— Мне кажется, ты правильно поступишь. Уехав отсюда, ты развяжешь себе руки. Джейка не вернешь… Почему ты должна тратить свои лучшие годы на его отца? Да и на Десмонде свет клином не сошелся. Но лично мне будет очень не хватать тебя.
Эйбел отрицательно покачала головой.
— Если я теперь уеду, я не буду знать покоя всю жизнь.
— Тебе кажется.
— Нет, Стаси, я знаю себя. Такая уж я уродилась.
— Почему ты не сказала об этом Десмонду?
— Если бы я знала, что он хочет… Он был взбешен, упрекал меня, говорил невероятные вещи, но не потрудился объяснить, в чем дело. А ведь он тяжело болен.
— Это я знаю. Кстати, он, оказывается, был вчера у доктора Коула.
— И что? — В глазах Эйбел появился интерес.
— Не знаю…
Эйбел вздохнула.
— Как жаль, что так вышло. Я уверена, что смогла бы помочь ему… Но после всего, что он наговорил, что мы наговорили друг другу, он не примет мою помощь…
— А вот это предоставь мне, если ты действительно намерена лечить его…
— Видишь ли, что бы я о нем ни думала как о человеке, я не могу оставаться безучастной к его физическому состоянию.
— Вот что, Эйбел, все можно устроить через старину Лайна. Десмонд сделает ему заказ. Это я беру на себя.
— А ведь правда. Я поговорю с мистером Лайном. Но кто проследит за тем, чтобы Стив регулярно принимал лекарства?
— А Сандра на что?
— Тогда ей придется все рассказать. Этого нельзя допустить. Дети еще не оправились после самоубийства отца.
— Однако! — воскликнула Стаси. — Час от часу не легче. Я не знала, что его брат так ушел из жизни…
— Теперь ты меня понимаешь?
— Послушай, ведь дети все равно в курсе. Они видели, как он страдает от головных болей. В остальное их посвящать не будем.
К удивлению Эйбел, все получилось именно так, как они задумали. Стаси удалось уговорить Десмонда сделать заказ в аптеке Лайна.
Сандре, по словам Стаси, тоже не пришлось объяснять дважды. Ни ей, ни Тетти не хотелось оказаться в приюте, хотя девочка не удосужилась поделиться с медсестрой своими опасениями. Стаси случайно услышала разговор детей на эту тему.
Стаси ежевечерне заезжала к Эйбел, делилась новостями. Как могла поддерживала подругу. Но Эйбел была грустна…
Чувство собственного достоинства было в ней развито настолько, что она старалась не задавать Стаси лишних вопросов.
Лишь однажды вскользь спросила:
— А как чувствует себя мистер Десмонд?
— Сильные приступы не повторялись, но головная боль не прошла. Ты будешь есть, в конце концов! — прикрикнула Стаси, наблюдавшая, как Эйбел ковыряет вилкой нетронутый жареный картофель в своей тарелке.
— Не хочется, — ответила Эйбел.