Истоки тоталитаризма (Арендт)

Несомненно, то обстоятельство, что тоталитарное правление, несмотря на свой явно преступный характер, опирается на массовую поддержку, вызывает большую тревогу. Неудивительно поэтому, что ученые, а также государственные деятели нередко отказываются признать этот факт. Первые ссылаются на магическое воздействие пропаганды и методы промывания мозгов, а вторые просто отрицают данное обстоятельство, как это, например, неоднократно делал Аденауэр. Недавно опубликованные секретные доклады о состоянии общественного мнения в Германии во время войны (с 1939 по 1944 г.), подготовленные службой безопасности СС (Meldungen aus dem Reich. Auswahl aus den Geheimen Lageberichten des Sicherheitsdienstes der SS 1939–1944 / H. Boberach (Hrsg.) Neuwied; B., 1965), очень показательны в этом отношении. Они демонстрируют, во-первых, что население было очень хорошо информировано о так называемых тайнах — массовых убийствах евреев в Польше, подготовке нападения на Россию и т. д., а во-вторых, ту "степень, в которой подвергаемые пропагандистской обработке сохраняли способность к формированию независимых суждений" (см. S. XVIII–XIX). Все дело в том, однако, что все это ни в малейшей степени не ослабляло общей поддержки гитлеровского режима. Совершенно очевидно, что массовая поддержка тоталитаризма не проистекает ни из невежества, ни из процесса промывания мозгов.

С самого начала в основу исследования и публикации документального материала был положен интерес к преступной деятельности, а отбор обычно определялся целями преследования военных преступников. В результате значительная часть наиболее интересного материала выпала из сферы внимания. Та книга, что упоминается в сноске 1, является приятным исключением из этого правила.

См.: Fainsod М. Smolensk under soviet rule. Cambridge, 1958. P. 210, 306, 365, etc.

Ibid. P. 73, 93.

К жертвам первого пятилетнего плана (1928–1933), число которых составляет, по разным оценкам, от 9 до 12 миллионов, следует добавить жертвы Большой Чистки — до 3 миллионов казненных, а также от 5 до 9 миллионов арестованных и высланных (см. заслуживающее пристального внимания введение Роберта К. Такера "Сталин, Бухарин и история как заговор" к новому изданию стенографического отчета о московском процессе 1938 г.: The great purge trial. N.Y., 1965). Однако все эти оценки, по-видимому, не дотягивают до действительных цифр. Они не учитывают жертв массовых казней, о которых ничего не было известно до тех пор, пока "немецкие оккупационные силы не обнаружили массовое захоронение в городе Виннице, содержащее тела тысяч казненных в 1937 и 1938 гг." (см.: Armstrong J. A. The politics of totalitarianism: The Communist Party of the Soviet Union from 1934 to the present. N.Y., 1961. P. 65 ff.). Нет нужды говорить о том, что это недавнее открытие дает еще больше оснований, чем это было прежде, рассматривать нацистскую и большевистскую системы как варианты одной и той же модели. То, в какой мере массовые убийства сталинской эпохи находятся в центре внимания нынешней оппозиции, наилучшим образом можно увидеть из материалов процесса Синявского и Даниэля. Ключевые материалы этого процесса были опубликованы "New York Times Magazine" в номере от 17 апреля 1966 г., который я и цитировала.

Tucker R. С. Op. cit. P. XVII–XVIII.

Сталин И. В. Соч. Т. 13. С. 347. Абдурахман Авторханов (в работе "Царствование Сталина", опубликованной под псевдонимом Уралов в Лондоне в 1953 г.) говорит о тайном совещании Центрального Комитета партии, состоявшемся в 1936 г. после первых показательных процессов, где Бухарин будто бы обвинил Сталина в превращении партии Ленина в полицейское государство и был поддержан двумя третями членов ЦК. Это сообщение, особенно в том, что касается мощной поддержки Бухарина в Центральном Комитете, не представляется достоверным. Но даже если оно достоверно, тот факт, что это совещание состоялось в разгар Большой Чистки, свидетельствует не о наличии организованной оппозиции, а об обратном. Суть дела, как справедливо отмечает Файнсод, "заключается в том, что массовое недовольство", особенно среди крестьян, было совершенно обычным явлением и что вплоть до 1928 г., "до начала первого пятилетнего плана, забастовки… не были необычным явлением", однако подобные "оппозиционные настроения никогда не фокусировались в какую-либо форму организационного вызова режиму", а к 1929 или 1930 г. "исчезла всякая организационная альтернатива" (см.: Fainsod М. Ор. cit. Р. 449 ff.).

"Самое удивительное, — как замечает Файнсод, — заключается не столько в том, что партия победила, сколько в том, что ей вообще удалось выжить" (Op. cit. Р. 38).

Сообщение 1929 г. говорит о сильных антисемитских вспышках во время собрания (Ibid. Р. 49 ff.). Комсомольцы "в зале молчали… Впечатление было такое, что они все согласны с антиеврейскими заявлениями" (Р. 445).

Все сообщения, относящиеся к 1926 г., показывают значительный "спад числа контрреволюционных выступлений, что является своего рода свидетельством временного перемирия, которое режим заключил с крестьянством". В сопоставлении с сообщениями 1926 г. сообщения, относящиеся к 1929–1930 гг., "читаются как сводки с полыхающей передовой" (Р. 177).

Ibid. Р. 252 ff.

Ibid. Особенно см. Р. 240 ff. и 446 ff.

Ibid. Все эти высказывания взяты из сообщений ГПУ. См. особенно Р. 248 ff. Очень характерно, однако, что подобные замечания становятся гораздо более редкими после 1934 г., начала Большой Чистки.

Ibid. Р. 310.

Эту альтернативу обычно не замечают в литературе вследствие понятного, но исторически неправомерного убеждения в более или менее плавном развитии процесса перехода от Ленина к Сталину. Действительно, Сталин почти всегда говорил, пользуясь ленинской терминологией, так что иногда складывается впечатление, будто единственное различие между двумя этими людьми заключалось в грубости характера или "паранойе" Сталина. Было ли это сознательной хитростью со стороны Сталина или нет, суть дела заключается, как справедливо отмечает Такер, в том, что "Сталин наполнял эти старые ленинские понятия новым, отчетливо сталинским содержанием… Главной отличительной чертой было совершенно неленинское выделение заговора в качестве основного признака современной эпохи" (Op. cit. P. XVI).

Fainsod М. Op. cit. Особенно см. Р. 365 ff.

Ibid. Р. 93 и Р. 71. Очень характерным является то, что сообщения на всех уровнях обычно уделяли основное внимание "обязательствам, принятым перед товарищем Сталиным", а не обязательствам перед режимом, партией или страной. Ничто, вероятно, не подчеркивает более убедительно сходства двух систем, чем выдвигаемые Ильей Эренбургом и другими сталинистскими интеллектуалами оправдания своего прошлого или их рассказы о том, что они действительно думали во время Большой Чистки. "Сталин ничего не знает о бессмысленных репрессиях против коммунистов, против советской интеллигенции", "они скрывают это от Сталина", "если бы кто-нибудь рассказал Сталину об этом" и, наконец, что главным виновником был вовсе не Сталин, а соответствующий глава полиции. (Цит. по: Tucker R. С. Op. cit. P. XIII.) Нет необходимости говорить о том, что это как раз то, что вынуждены были говорить нацисты после поражения Германии.

Ibid. Р. 166 ff.

Слова взяты из восклицания "классово чуждого элемента" в 1936 г.: "Я не хочу быть преступником без преступления" (Ibid. Р. 229).

Интересен отчет ОГПУ 1931 г., подчеркивавший эту новую "полную пассивность", эту ужасную апатию, порожденную беспричинным террором против невинных людей. Отчет упоминает огромную разницу между прежними арестами врагов режима, когда "арестованного конвоировали два милиционера", и массовыми арестами, когда "один милиционер может конвоировать группы людей и последние будут послушно идти и ни один не сбежит" (Ibid. Р. 248).

Ibid. Р. 135.

