Потом они ужинали в ресторане; после катались на колесе обозрения, глядя сверху на залитый огнями Стокгольм. А потом…
Эту ночь он не забудет никогда. Она была исполнена страсти и огня, бесконечной неги и нежности.
Но куда все это делось потом — через три месяца, когда он стал собираться в Судан? Почему она вдруг охладела к нему? Или ему померещилось?
Астрид никогда прямо не говорила ему, что произошло. Просто их встречи стали все реже и реже, потом она вдруг засобиралась в командировку в Женеву, а когда он уехал в Дарфур, а она — в Швейцарию, то их телефонные звонки стали такими редкими и короткими по времени, что было совсем непонятно: они были когда-то любовниками или ему это только почудилось?
Что же все-таки произошло? Почему она стала избегать меня?
Может быть, он чем-то оскорбил и, сам не ведая того, обидел ее? Нет, он всегда вел себя с ней предельно тактично, бережно. Иначе и быть не могло, ведь он любил ее. Что же тогда случилось? Или это были обычные женские капризы и Астрид хотелось, чтобы он просто подольше ухаживал за ней? Женщины ведь так любят интригу, любят держать мужчин в подвешенном состоянии, проверять их чувства.
В любом случае все должно решиться сегодня вечером. Но то, что прямо напротив его дома открылся ресторан «Копенгаген», было отличным предзнаменованием.
Бьерн закрыл глаза, и сладостные видения того, что произошло несколько лет назад, стали вновь проноситься перед его внутренним взором.
Бьерн пришел в ресторан за пятнадцать минут до назначенного времени и, осмотревшись, занял столик в уютной глубине зала, у стены.
— Что будете пить перед ужином? — обратился к Бьерну вышколенный официант.
— Ваш бармен умеет делать настоящий дайкири?
— Наш бармен кубинец, — закатил глаза официант. — Он делает дайкири по рецепту, которым восхищался сам Хемингуэй, когда жил на Кубе.
— Отлично, — кивнул Бьерн.
Несколько минут спустя он уже сидел с запотевшим бокалом в руках, в котором плавали мельчайшие крошки льда и лимон. От бокала поднималось в воздух терпкое, ни с чем не сравнимое благоухание настоящего дайкири, к тому же сдобренного щепоткой мяты, придававшей ему особенный вкус свежести. Но даже этот замечательный коктейль не смог привести Бьерна в благодушное настроение. Он нервничал. Что скажет ему Астрид, как поведет себя с ним?
— Привет, — неожиданно услышал он над самым ухом.
Бьерн торопливо вскочил на ноги. Погруженный в свои мысли и переживания, он не заметил, как она вошла в ресторан.
— Потрясающе! — только и вымолвил он, окинув ее восхищенным взглядом.