— «Спит земля под снежным покрывалом, / Спит спокойно, что ей наши крики…»
— О, мадам Ломбар! — восхищенно вздыхает Лорье. — Кажется, вы нас скоро покинете?
— Если погода не помешает, в следующую субботу. Что происходит? Есть новости?
— Если исходить из того, что никто никогда не входит дважды в одну и ту же воду, можно сказать, что новости есть всегда, не правда ли? — сухо отвечает ей Лорье.
Общее замешательство. Наверное, все мы очень устали, все нервничаем. Жюстина просит стакан воды, Летиция спрашивает, нельзя ли ей присесть, Франсина интересуется, можно ли отдать распоряжения мадам Реймон относительно обеда.
— Вы не на допросе! — взрывается Лорье. — И что до меня, так вообще можете все убираться…
— Ушам своим не верю! — возмущенно вскрикивает Франсина. — Я сообщу вашему начальству.
— Тем лучше! Единственное, о чем я прошу — чтобы меня отстранили от этого дела. Я сыт по горло этим сумасшедшим домом!
Долгое напряженное молчание, тем более что возвращаются пансионеры. Наконец голос милой Франсины:
— Хорошо. Прошу прощения у господ полицейских, но, по-моему, настало время обеда.
— По’иция! — восклицает Кристиан! — По’иция! Дей’мо!
— Дерьмодерьмодерьмо… — хором повторяют три восторженных голоса.
— Послушайте, я сорвался, — говорит Лорье.
— Вовсе нет, — возражает Летиция, — вы даже не сказали «паноптикум».
— Это дело так отличается от других… Соня…
Голос у него дрожит. Это покруче любого «реалити шоу».
— Дерьмодерьмодерьмо.
К хору примешивается лай Тентена.
— Довольно! Юго, сделайте что-нибудь!
— Кому портвейна? — примирительным тоном предлагает Иветт.
— Не думаю, что сейчас нужно спиртное, господа на службе, к тому же спешат! — вмешивается потерявшая терпение Франсина.
— Я бы не отказался от стаканчика молодого игристого винца, — говорит Лорье.
— Скажешь мне свое мнение, это от старика Клари, — говорит Ян, откупоривая бутылку.
— Натуральное игристое? — интересуется Жюстина.
— Совершенно натуральное. Хотите попробовать?
— Думаю, что я, как совершеннолетняя, тоже имею право попробовать, — говорит Летиция.
— Ну конечно, все попробуем!
— Пробоватьпробоватьдерьмопробоватьдерьмопробовать.
— Даже Элиз!
Я чувствую себя, словно в каком-то бреду. Может быть, они тут все сумасшедшие. Но, когда я думаю об этом, мне кажется, что им слишком легко дается такое странное поведение, я имею в виду, странное по сравнению с комедией положений.
Слышится громкое причмокивание. От игристого воздержалась только Франсина. Предполагаю, что она стоит, держась за ручку двери, в ожидании, когда уйдут эти невоспитанные солдафоны. Что с нами будет, если уберут нашего следователя? Его сменит бригадир Мерканти? Или какой-нибудь тип из Ниццы. Волосатый Мегрэ, пахнущий чесноком и пирогом из нута. Жалко, мне так нравился наш малыш-жандарм. Я все время представляю его себе этаким храбрым Мальчиком-с-Пальчик, упрямо отыскивающим путь по своим камешкам, твердо решившим убить людоеда и его чудовищ. Я даже вижу его в большой остроконечной шапке, как в детской книжке с картинками. Такой колпачок с колокольчиком, нет, в нем ходил Да-Да, он был такой славный, этот Да-Да. Коварная вещь это игристое, если пить на пустой желудок. Это непозволительно.