Ibid. Р. 57–58. О нарастающем настроении неприкрытой истерии в этих массовых доносах можно прочитать на р. 222, 229 и далее. Об этом же свидетельствует забавный рассказ на р. 235, где говорится о том, как один из товарищей пришел к выводу, что "товарищ Сталин занял примирительную позицию по отношению к троцкистско-зиновьевской группе". Это было обвинение, которое в то время означало по меньшей мере немедленное исключение из партии. Но такой удачи не выпало. Следующий же оратор обвинил человека, стремившегося оказаться "святее" Сталина, в "политической неблагонадежности", и тот сразу же "признал" свою ошибку.

Странно, но сам Файнсод делает подобные заключения на основе массы данных, свидетельствующих об обратном. (См. последнюю главу его работы, особенно р. 453 и далее.) Еще более странно то, что данного неверного прочтения фактических свидетельств придерживается целый ряд исследователей, работающих в этой области. Конечно, вряд ли кто-нибудь из них пойдет так далеко в хитроумном оправдании Сталина, как это сделал Исаак Дейчер в своей биографии Сталина, но многие по-прежнему настаивают на том, что "безжалостные действия Сталина были… способом создать новое равновесие сил" (Armstrong J. A. Op. cit. P. 64) и были призваны предложить "варварское, но последовательное решение некоторых базисных противоречий, присущих ленинистскому мифу" (так утверждает Ричард Ловенталь в своей очень ценной работе: World communism: The disintegrations of a secular faith. N.Y., 1964. P. 42). Есть лишь немногие исключения из этого своего рода марксистского затмения, такие, как работа Роберта К. Такера (Op. cit. P. XXVII), который однозначно утверждает, что советская "система была бы в лучшем состоянии и была бы гораздо лучше подготовлена для грядущего испытания тотальной войной, если бы не было Большой Чистки, являвшейся по своим результатам огромным губительным деянием для советского общества". М-р Такер полагает, что опровергает мой "образ" тоталитаризма, но я думаю, что это заблуждение. Нестабильность действительно является функциональной необходимостью для тотального господства, базирующегося на идеологической фикции и предполагающего также, что власть захвачена неким движением, отличным от партии. Отличительный признак такой системы заключается в том, что основные силы, материальная мощь и благосостояние страны постоянно приносятся в жертву власти определенной организации точно так же, как все фактические истины приносятся в жертву требованиям идеологической последовательности. Очевидно, что в противоборстве между материальной мощью и организационной властью или между фактом и фикцией последние могут отступить, как это произошло в России, а равно и в Германии во время второй мировой войны. Но это не может служить причиной недооценки мощи тоталитарных движений. Именно ужас постоянной нестабильности способствовал образованию системы сателлитов. Именно нынешняя стабильность Советской России, ее детоталитаризация, с одной стороны, во многом содействовали оформлению ее сегодняшнего материального могущества, но, с другой стороны, привели к утрате контроля над сателлитами.

Интересны подробности (см: Fainsod М. Op. cit. Р. 345–355) кампании 1929 г. по устранению "реакционных профессоров", проводившейся вопреки протестам членов партии и комсомольцев, а также студенчества, которые не видели "каких-либо оснований заменять прекрасных беспартийных" профессоров. Вслед за этим, разумеется, новая комиссия быстро доложила о "большом количестве классово чуждых элементов среди студенчества". Всегда было известно, что одной из главных целей Большой Чистки было создание условий для карьерного продвижения представителей более молодых поколений.

Армстронг (Op. cit. Р. 319) считает, что роль и значение вмешательства маршала Жукова во внутрипартийную борьбу "чрезмерно преувеличиваются", и утверждает, что Хрущев "восторжествовал, не прибегая к вмешательству военных", так как его "поддерживал партийный аппарат". Это утверждение не представляется верным. Верным, напротив, является то, что "многие иностранные наблюдатели", исходя из поддержки, оказанной Хрущеву армией против партийного аппарата, пришли к ложному выводу относительно устойчивого возрастания власти армии за счет партии, как будто Советскому Союзу предстояло из партийной диктатуры превратиться в военную диктатуру.

Ibid. Р. 320.

См.: Ibid. Р. 325.

Ibid. Р. 339 ff.

См.: Vardys V. S. How the Baltic Republics fare in the Soviet Union // Foreign Affairs April. 1966.

Armstrong J. A. Op. cit. P. 236 ff.

Fainsod M. Op. cit. P. 56.

Armstrong J. A. Op. cit. P. 236.

Не следует отдаваться ни прошлому, ни будущему. Необходимо пребывать всецело в современности. (Прим. пер.)

Имеется в виду История Дрейфуса, анализу которой посвящена четвертая глава настоящего исследования. (Прим. ред.)

Права и свободы, предоставлявшиеся придворным евреям в XVII и XVIII столетиях, современным историком могут восприниматься не иначе как предвестие равенства. Придворные евреи могли проживать, где хотели, им разрешалось свободно передвигаться в пределах владений своего суверена, им дозволялось носить оружие, они также пользовались особым покровительством со стороны местных властей. В действительности эти придворные евреи, характерно называвшиеся в Пруссии Generalprivilegierte Juden, не только находились в лучшем положении, чем другие евреи, все еще жившие в условиях почти средневековых ограничений, но и были более зажиточными, чем их соседи-неевреи. Уровень их жизни был гораздо выше, чем уровень жизни среднего класса того времени, а их привилегии в большинстве случаев были больше тех, что предоставлялись купцам. Такая ситуация не ускользнула от внимания современников. Кристиан Вильгельм Дом, выдающийся сторонник эмансипации евреев в Пруссии XVIII столетия, сетовал на утвердившуюся со времен Фридриха Вильгельма I практику, когда богатым евреям оказывались "всевозможные почести и поддержка", причем зачастую "в ущерб и с пренебрежением интересами усердных законных [т. е. неевреев] граждан" (см.: Dohm С. W. Uber die burgerliche Verbesserung der Juden, 1781–1783 // Denkwurdigkeiten meiner Zeit. Lemgo, 1814–1819. Bd. 4. S. 487).

Якоб Лещински в одной из ранних дискуссий вокруг еврейской проблемы указывал на то, что евреи не принадлежали ни к какому социальному классу, и говорил о "Klasseneinschiebsel" (Lestschinsky J. Die Umwandlung und Umschichtung des judischen Volkes im Laufe des letzten Jahrhunderts // Weltwirtschaftliches Archiv. Kiel, 1929. Bd. 30. S. 123 ff.), однако усматривал только недостатки, присущие этой ситуации в Восточной Европе, но не видел огромных преимуществ, предоставляемых ею в странах Западной и Центральной Европы.

Например, при Фридрихе II после Семилетней войны в Пруссии были предприняты решительные усилия с целью инкорпорировать евреев в торговую систему. Прежний общий Judenreglement 1750 г. был заменен системой постоянных разрешений, выдаваемых лишь тем, кто вкладывал значительную часть своего достояния в новые мануфактурные предприятия. Однако и здесь, как и в других случаях, подобные усилия правительства закончились полной неудачей.

Феликс Прибач (Priebatsch F. Die Judenpolitik des furstlichen Absolutismus im 17 und 18 Jahrhundert // Forschungen und Versuche zur Geschichte des Mittelalters und der Neuzeit. 1915) приводит типичный случай, относящийся к началу XVIII в.: "Когда зеркальная фабрика в Нейхаузе, Нижняя Австрия, субсидировавшаяся местными властями, перестала производить продукцию, еврей Вертхаймер дал императору деньги, чтобы тот купил ее. Когда ему предложили самому взять фабрику, он отказался, ссылаясь на то, что его время занято его финансовыми сделками".

См. также: Kohler М. Beitrage zur neueren judischen Wirtschaftsgeschichte. Die Juden in Halberstadt und Umgebung // Studien zur Geschichte der Wirtschaft und Geisteskultur. 1927. Bd. 3.

С такой традицией, которая удерживала богатых евреев от занятия реальных властных позиций при капитализме, согласуется тот факт, что в 1911 г. парижские Ротшильды продали свою долю акций нефтяных месторождений Баку группе "Ройял шелл", несмотря на то что были, за исключением Рокфеллера, крупнейшими нефтяными магнатами мира. Об этом случае сообщалось в: Lewinsohn R. Wie sie gross und reich wurden. В., 1927.

