— У вас очень богатое воображение.
— Я, Мэт, знаю вас.
— А я знаю вас и, очевидно, гораздо лучше, чем вы сама себя. Вы просто безрассудны. Если вы выйдете замуж за Тони, никогда не будете счастливы.
— Когда это выяснится, я вам сообщу.
— Ну почему же вы…
Ладони Мэта нежно прижались к ее щекам, и вдруг он стремительно притянул девушку к себе, а его рот захватил в плен ее губы. Зу пришлось так резко вскинуть голову, что, казалось, шея переломится, но сзади надежно подстраховывала рука Мэта.
Наперекор переполнявшему ее возмущению, Зу наслаждалась сладкой мукой этого поцелуя. Никто на целом свете не будил в ней такого чувства. Порыв Мэта, его прикосновения разбередили старую сердечную рану.
Наконец Мэт отпустил ее и сказал, как бы в оправдание своего поведения:
— Вам этого хотелось ничуть не меньше, чем мне.
К величайшему стыду и ужасу Зу, в этих словах была неопровержимая правда.
— Думаю, сейчас нам лучше пойти в дом, — сказал Мэт. — Мне еще надо переодеться. Но хочу, чтобы вы знали: нынешняя ситуация меня не устраивает, думаю, что и вас тоже. Чего бы это ни стоило, я постараюсь все изменить. Вы моя слабость, Зу.
— Ваша слабость? Но как же вы могли находиться вдали от меня целых пять лет?
— Это не совсем верно. Я пытался вас разыскать, но у меня ничего не вышло. Узнал только, что вы сменили адрес и работу.
— Не очень-то вы меня искали. Если бы вам действительно хотелось, вы бы меня непременно нашли.
— Справедливо. Я бы солгал, если бы сказал, что все эти пять лет горевал о вас. Но я о вас думал. В ту нашу последнюю встречу… Мне не надо напоминать вам, что тогда наши отношения резко изменились. Я бы обязательно вернулся, если бы не помешали обстоятельства. Должен признаться, что до той ночи я смотрел на вас, скорее, как на ребенка.
— Голова которого пошла кругом из-за денег, которые вы так легко повсюду швыряли, — вспылила Зу.
— Я не привык, чтобы люди любили меня из-за меня самого, а не из-за моих денег. И мне было интересно узнать, добился бы я таких близких отношений с вами, если бы не был обеспеченным человеком.
— Мне жаль вас. Наверное, просто ужасно, когда человек смотрит на мир так предвзято.
— Поберегите для других свою жалость. Именно жалость мне не нужна была тогда, и я не собираюсь терпеть ее теперь.
— Что это должно означать?
— Я воюю честно. Только и всего, — с горечью произнес Мэт. Он взял Зу за локоть и повел к дому.
Не остановись она у самой двери, ей пришлось бы вместе с Мэтом войти в гостиную, из которой доносились голоса Хэндзл и Тони, но, после того что произошло в саду, ей надо было успокоиться.