«Справится»… О боже, более неподходящего слова трудно найти для описания чувств, бушующих в ней. Уже голова идет кругом, тело испытывает сладкую муку, желание требует все больше и больше.
Когда Гордон отпустил ее трепещущие груди, она застонала от разочарования, чтобы тут же судорожно задышать, ощутив, что его руки стали развязывать ненужные бантики у нее на бедрах.
Мэгги нет дела до мотивов его поведения, раз их губы слиты в поцелуе, а его руки ласкают ее. Она тихо стонет, отдаваясь лихорадочному ритму его языка, стон становится громче, когда рука Гордона проскальзывает к ней меж бедер, чтобы задать новый, совсем неистовый ритм. Мэгги едва ли способна осознать все ощущения, которые испытывает. Тело все больше напрягается от его умелых прикосновений. Нервы натянуты. Она вздрагивает.
Гордон прижимает ее к себе еще сильнее. Такая близость даже пугает. Наконец он поднимает ее и кладет, трепещущую и пылающую, поперек кровати. Спокойно наблюдает, как спадает ее возбуждение; раздевшись, тщательно размеренными движениями аккуратно складывает одежду на стоящее рядом кресло.
Сердце Мэгги почти успокаивается, но мозг и тело подзаряжаются — Гордон не сводит с нее глаз. Даже обнаженный, во власти вожделения, он, кажется, полностью контролирует свои действия. И вот они с Гордоном вместе на постели. Он вновь начинает разжигать пламя ее страсти точно рассчитанными поцелуями и ласками, пока Мэгги не возвращается к состоянию балансирования на острие ножа.
— Прошу тебя, не останавливайся! — умоляет она. — О боже…
Только теперь он широко раздвигает ее ноги и ложится между ними, сгибая ей колени под углом так, чтобы их тела могли беспрепятственно слиться.
Мэгги зажмурилась в блаженном ожидании, но когда он стал входить в нее, глаза ее удивленно раскрылись, так поразило ее ощущение его плоти, проникшей внутрь. С Кевином было все иначе. В конце концов, Мэгги поняла, что это она стала совсем иной. Она вожделеет яростнее, чем когда-либо прежде с Кевином. Ее бедра стиснули Гордона жадной хваткой, теперь она не позволит ему ослабить натиск, пока не поглотит всю его влагу.
Сознание меркнет все больше при каждом новом его рывке вглубь, и вот уже войдя в нее полностью, Гордон начал волнообразные движения внутри. Его тело так же неутомимо, как прежде были неудержимы язык и руки.
Он — не человек, думала Мэгги в отчаянии. Лицо Гордона застыло в предельной сосредоточенности, когда он разжигал в ней пламя страсти. Ни тени эмоций не появлялось на его словно выточенном из камня красивом лице.
Внезапно Мэгги страшно возмутила мысль, что он будет бесстрастно наблюдать, как кривится ее лицо в конвульсиях оргазма. Мэгги нужен был Гордон неистовый и безрассудный, с лицом, перекошенным от дикого, первобытного экстаза, чего он мог достичь только с ней. Она не вынесет больше ни минуты этого механического подобия человека. За холодным расчетливым фасадом где-то же должен скрываться живой, полнокровный, страстный мужчина, и Мэгги задалась целью отыскать его.