Следующее утверждение Андре Сайу (Sayou A. Les Juifs // Revue Economique Internationale. 1912), сделанное в процессе его полемики против Вернера Зомбарта, отождествлявшего деятельность евреев с капиталистическим развитием, можно считать адекватным отражением общего правила: "Ротшильды и другие израильтяне, которые были заняты почти исключительно предоставлением государственных займов и международным движением капитала, вовсе не стремились… создавать крупную промышленность".

Трудно, однако, переоценить влияние экспериментов в сфере коммерции на характер будущего развития. Франция была единственной страной, где последовательно опробовалась меркантилистская система, что привело к раннему расцвету мануфактур, обязанных своим существованием вмешательству государства. Страна так полностью и не излечилась от этого опыта. В эпоху свободного предпринимательства ее буржуазия избегала незащищенного инвестирования в свою промышленность, а ее бюрократия, также являющаяся продуктом меркантилистской системы, сохранилась в целости и сохранности, несмотря на крушение этой системы. Невзирая на то обстоятельство, что бюрократия утратила все свои производительные функции, она даже сегодня занимает более заметное место в стране и служит даже большим препятствием к ее восстановлению, чем французская буржуазия.

Так обстояло дело в Англии со времен Маррано, банкира королевы Елизаветы, и евреев, финансировавших армии Кромвеля. Дошло до того, что один из двенадцати еврейских брокеров, допущенных на Лондонскую фондовую биржу, занимался, как утверждалось, четвертой частью всех правительственных займов того времени (см.: Baron S. W. A social and religious history of the Jews. N.Y., 1937. Vol. 2: Jews and capitalism). В Австрии только за 40 с небольшим лет (1695–1739) евреи предоставили правительству кредиты на более чем 35 миллионов флоринов, а смерть Самюэля Оппенгеймера в 1703 г. привела к серьезному финансовому кризису как для государства, так и для императора. В Баварии в 1808 г. 80 процентов всех правительственных займов индексировались и реализовались евреями (см.: Grunwald М. Samuel Oppenheimer und sein Kreis. Wien, 1913). Во Франции, где условия меркантилистской системы были особенно благоприятны для евреев, еще Кольбер восхвалял огромную пользу, приносимую ими (Baron S. W. Op. cit., loc. cit.), а в середине XVIII в. немецкий еврей Лифман Калмер был сделан бароном благодарным королем, который высоко оценил услуги и верность "нашему государству и нашей особе" (Anchel R. Un baron Juif Francais au 18e siecle, Liefman Calmer // Souvenir et Science. Vol. 1. P. 52–55). В Пруссии Munzjuden Фридриха II получали титулы, а в конце XVIII в. 400 еврейских семейств образовывали одну из самых состоятельных групп в Берлине. (Одно из лучших описаний Берлина и роли евреев в его обществе в конце XVIII в. можно найти в: Dilthey W. Das Leben Schleiermachers. 1870. S. 182 ff.)

В начале XVIII столетия австрийские евреи добились запрета "Entdecktes Indentum" (1703) Айзенменгера, а в конце его "Венецианский купец" исполнялся с небольшим прологом, содержавшим извинения перед (неэмансипированной) еврейской аудиторией.

Единственное, но не меняющее существа дела исключение составляли, возможно, те сборщики налогов, называемые fermiers-g\'en\'eraux, во Франции, которые арендовали у государства право собирать налоги, гарантируя фиксированную сумму правительству. Они заработали свое крупное состояние у абсолютной монархии и непосредственно зависели от нее, однако были слишком маленькой группой и были слишком изолированным образованием для того, чтобы сами по себе обладали экономическим влиянием.

О настоятельной необходимости связей между правительственным бизнесом и евреями можно судить по тем случаям, когда политику должны были вершить люди с резкими антиеврейскими настроениями. Так, Бисмарк в молодости произнес несколько антисемитских речей, а затем как канцлер империи стал близким другом Блейхредера и надежным защитником евреев от антисемитского движения в Берлине, возглавляемого придворным капелланом Штекером. Вильгельм II как кронпринц и как представитель настроенного антиеврейски прусского дворянства, очень сочувствовавший всем антисемитским движениям 80-х годов, мгновенно изменил свои антисемитские убеждения и отказался от своих протеже-антисемитов, когда унаследовал трон.

Еще в XVIII столетии там, где целые группы евреев становились достаточно состоятельными для того, чтобы быть полезными государству, они пользовались коллективными привилегиями и отделялись как группы от своих менее состоятельных и полезных собратьев даже в той же стране. Подобно Schutzjuden в Пруссии, евреи Бордо и Байонны во Франции получили равноправие задолго до Французской революции и были приглашены представить свои жалобы и предложения вместе с другими сословиями при Convocation des Etats Generaux в 1787 г.

Жан Капефигю (Capefigue J. Histoire des grandes operations financieres Vol. 3: Banque, Bourses, Emprunts. 1855) заявляет, что будто бы во время Июльской монархии только евреи и особенно дом Ротшильдов чинили препятствия здоровому государственному кредиту, базирующемуся на Banque de France. Он утверждает также, что события 1848 г. делали ненужной деятельность Ротшильдов. Рафаэль Строс (Strauss R. The Jews in the economic evolution of Central Europe // Jewish Social Studies. Vol. 3. 1941. No.1) также замечает, что после 1830 г. "государственный кредит стал менее рискованным делом, так что христианские банки начали заниматься им во все большей степени". Против таких интерпретаций может быть приведен тот факт, что между Ротшильдами и Наполеоном III существовали преимущественно превосходные отношения. При этом, однако, не может быть сомнений относительно общей тенденции эпохи.

См.: Priebatsch F. Op. cit.

Согласно одному рассказу, добросовестно передаваемому всеми его биографами, Бисмарк сказал сразу же после поражения французов в 1871 г. "Прежде всего, Блейхредер должен отправиться в Париж, встретиться со своими соплеменниками-евреями и обговорить это (пять миллиардов франков репараций) с банкирами" (см. Johliger O. Bismark und die Juden. В., 1921).

См.: Frank W. Walter Rathenau und die blonde Rasse // Forschungen zur Judenfrage. Bd. 4. 1940. Франк, несмотря на свое официальное положение при нацистах, оставался весьма осмотрительным при пользовании источниками и в своих методах. В данной статье он цитирует посвященные Ратенау некрологи в "Israelitisches Famihenblatt" (Гамбург. 6 июля 1922 г.), "Die Zeit" (июнь 1922 г.) и "Berliner Tageblatt" (31 мая 1922 г.).

См.: Humboldt W. von. Tagebucher / Leitzmann. В., 1916–1918. Bd. 1. S. 475; а также статью Juif // Encyclopedie. 1751–1765. Vol. 9, которая была написана, вероятно, Дидро: "Таким образом, рассеянные в нашу эпоху… [евреи] стали средством сообщения между удаленными странами. Они подобны скрепам и гвоздям большого здания, требуемым для того, чтобы соединять и держать вместе все прочие части".

Вальтер Ратенау, в 1921 г. бывший министром иностранных дел Веймарской республики, принадлежавший к числу выдающихся людей, представлявших новую волю Германии к демократии, не далее как в 1917 г. выражал свои "глубокие монархические убеждения", согласно которым только "помазанник", а не какой-нибудь "выскочка, плод удачной карьеры" должен возглавлять страну (см.: Rathenau W. Von kommenden Dingen. 1917. S. 247).

Об этом буржуазном подходе не следует, однако, забывать. Если вести речь только об индивидуальных мотивах и образцах поведения, то методы дома Ротшильдов, разумеется, не очень отличались от методов их нееврейских коллег. Так, банкир Наполеона Уврар, предоставивший финансовые средства для Стодневной войны Наполеона, немедленно предложил свои услуги возвратившимся Бурбонам.

Hobson J. H. Imperialism. 1905. Цит. по не содержащему изменений изданию 1938 г.: р. 57.

