Шахматы из слоновой кости (Падерин) - страница 54

– И задал стрекача? – опять не удержался от подковырки Николай.

– Догадливый ты… А ежели правду, на волоске удержался – не драпанул. Осадил себя думкой, что надо же поглядеть, кого сюда несет и для какой надобности. Не мост ли в прицеле? Ну, схоронился, жду, когда лодка из тумана вынырнет, глянь – она уже по береговой отмели днищем скребет. Шагах, может, в десяти от меня.

К той поре успело малешко развиднеться, и что вижу: на веслах, спиной к берегу – обыкновенный, как ему положено быть, фриц в своей германской каске и с автоматом на шее, а вот на корме – ктой-то непонятный. Все на ем нашенское: знакомая командирская фуражка, командирская, опять же, шинель, знакомая портупея через плечо, кобура с пистолетом на боку…

Покуда пялился на этого оборотня, он вымахнул молчком на берег, молчком отпихнул обратно в туман лодку и пал под кустом. Затаился. И я себя не выказываю, жду, что дале будет. А он все лежит…

Долго так лежал, верно, слушал, не обнаружат ли где себя наши посты…

Я прикидываю: коли таится – значит, чужак, и либо мост наш порушит, либо попытается пробраться к нам в тыл шпионить. Что же, говорю себе, Филипп, настал, видно, твой час сослужить службу Родине – сделать оборотню окорот. Исхитриться как-то, живота не пощадить, а сделать!..

Но с другого боку – как? Он, сами понимаете, оружный, а у меня – голые руки. Пришлось тут шарики-ролики на полную катушку в котелке раскрутить, помозговать как следует…

Ну, вылежался он, успокоился, подался промеж кустов к обрыву. Мне ясно, понятно: подымется наверх – там я его, считай, упустил, надо здесь, в кустарнике, разыграть художественную самодеятельность, какую только что за эти минуты придумал.

До сих пор не пойму – зачем, а было: снял с себя ремень, зажал конец в кулаке, видно, на случай рукопашной, чтоб пряжкой хотя бы вмазать, потом встал в полный рост и не громко так, но явственно окликаю: «Васька, черт, где ты тут, куда подевался? Пошто минное поле не метишь? Вон товарищ командир на берег подались – подорвутся на мине, сыграешь под трибунал!..»

И не промахнулся: зацепило «минное поле» гостенька, прыгнул он назад, выхватил пистолет, обернулся и этаким злым, надсадным шепотом, но, гад, чисто по-русски давай выговаривать: «Подлецы! Почему сразу проход не метили, как мины ставили?»

А я ему вроде как в испуге: «Виноват, товарищ командир, мы как раз насчет прохода сюда и посланы, сейчас все будет сделано! Разрешите приступать?»

Он шипит: «Отставить! Проводите меня через минное поле в расположение части к вашему командиру, вернетесь – разметите!»