— Ты почему здесь? Я же сказал тебе, чтобы ты оставалась на месте.
— Мне было страшно за… вас. Это был Роберт?
— Да.
— Как он оказался здесь?
— Этот придурок выслеживал тебя. Он хотел убедиться, что ты в моей постели. И потом мстить!
— Интересно, какие основания у него мстить мне. Он мне никто, тем более — я ему! Кстати, а как он узнал, что я не ночую дома?
— Объясняет он это вполне реалистично. Парень каким-то образом увидел, что от твоего дома ночью отъезжает грузовик, и, заподозрив неладное, примчался убедиться, что с тобой все в порядке. Он понял, что дома тебя нет, и отправился на поиски. Впрочем, догадаться, где ты можешь быть вне дома, не так уж трудно. Он давно уже подозревает, что ты моя любовница.
— Довольно странные доводы. И что вы ему сказали по этому поводу?
— Правду. — Тон Алекса показался Инге двусмысленным, но она была настолько обессилена всем, что произошло в последние сутки, что ей было не до выяснений. — У него есть основания для такого поведения? Я спрашиваю тебя об этом не из праздного любопытства. Если между вами что-то было и ты этого больше не хочешь, я сумею нейтрализовать его.
— Ничего не было, кроме невинного школьного ухаживания. Не хочу больше распространяться на эту тему. Да и середина ночи не лучшее время для выяснения отношений.
— Как ты думаешь, у него хватит ума не распространяться о том, что ты провела ночь под моей крышей?
— Не знаю. Но, скорее всего, он не станет болтать лишнего. — Злые слезы навернулись ей на глаза. Какого черта ты появился здесь? — мысленно обратилась она к Алексу. — Как мы спокойно жили, пока тебя не занесло сюда. — А это она произнесла уже вслух. Инга в запале не заметила, что перешла на интимное «ты».
А Алекс заметил.
— Умница, наконец-то ты отбросила формальности и мы стали на шажок ближе. Все, вали на свое спальное место. Умные разговоры отложим на завтра.
— Кстати, не надо было меня обманывать. Я обошлась бы одним пледом. Я чувствую себя неуютно на отобранных у тебя постельных принадлежностях.
— Малышка, не обижай меня. Я все-таки считаю себя джентльменом. Не могу же я нежиться на чистых простынях, в то время как моя любимая девушка мается на жестком диване под грубым пледом.
Ингу так поразили слова «моя любимая девушка», что на некоторое время она потеряла дар речи, а когда пришла в себя, переспросила:
— Как ты меня назвал?
— Очень просто — «моя любимая девушка». Все, заканчивай дискуссию и иди на полюбившийся тебе диван. Перед завтрашним днем надо хоть немного поспать. Хотя, признаюсь, мне это удастся с трудом. Единственное, о чем я могу думать, это ситуация, когда ты подо мною, ласковая, податливая, желающая меня так же, как я тебя. Все, уходи.