Насколько хорошо Ротшильды понимали источники своей силы, видно по одному старинному закону их дома, в соответствии с которым дочери и их мужья не допускались к делам дома. Девушки могли, а после 1871 г. даже поощрялись к замужеству с представителями нееврейской аристократии. Потомки же мужского пола должны были жениться исключительно на еврейских девушках и, если возможно (в первом поколении обычно было так), — на членах своего семейства.

См. особенно: Corti Е. С. The rise of the House of Rotschild. N.Y., 1927.

Capefigue J. Op. cit.

Ни разу и ни у кого не возникало возможности установить, в какой мере Ротшильды использовали еврейский капитал для своих собственных сделок и насколько далеко простирался их контроль над еврейскими банкирами. Это семейство не допустило ни одного ученого для работы в своих архивах.

Эти условия кратко и без предубеждений обсуждает Джеймс Паркес в главах 4 и 7 своего труда: Parkes J. W. The emergence of the Jewish problem, 1878–1939. 1946.

Dohm С. W. Uber die burgerliche Verbesserung der Juden. В.; Stettin, 1781. Bd. 1. S. 174.

Wilhelm und Caroline von Humboldt in ihren Briefen. В., 1900. Bd. 5. S. 236.

Превосходное описание этих служителей общества, которые в различных странах, по существу, не отличались друг от друга, дано в работе Генри Пайренна (Pirenne H. А history of Europe from the Invasions to the XVI century. L., 1939. P. 361–362): "Они были лишены классовых предрассудков и враждебны по отношению к привилегиям крупной знати, которая презирала их… Через них говорил не король, а анонимная монархия, превосходящая всех, всех подчиняющая своей власти".

См.: Kleines Jahrbuch des Nutzlichen und Angenehmen fur Israeliten, 1847.

Когда прусское правительство в 1847 г. представило в Vereinigte Landtage новый закон об эмансипации, почти все представители высшей аристократии высказались в пользу полной эмансипации евреев (см.: Elbogen I. Geschichte der Juden in Deutschland. B., 1935. S. 244).

Это была причина, по которой прусские короли столь заботились о самом строгом сохранении еврейских обычаев и религиозных ритуалов. В 1823 г. Фридрих Вильгельм III запретил "малейшие новации", а его наследник Фридрих Вильгельм IV открыто заявил, что "государство не должно ничего предпринимать, что могло бы способствовать дальнейшему смешению евреев и прочих обитателей" его королевства (см.: Elbogen I. Op. cit. S. 223, 234).

В письме Kultusminister'y фон Путткаммеру в октябре 1880 г. См. также письмо Герберта фон Бисмарка Тидеману в ноябре 1880 г. Оба письма опубликованы в: Frank W. Hofprediger Adolf Stoecker und die christlichsoziale Bewegung. 1928. S. 304, 305.

Август Варнхаген так комментирует замечание, сделанное Фридрихом Вильгельмом IV: "Короля спросили, как он намеревается поступить с евреями. Он ответил: "Я желаю им всяческого добра, но я хочу, чтобы они помнили о том, что они евреи". Эти слова служат ключом ко многому". — Tagebucher. Leipzig, 1861. Bd. 2. S. 113.

To, что эмансипацию евреев придется осуществлять вопреки желаниям представителей евреев, было хорошо известно в XVIII в. Мирабо говорил, выступая перед Assemblee Nationale в 1789 г.: "Господа, вы не провозглашаете евреев гражданами потому, что они не хотят быть гражданами? В таком правительстве, какое вы сейчас учреждаете, все люди должны быть людьми, вы должны изгнать всех, кто не является или отказывается стать человеком". Об аналогичной установке немецких евреев в начале XIX столетия сообщается в: Jost J. М. Neuere Geschichte der Israeliten. 1815–1845. В., 1846. Bd. 10.

Адам Мюллер (см.: Mueller A. Ausgewahlte Abhandlungen / J. Вaxa (Hrsg.) Jena, 1921. S. 215) в письме Меттерниху в 1815 г.

Paulus Н. Е. G. Die judische Nationalabsonderung nach Ursprung, Folgen und Besserungsmitteln. 1831.

Ясные и достоверные сведения о немецком антисемитизме в XIX в. см.: Gurian W. Аntisemitism in modern Germany // Essays on antisemitism / Ed. by K. S. Pinson. 1946.

Единственным сколько-нибудь значимым антисемитом левого толка в Германии был Е. Дюринг, который изобрел какое-то смутное натуралистическое объяснение "еврейской расы" в своей работе "Die Judenfrage als Frage der Rassenschadlichkeit fur Existenz, Sitte und Cultur der Volker mit einer weltgeschichtlichen Antwort" 1880 г.

Об антисемитских нападках на Бисмарка см.: Wawrzinek K. Die Entstehung der deutschen Antisemitenperteien. 1873–1890 // Historische Studien. Heft 168. В., 1927.

Glagau О. Der Bankrott des Nationalliberalismus und die Reaktion. В., 1878. Работа "Der Boersen und Grundungsschwindel" (1876) того же автора является одним из наиболее значительных антисемитских памфлетов того времени.

См.: Wawrzinek K. Op. cit. Поучительные сведения обо всех этих событиях, особенно о том, что касается придворного проповедника Штекера, см.: Frank W. Op. cit.

Это предложение было выдвинуто в 1886 г. в Касселе, где было основано Deutsche Antisemitische Vereinigung.

Подробнее рассмотрение феномена "партий над всеми партиями" и пандвижений см. в главе восьмой настоящего издания.

Первый международный антиеврейский конгресс состоялся в 1882 г. в Дрездене, на нем присутствовали 3000 делегатов из Германии, Австро-Венгрии и России. В ходе дискуссий Штекер был побежден радикалами, которые собрались год спустя в Чемнице и основали Alliance Antijuive Universelle. Удачный анализ этих встреч и конгрессов, их программ и дискуссий можно найти в: Wawrzinek K. Op. cit.

Международная солидарность рабочих движений была, насколько она действительно существовала, межъевропейским делом. Безразличие этих движений к международной политике было также своеобразным средством отгородиться от активного участия в современной империалистической политике соответствующих стран или от борьбы против этой политики. Ведь было совершенно очевидно, что с точки зрения экономических интересов все последствия от падения империй в полной мере ощутят все представители французской, британской и голландской наций, а не только капиталисты и банкиры.

Ср. главу восьмую настоящего издания.

См.: Emden P. Н. The story of the Vienna Credttanstait // Menorah Journal. Vol. 28. 1940. No. 1.

См.: Neuschaefer F. A. Georg Ritter von Schoenerer. Hamburg, 1935; Pichl E. Georg Schoenerer. 1938. 6 vols. Даже в 1912 г., когда агитация Шёнерера давно утратила всякое значение, венская "Arbeiterzeitung" испытывала очень нежные чувства к этому человеку, о котором она могла говорить только теми словами, которыми воспользовался однажды Бисмарк, говоря о Лассале: "И если бы мы обменялись выстрелами, справедливость требовала бы признать даже во время стрельбы: Он — человек, а все остальные старые бабы" (Neuschaefer F. A. Op. cit. S. 33).

См.: Neuschaefer F. A. Op. cit. S. 22 ff. и Pichl Е. Op. cit. Vol. 1. S. 326 ff.

Цит. по: Pichl Е. Op. cit. Vol. 1. S. 26.

См. прежде всего: Venunft W. Die Hintergrunde des franzosischen Antisemitismus // Nationalsozialistische Monatshefte. Juni. 1939.

См. главу четвертую настоящего издания.

См.: Maistre J. М. de. Les soirees de St. Petersburg. 1821. Vol. 2. P. 55.

См.: Fourier C. Nouveau monde industriel. 1829, или: Fourier C. Oeuvres completes. 1841. Vol. 5. P. 421. Об антиеврейских учениях Фурье см. также: Silberner Е. Charles Fourier on the Jewish question // Jewich Social Studies. October 1946.

См.: Le Patriote Francais. No. 457. November 8. 1790. Цит. по: Hoberg C. A. Die geistigen Grundlagen des Antisemitismus im modernen Frankreich // Forschungen zur Judenfrage. 1940. Vol. 4.

