Но закончить фразу он не успел, его перебила Инга:
— Предпочитаю быть его любовницей, чем законной женой такой мрази, как ты…
— Не думаю, что, узнав о нашем романе, он оставит тебя в своем доме.
С трудом сдерживаясь, заговорил Алекс:
— Она давно мне все рассказала, и я в очередной раз убедился, какая ты скотина. Ты подло обманул ее, а ведь девочке было всего восемнадцать…
— Девочке? Это она тебе лапшу на уши навешивает, — гнусно расхохотался Людвиг. — Да она…
Договорить он не успел. Открыв дверь, Алекс схватил его за шиворот и выкинул наружу. Тот звонить больше не решился, но какое-то время с улицы доносилась его брань. Потом все затихло.
— Ну вот. Такой оказалась точка в этой истории. — Алекс уже полностью овладел собой. — Пошли спать. Утро вечера мудренее. Думаю, что он больше не появится на нашем горизонте.
Эта ночь была сказочной для Инги и Алекса. Как никогда жгучими были ласки, сладкими поцелуи.
В какой-то момент он вкрадчиво поинтересовался:
— Ты поставила своей целью свести меня с ума?
— Нет, цели я такой, конечно, не ставила. Но была бы рада довести тебя до такого состояния при условии, что причиной буду я.
— Ну давай, давай, продолжай дальше твои сладкие пытки.
— Нам давно пора перебраться с ковра в постель.
Ну и что из того, что он не любит меня? — в который раз возвращалась Инга к своему любимому тезису. Моей любви за глаза хватит на двоих.
А он уже растянулся на белоснежной простыне и, как древний владыка, был готов принять ее ласки.
— Повернись кверху спиной, — предложила она.
— На простыне или на тебе? — нагло хмыкнул Алекс.
— Обойдешься. Просто ляг на живот.
— «Просто» — не хочу. Мне нравится, когда я ощущаю твое упругое тело.
Как ни странно, его грубая эротика, струящаяся в каждом слове, не обижала ее. А, наоборот, возбуждала. Инга удобно разместилась на его мощном крестце и пальцами осторожно начала массировать ему шею, лопатки. Потом поясницу. Необходимость массажа была прозаической. Выбрасывая вон своего братца, Алекс потянул мышцы. Ведь в том было не менее центнера живого веса. Минут через пятнадцать она приказала:
— Ложись на спину.
Он покорно повиновался. Только в этой позе у них дело не пошло: то ли боль отпустила, то ли страсть оказалась сильней. Им было уже не до массажа. Инга поцеловала его в аккуратный пупок, потом, не отрывая языка от упругой кожи, стала медленно продвигаться вниз. Все ниже, и ниже…
Надо сказать, что со временем любовники стали широко использовать почти весь набор любовных приемов, описанных в Камасутре. Верная своим пессимистическим мыслям, Инга убеждала себя: пусть все это и временно, но то, что я познала с ним, навсегда останется со мной.