Очерк Маркса по "еврейскому вопросу" достаточно хорошо известен и не нуждается в цитировании. Поскольку высказывания Берне в силу их полемического и нетеоретического характера сегодня забываются, приведем выдержку из 72-го письма из Парижа (январь 1832 г.): "Ротшильд поцеловал папе руку… Наконец-то установился порядок, который замыслил Бог, когда творил мир. Бедный христианин целует ноги папы, а богатый еврей целует его руку. Если бы Ротшильд предоставил свой римский заем под 60 % вместо 65 % и послал бы кардиналу-казначею более десяти тысяч дукатов, то они бы разрешили ему обнять Святого отца… Разве не было величайшим счастьем для мира низвергнуть всех королей и поместить на трон семейство Ротшильдов?" (Boerne L. Briefe aus Paris, 1830–1833).

Такая установка хорошо описана в предисловии муниципального советника Поля Вруссе к знаменитой работе об антисемитизме Чезаре Ломброзо (1899): "Мелкий лавочник нуждается в кредите, а мы знаем, как плохо организован и как дорог кредит в наши дни. И здесь мелкий торговец возлагает ответственность на еврейского банкира. Все, вплоть до рабочих — правда, только тех рабочих, которые не имеют четкого представления о научном социализме, — считают, что революция будет развиваться, если общая экспроприация капиталистов будет предварена экспроприацией еврейских капиталистов, являющихся наиболее типичными капиталистами и имена которых наиболее известны массам" (см.: Lombroso С. L'Antisemitisme. Р., 1899).

Для того чтобы увидеть удивительную преемственность во французских антисемитских аргументах, можно сравнить, например, образ еврея Искариота у Шарля Фурье, который приезжает во Францию со 100000 фунтов, обосновывается в городе, где есть шесть конкурентов в его сфере, сокрушает все соперничающие дома, накапливает большое состояние и возвращается в Германию (см.: Fourier С. Theorie des quatre mouvements. 1808. P. 88 ff. // Oeuvres Completes), с картиной, которую рисует Жироду в 1939 г.: "Просачиваясь каким-то тайным образом, который я тщетно пытался установить, сотни тысяч ашкенази, бежавшие из польских и румынских гетто, проникли в нашу страну… сгоняя со своих мест наших сограждан и в то же время разрушая их профессиональные обычаи и традиции… а также игнорируя все исследования, связанные с переписью, налогами и трудовой деятельностью" (Giraudoux J. Pleins pouvoirs. 1939).

См. прежде всего критическое обсуждение книги Марселем Арланом в "Nouvelle Revue Francaise" (февраль 1938 г.), который утверждает, что позиция Селина, в своей сущности, "solide". Андре Жид (апрель 1938 г.) считает, что Селин, рисуя только еврейскую "specialite", преуспел в изображении не реальности, а той самой галлюцинации, которую вызывает реальность.

См., напр.: Pinon R. France et Allemagne. 1912.

Некоторые аспекты "еврейского вопроса" в Алжире рассматриваются в моей статье "Why the Cremieux Decree was abrogated" // Contemporary Jewish Record. April 1943.

Определение принадлежит Стефану Цвейгу, который так назвал период перед первой мировой войной (см.: Zweig S. The world of yesterday: An autobiography. 1943).

Превосходное описание ситуации в Британии см.: Chesterton G. К. The return of Don Quixote. Это произведение появилось только в 1927 г., однако "было задумано и отчасти написано до войны".

Хотя евреи выделялись более, чем иные группы, в рамках однородного населения европейских стран, отсюда не следует, что им более, чем другим группам, угрожает дискриминация в Америке. В действительности до сих пор не евреи, а негры — в силу своей природы и истории наиболее неравноправный народ среди народов Америки — несут бремя социальной и экономической дискриминации.

Все может измениться, если из просто социальной дикриминации когда-нибудь произрастет политическое движение. В этом случае евреи могут совершенно неожиданно стать главным объектом ненависти по той тривиальной причине, что они единственные из всех других групп, кто в своей истории и религии выражает хорошо известный принцип обособленности. Это не относится к неграм или к китайцам, которые находятся в меньшей опасности в политическом отношении, даже несмотря на то, что они в большей степени, чем евреи, отличаются от большинства.

Данное удивительно меткое замечание было сделано либеральным протестантским теологом Паулюсом в небольшом, но весьма ценном памфлете: Paulus Н. Е. G. Die judische Nationalabsonderung nach Ursprung, Folgen und Besserungsmitteln. 1831. Паулюс, подвергавшийся сильной критике со стороны еврейских литераторов, отстаивал идею постепенной эмансипации индивидов на основе ассимиляции.

Эта установка нашла выражение в "Просвещенном мнении" Вильгельма фон Гумбольдта (1809): "Государство должно не столько проповедовать уважение к евреям, сколько должно покончить с бесчеловечным и исполненным предрассудков способом мысли etc…" Цит. по: Freund I. Die Emancipation der Juden in Preussen. В., 1912. Bd. 2. S. 270.

Herder J. С. Uber die politische Bekehrung der Juden // Herder J. С. Adrastea und das 18 Jahrhundert. 1801–1803.

Herder J. С. Briefe zur Befurderung der Humanitat. 1793–1797. 40 Brief.

Priebatsch F. Die Judenpolitik des furstlichen Absolutismus im 17 und 18 Jahrhundert // Forschungen und Versuche zur Geschichte des Mittelalters und der Neuzeit. 1915. S. 646.

Сам Лессинг не питал подобных иллюзий. Его последнее письмо Мозесу Мендельсону отразило его желания: "наиболее краткий и надежный путь к европейской стране без христиан и без евреев". Об отношении Лессинга к евреям см.: Mehring F. Die Lessinglegende. 1906.

См.: Mirabeau Н. Q. R. de. Sur Moses Mendelssohn. L., 1788.

Herder J. G. Uber die politische Bekehrung der Juden // Herder J. G. Op. cit.

Goethe J. W. von. Isachar Falkensohn Behr "Gedichte eines polnischen Juden". Mietau; Leipzig, 1772 // Frankfurter Gelehrte Anzeigen.

Schleiermacher F. Briefe bei Gelegenheit der politischen theologischen Aufgabe und des "Sendschreibens judischer Hausvater, 1799 // Werke. 1846. Abt. 1. Bd 5. S. 34.

Данное утверждение не относится, однако, к Мозесу Мендельсону, которому вряд ли были известны размышления Гердера, Гете, Шлейермахера и других представителей более молодого поколения. Мендельсона почитали за его уникальность. Его твердая приверженность своей еврейской религии делала для невозможным окончательный разрыв с еврейским народом, что было обычным делом для тех, кто ощущал себя "частью угнетенного народа, который должен просить о доброй воле и защите у правящего народа" (см. его "Письмо Лафатеру", 1770: Mendelssohn М. Gesammelte Schriften. Bd. 7. В., 1930). Это значит, что он всегда знал о том, что чрезвычайное уважение к нему существовало параллельно с чрезвычайным презрением к его народу. Поскольку он, в отличие от евреев последующих поколений, не разделял этого презрения, то не считал себя исключением.

Пруссия, которую Лессинг описывал как "наиболее порабощенную страну Европы", для Мендельсона была "государством, где один из мудрейших князей, которые когда-либо правили людьми, способствовал расцвету искусств и наук, сделал свободу мысли в стране столь всеобщей, что ее благотворные последствия достигли даже низших обитателей его владений". Такая смиренная удовлетворенность трогательна и удивительна, если вспомнить о том, что "мудрейший князь" сделал чрезвычайно затруднительным для этого еврейского философа получение права на проживание в Берлине и в то время, когда его Munzjuden пользовались всеми привилегиями, он даже не предоставил ему постоянного статуса "протекционируемого еврея". Мендельсон осознавал также, что его, друга всей образованной Германии, обложат особым налогом — налогом на быка, ведомого на рынок, — если ему захочется посетить своего друга Лафатера в Лейпциге. Однако ему не приходило в голову сделать какие-либо политические выводы относительно возможности улучшить подобные условия (см. "Письмо Лафатеру": Mendelssohn М. Op. cit. и его предисловие к своему переводу: Mendelssohn М. Vorrede zur Uebersetzung von Menasseh ben Israel "Rettung der Juden", 1782 // Mendelssohn M. Gesammelte Schriften. Leipzig, 1843–1845. Bd. 3).

См.: Silbergleit Н. Die Bevolkerungs- und Berufsverhaltnisse der Juden im Deutschen Reich. Bd. 1. В., 1930.

Получившему широкую известность памфлету Граттенауэра (Grattenauer С. W. F. Wider die Juden. 1802) предшествовал еще в 1791 г. его же памфлет "Ueber die physische und moralische Verfassung der heutigen Juden. Stimme eines Kosmopoliten", в котором уже указывалось на растущее влияние евреев в Берлине. Хотя на ранний памфлет была помещена рецензия в "Allgemeihe Deutsche Bibliothek", 1792. Bd. 112, почти никто никогда его не читал.

"Der Philister vor, in und nach der Geschichte" Клеменса Брентано было написано для так называемого Christlich-Deutsche Tischgesellschaft, знаменитого клуба писателей и патриотов, основанного в 1808 г. для борьбы с Наполеоном, и прочитано в нем (см.: Brentano С. von. Der Philister vor, in und nach der Geschichte. 1811).

Так, в 1820-е годы Ротшильды отказали в крупной дотации своей родной общине во Франкфурте в целях противодействия влиянию реформаторов, которые хотели, чтобы еврейские дети получали общее для всех образование (см.: Jost J. М. Neuere Geschichte der Israeliten. 1815–1845. В., 1846. Bd. 10. S. 102).

Jost J. M. Op. cit. Bd. 9. S. 38. — Придворные евреи и богатые еврейские банкиры, следовавшие по их стопам, никогда не стремились покинуть еврейскую общину. Они выступали как ее представители и защитники от властей. Им часто предоставлялась официальная власть над общинами, которыми они управляли издалека, так что прежняя автономия подрывалась и разрушалась изнутри еще задолго до того, как она была упразднена национальным государством. Первым придворным евреем с монархическими устремлениями по отношению к своей собственной "нации" был еврей из Праги, поставщик провианта для Мориса Саксонского в XVI в. Он требовал, чтобы все раввины и главы общин избирались из членов его семейства (см.: Bondy-Dworsky. Geschichte der Juden in Boehmen, Maehren und Schlesien. Prague, 1906. Bd. 2. S. 727). Практика установления придворных евреев в качестве диктаторов в их общинах стала общей в XVIII столетии, а за ней последовала практика правления "нотаблей" в XIX в.

Schudt J. J. Judische Merkwurdigkeiten. Frankfurt a. M., 1715–1717. Bd. 4. Annex 48.

Stern S. Jud Suess. В., 1929. S. 18.

Schudt J. J. Op. cit. Bd. 1. S. 19.

Христиан Фридрих Рюз определяет весь еврейский народ как "касту торговцев" (Ruehs С. F. Uber die Anspruche der Juden auf das deutsche Burgerrecht // Zeitschrift fur die neueste Geschichte der Volker und Staatenkunde. В., 1815).

Примечательным, хотя и малоизвестным, фактом является то, что ассимиляция как программа гораздо чаще вела к обращению, чем к смешанным бракам. К сожалению, статистика скорее скрывает, чем обнаруживает этот факт, потому что она рассматривает все союзы между обращенными и необращенными партнерами-евреями как смешанные браки. Мы знаем, однако, что было много семейств в Германии, которые, будучи крещенными на протяжении многих поколений, оставались чисто еврейскими. Это объясняется тем, что крещеный еврей очень редко оставлял свое семейство и еще более редко вообще покидал свое еврейское окружение. Еврейская семья в любом случае оказывалась большей охранительной силой, чем еврейская религия.

Воеrnе L. Briefe aus Paris. 1830–1833. 74-е письмо. Февраль 1832.

Воernе L. Op. cit. 72-е письмо.

"Сознательный пария" (Бернар Лазар) — вот единственная утвердившаяся бунтарская традиция, хотя те, кто к ней принадлежал, вряд ли осознавали ее существование (см.: Arendt Н. The Jew as pariah. A hidden tradition // Jewish Social Studies. Vol. 6. No. 2. 1944).

Не лишено иронии, что эта блестящая формулировка, которая может служить девизом западноевропейской ассимиляции, была предложена русским евреем и впервые опубликована на иврите. Она восходит к стихотворению на иврите Иуды Лейба Гордона Hakitzah ami, 1863. См.: Dubnow S. М. History of the Jews in Russia and Poland (перевод с русского). Philadelphia, 1918. Vol. 2. P. 228 ff.

Эта формулировка была выработана Карлом Краусом приблизительно в 1912 г. (см.: Kraus K. Untergang der Welt durch schwarze Magie. 1925).

Заголовок раздела позаимствован из очерка о Дизраэли сэра Джона Склетона, относящегося к 1867 г. См.: Моnypenny W. F., Buckle G. Е. The life of Benjamin Disraeli, Earl of Beakonsfield. N.Y., 1929. Vol. 2. P. 292–293.

Lazaron M. S. Seed of Abraham. "Benjamin Disraeli". N.Y., 1930. P. 260 ff.

Samuel Н. В. The psychology of Disraeli // Modernities. L., 1914.

Дж. А. Фруд так завершает свою биографическую работу "Лорд Биконсфилд": "Цель, с которой он начал, заключалась в том, чтобы возвыситься над всеми современниками, и сколь бы дикими ни казались такие амбиции, он в конце концов сорвал ставку, из-за которой играл столь по-крупному" (см.: Froude J. A. Lord Beaconsfield. L., 1890).

Данное описание принадлежит сэру Джону Склетону. Цит. по: Моnypеnny W. F., Buckle G. Е. The life of Benjamin Disraeli, Earl of Beakonsfield.

Disraeli В. Tancred. 1847.

Skleton J. Цит. по: Моnyреnny W. F., Buckle G. Е. Op. cit.

Дизраэли сам сообщает: "Я не воспитывался среди представителей моей расы, — и во мне взращивали серьезные предубеждения против них". О его семейном окружении см. в первую очередь: Caro J. Benjamin Disraeli, Juden und Judentum // Monatsschuft fur Geschichte und Wissenschaft des Judentums. 1932. Jahrgang 76.

Disraeli В. Lord George Bentinck. A political biography. L., 1852. P. 496.

Ibid. P. 491.

Ibid. P. 497 ff.

Моnyрenny W. F., Buckle G. E. Op. cit. P. 1507.

Samuel H. B. Op. cit.

Моnyреnny W. F., Buckle G. Е. Op. cit. Р. 147.

Ibid.

Статья Роберта Сесила появилась в наиболее авторитетном органе тори "Quarterly Review" (см.: Моnyрenny W. F., Buckle G. Е. Op. cit. Р. 1922).

Это произошло уже в 1874 г. Карлейль, как рассказывают, назвал Дизраэли "проклятым евреем", "худшим человеком, который когда-либо жил", (см.: Caro J. Op. cit.).

См. статью лорда Солсбери в "Quarterly Review", 1869.

Raymond Е. Т. Disraeli. The alien patriot. L., 1925. P. 1.

Samuel Н. В. Op. cit.; Disraeli В. Tancred; Disraeli В. Lord George Bentinck, соответственно.

См.: Disraeli В. Coningsby. 1844.

См.: Disraeli В. Lord George Bentinck и романы Endymion (1881) и Coningsby.

Skleton J. Цит. по: Моnyреnny W. F., Buckle G. Е. Op. cit.

Samuel H. B. Op. cit.

Моnyреnny W. F., Buckle G. Е. Op. cit. Р. 882.

Ibid. Р. 73. В письме миссис Бриджес Вильямс от 21 июля 1863 г.

Disraeli В. Lord George Bentinck. A political biography. P. 497.

Disraeli B. Lothair. 1870.

Disraeli В. Lord George Bentinck. A political biography.

Мonypenny W. F., Buckle G. Е. Op. cit. Р. 1470. Эта превосходная биография дает правильную оценку триумфу Дизраэли. После цитаты из "In Memoriam" (canto 64) Теннисона здесь говорится: "В одном отношении успех Дизраэли был более поразительным и полным, чем это можно предположить на основании строк Теннисона. Он не только прошагал по политической лестнице до самой верхней ступеньки и "определял шепот трона", но и завоевал общество. Он господствовал за обеденными столами и в салонах Мейфейер, как бы мы их назвали… А социального триумфа, что бы философы ни думали о его ценности, презренному аутсайдеру было достичь совсем не легче, чем политического, и был он для него, наверное, более сладостным" (р. 1506).

Ibid. Vol. 1. Book 3.

Simon Y. La grande crise de la Republique Francaise; observations sur la vie politique Francaise de 1918–1938. Montreal, 1941. P. 20: "Дух Французской революции более чем на столетие пережил поражение Наполеона… Он восторжествовал, но лишь для того, чтобы угаснуть незаметно 11 ноября 1918 г. Французская революция? Совершенно определенно ее датами следует считать 1789–1918 годы".

То обстоятельство, что некоторые психологические явления не были столь резко выражены у германских и австрийских немцев, вероятно, было отчасти обусловлено сильными позициями сионистского движения среди еврейских интеллектуалов этих стран. В десятилетие после первой мировой войны и даже в десятилетие, предшествовавшее ей, сионизм был обязан своей силой не столько каким-то политическим прозрениям (он и не создал политических убеждений), сколько критическому анализу психологических реакций и социологических фактов. Его влияние носило главным образом педагогический характер и выходило далеко за пределы относительно небольшого круга действительных участников сионистского движения.

Сравните с интересными замечаниями по этому вопросу Э. Левинаса — Levinas Е. L'Autre dans Proust // Deucalion. 1947. No. 2.

Praag J. Е. van. Marcel Proust, Temoin du Judaisme dejudaise // Revue Juive de Geneve. 1937. No. 48, 49, 50. Любопытное совпадение (а может быть, это более чем совпадение?) встречается в кинофильме "Перекрестный огонь", посвященном еврейскому вопросу. Сюжет был взят из "Кирпичной норы" Ричарда Брукса, в которой убитый еврей из "Перекрестного огня" был гомосексуалистом.

В связи с дальнейшим см. прежде всего: Proust М. Cities of the plain. Part 1. [Пруст M. Содом и Гоморра. М.: Худож. лит., 1987.]

Proust М. Op. cit. Part 2. Ch 3.

Ibid.

Ibid.

Proust М. The Guermantes way. Part 1. Ch. 1. [Пруст M. У Германтов. M.: Худож. лит., 1980.]

Ibid.

Ibid.

Proust М. Within a budding grove. Part. 2. [Пруст М. Под сенью девушек в цвету. М.: Худож. лит., 1976.]

Ibid.

Proust М. Cities of the plain. Part. 2. Ch. 3.

Proust М. The Geurmantes way. Part 2. Ch. 2.

Fernandez R. La vie sociale dans l'oeuvre de Marsel Proust // Les Cahiers Marsel Proust. 1927. No. 2.

"И наступил такой момент, когда в результате дела Дрейфуса произошло параллельное усиление антисемитского движения и даже еще более значительного движения против проникновения израелитов в общество. Политики не были не правы, когда думали, что обнаружение юридической ошибки нанесет фатальный удар по антисемитизму. Но по крайней мере временно социальный антисемитизм, напротив, усугубился и обострился после нее" (см.: Proust М. The sweet Cheat gone. Ch. 2.)

Самой исчерпывающей и пока незаменимой работой на эту тему является книга Reinach J. L'Affaire Dreyfus. P., 1903–1911. 7 vols. Наиболее подробное из более поздних исследований, написанное с социалистических позиций, принадлежит перу Вильгельма Герцога — Herzog W. Der Kampf einer Republik. Zurich, 1933. Большую ценность представляют помещенные в ней детальнейшие хронологические таблицы. Самую лучшую политическую и историческую оценку дела можно найти в книге Brogan D. W. The development of modern France. 1940. Books 6, 7. Кратким, но надежным источником может служить книга Charensol G. L'Affaire Dreyfus et la Troisieme Republique. 1930.

Написан двумя офицерами и опубликован под псевдонимом Анри Дютре-Крозон.

Газета "Action Francaise" (19 июля 1935 г.) приветствовала сдержанность французской прессы и заявляла, что, по ее впечатлению, "знаменитые чемпионы справедливости и правды сорокалетней давности не оставили после себя учеников".

См.: Archambaidt С. Н. // New York Times. 18.08.1945. P. 5.

О единственном исключении — католических журналах, которые во всех странах в большинстве своем агитировали против Дрейфуса, будет рассказано ниже. Американское общественное мнение было таковым, что в дополнение к протестам начался организованный бойкот назначенной на 1900 г. парижской Всемирной выставки. Всесторонне этот вопрос анализируется в находящейся в Колумбийском университете магистерской дипломной работе Halperin R. A. The American reaction to the Dreyfus case. 1941. Автор благодарит профессора С. У. Бэрона за любезно предоставленную возможность ознакомиться с этой работой.

Так, например, немецкий поверенный в делах в Париже X. Б. фон Бюлов писал рейхсканцлеру Гогенлоэ, что приговор в Ренне является "смесью вульгарности и трусости, несет на себе несомненные знаки варварства" и что Франция "с этого момента исключила себя из семьи цивилизованных наций". Цит. по: Herzog W. Op. cit., запись от 12 сентября 1899 г. По мнению фон Бюлова, это Affaire стало "тайным паролем" немецкого либерализма; см.: Buelow Н. В. von. Denkwurdigkeiten. В., 1930–1931. Bd. 1. S. 428.

Reinach Т. Histoire sommaire de l'Affaire Dreifus. P., 1924. P. 96.

По сообщению Йозефа Рейнаха, приводимому в: Herzog W. Op. cit., запись от 18 июня 1898 г.

О том, что даже Клемансо в конце своей жизни в это больше не верил, ясно свидетельствует его замечание, помещенное в книге Benjamin R. Clemenceau dans la retraite. P., 1930. P. 249: "Надежда? Невозможно! Как могу я продолжать надеяться, если я больше не верю в то, что взрастило меня, а именно в демократию?"

Известный приверженец "Action Francaise" Вейган в юности был антидрейфусаром. Он был подписчиком "Мемориала Анри", основанного газетой "Libre Parole" в честь злополучного полковника Анри, который заплатил самоубийством за подлоги, совершенные в период службы в Генеральном штабе. Список подписчиков был позднее опубликован одним из редакторов "L'Aurore" (газета Клемансо) — Кийяром под заголовком "Le Monument Неnrу" (Р., 1899). Что же касается Петена, то он служил в военном управлении Парижа с 1895 по 1899 г., в то время, когда здесь не потерпели бы никого, кроме надежного антидрейфусара (см.: Latour С. de. Le Marechal Petain // Revue de Paris. Vol. I. P. 57–69). Д. У. Броуган (Op. cit. P. 382) в этой связи замечает, что из пяти маршалов первой мировой войны четверо (Фош, Петен, Лиоте и Файоль) были плохими республиканцами, а у пятого, Жоффре, была хорошо известная клерикальная подоплека.

Миф о том, что антиеврейское законодательство Петена было навязано ему рейхом, широко поддержанный почти всем французским еврейством, был развеян самими французами. См. особенно: Simon Y. La grande crise de la Republique Francise: Observations sur la vie politique des francais de 1918 a 1938. Montreal, 1941.

Ср.: Bernanos G. La grande peur des bien-pensants, Edouard Drumont. P., 1931. P. 262.

В кн.: Gurian W. Der integrale Nationalismus in Frankreich: Charles Maurras und die Action Francaise. Frankfurt, a. M. 1931. S. 92 проводится резкое различие между монархическим движением и другими реакционными тенденциями. Этот же автор анализирует дело Дрейфуса в кн.: Die politischen und sozialen Ideen des franzosischen Katholizismus. M. Gladbach, 1929.

О том, как мифы создавались с обеих сторон, см.: Halevy D. Apologie pour notre passe // Cahiers de la quinzaine. Series XL. 1910. No. 10.

Абсолютно современно звучит написанное Золя в 1898 г. "Письмо к Франции": "Отовсюду раздаются голоса, что идея свободы претерпела банкротство. И когда возникло дело Дрейфуса, эта усиливающаяся ненависть к свободе пережила свой золотой век… Неужели вы не видите, что на г-на Шерер-Кестнера обрушились с такой яростью именно потому, что он принадлежит поколению, которое верило в свободу, которое сражалось за нее? Теперь некоторые господа пожимают плечами и насмешливо ухмыляются: "Это, дескать, старикашки, старомодные чудаки". См.: Herzog W. Op. cit. 6 января.

Фарсовый характер различных предпринимавшихся в 90-е годы попыток устроить coup d'etat был четко проанализирован Розой Люксембург в ее статье "Die sociale Krise in Frankreich" // Die Neue Zeit. 1901. Bd. 1.

Все еще неизвестно, подделал ли полковник Анри bordereau по приказу начальника штаба или по собственной инициативе. Точно так же никогда не были прояснены причины попытки самоубийства Лабори, адвоката Дрейфуса на реннском процессе. Ср.: Zola Е. Correspondence: lettres a Maitre Labori. P., 1929. P. 32. No. 1.

Ср.: Frank W. Demokratie und Nationalismus in Frankreich. Hamburg, 1933. S. 273.

Ср.: Suarez G. La vie orgueilleuse de Clemenceau. P., 1930. P. 156.

Это утверждалось, например, в показаниях бывшего министра Рувье в комиссии по расследованию.

Баррес (цит. по: Bernanos G. Op. cit. P. 271) изложил суть дела кратко: "Всегда, когда Рейнах что-то заглатывал, находился Корнелиус Герц, который умел заставить его отрыгнуть проглоченное".

Ср.: Frank W. Op. cit., глава, озаглавленная "Панама"; ср.: Suarez G. Op. cit. P. 155.

Свара между Рейнахом и Герцем придает Панамскому скандалу несвойственный XIX в. дух гангстеризма. Сопротивляясь шантажу Герца, Рейнах дошел до того, что прибег к услугам бывших инспекторов полиции, назначив за голову своего соперника 10 тыс. франков; ср.: Suarez G. Op. cit. P. 157.

Ср.: Levaillant I. La Genese de l'antisemitisme sous la troisieme Republique // Revue des etudes juives. 1907. Vol. 53. P. 97.

См.: Lazare B. Contre l'antisemitisme: histoire d'une polemique. P., 1896.

Относительно соучастия "Haute Banque" в орлеанистском движении см.: Charensol G. Op. cit. Одним из выступающих от лица этой могущественной группы был издатель "Gaulois" Артур Мейер. Будучи выкрестом, он принадлежал к самому злобному отряду антидрейфусаров. См.: Clemenceau G. Le spectacle du jour // L'lniquite. 1899; см. также записи в дневнике Гогенлоэ (в кн.: Herzog W. Op. cit.) от 11 июня 1898 г.

О тогдашних поползновениях к бонапартизму см.: Frank W. Op. cit. P. 419, где использованы неопубликованные документы из архивов немецкого Министерства иностранных дел.

Жак Рейнах родился в Германии, получил баронский титул в Италии и натурализовался во Франции. Корнелиус Герц родился во Франции у родителей-баварцев. В ранней юности эмигрировав в Америку, он получил там гражданство и заработал огромное состояние. Подробности можно найти в кн. Brogan D. W. Op. cit. P. 268 ff.

Процесс вытеснения исконно французских евреев с официальных должностей может быть наглядно проиллюстрирован, например, следующим событием: как только дела Панамской компании пошли плохо, Леви-Кремье, ее первоначальный финансовый советник, был заменен Рейнахом (см.: Ibid. Book 6. Ch. 2).

В книге Lachapelle G. Les finances de la Troisieme Republique (P., 1937. P. 54 ff.) детально описывается, как бюрократия захватила контроль над общественными финансами и то, что бюджетная комиссия руководствовалась иключительно частными интересами.

Относительно имущественного положения депутатов парламента ср.: Bernanos G. Op. cit. P. 192: "Большинство из них, подобно Гамбетте, не имели даже смены белья".

Как замечает Франк (Op. cit. Р. 321 ff.), у правых был свой Артур Мейер, у буланжистов — Альфред Накет, у оппортунистов — свои Рейнахи, а у радикалов — д-р Корнелиус Герц.

К этим новичкам относятся обвинительные слова Дрюмона (Drumont Е. Les treteaux du succes. P., 1901. P. 237): "Эти великие евреи, которые начинают с нуля и достигают всего… они появляются Бог знает откуда, живут в тайне, умирают, окруженные догадками… Они не приезжают, а возникают… Они не умирают, а исчезают".

См. отличную анонимную статью: The Dreyfus case: A study of French opinion // The Contemporary Review. 1898. Vol. 74. October.

См.: Luxemburg R. Loc. cit.: "Причиной, по которой армия воздерживалась от решительного шага, было ее желание показать свою оппозицию гражданской власти республики, не ослабляя вместе с тем силу этой оппозиции сговором с монархией".

Именно под таким заголовком описывал дело Дрейфуса в газете "Die Zukunft" (1898). Максимилиан Харден (немецкий еврей). Антисемитский историк Вальтер Франк использует этот же оборот в названии главы о Дрейфусе, а Бернанос (Op. cit. Р. 13) в том же духе замечает, что, "справедливо или нет, демократия видит в военных своего самого опасного соперника".

Панамскому скандалу предшествовало так называемое "дело Вильсона". Раскрылось, что зять президента открыто занимался торговлей орденами и другими наградами.

См.: Lecanuet Е., father. Les signes avant-coureurs de la separation, 1894–1910. P., 1930.

См.: Weil B. L'Affaire Dreyfus. P., 1930. P. 169.

Ср.: Clemenceau G. La Croisade // Op. cit.: "Испания корчится под игом римской церкви. Италия, похоже, не выдержала его. Остались только католическая Австрия, уже ведущая смертельный бой, и рожденная Революцией Франция, против которой даже сейчас ведет наступление папское воинство".

Ср.: Bernanos G. Op. cit. P. 152: "Можно повторять эту мысль бесчисленное множество раз: действительный выигрыш от того реакционного движения, которое последовало за падением империи и поражением, получило духовенство. Благодаря ему национальная реакция после 1873 г. приняла форму религиозного возрождения".

О Дрюмоне и происхождении "головного католицизма" см.: Bernanos G. Op. cit. P. 127 ff.

Ср.: Herzog W. Op. cit., запись от 21 января 1898 г.

См.: Lecanuet Е. Op. cit. P. 182.

См. выше, примечание 10.

Иезуитский журнал "Civilta Cattolica" в течение десятилетий был в высшей мере антисемитским и притом одним из наиболее влиятельных католических журналов в мире. Он вел антиеврейскую пропаганду задолго до того, как Италия стала фашистской, и на его политику не повлияла антихристианская позиция нацистов (см.: Starr J. Italy's antisemites // Jewish Social Studies. 1939).

Согласно Л. С. Дж. Коху, "из всех орденов, Общество Иисуса благодаря своему уставу наилучшим образом защищено от еврейского влияния". См. статью "Juden" // Jesuiten-Lexikon. Paderborn, 1934.

Первоначально, согласно Конвенции 1593 г., исключению подлежали все христиане еврейского происхождения. Указом от 1608 г. предписывалось выяснение происхождения до пятого колена; последнее предписание от 1923 г. сократило это требование до четырех поколений. В индивидуальных случаях эти требования могут быть отменены главой ордена.

Ср.: Boehmer H. Les Jesuites. P., 1910. P. 284 (перевод с нем.): "С 1820 г…не существовало независимых национальных церквей, способных противостоять продиктованным иезуитами папским приказам. Высшее духовенство наших дней разбило свои шатры вкруг Святейшего престола, и церковь стала тем, чего всегда требовал от нее великий иезуитский публицист Беллармин, — абсолютной монархией, чья политика может направляться иезуитами и чье развитие может определяться нажатием кнопки".

Ср.: Clemenceau G. Le spectacle du jour // Op. cit.: "Ротшильд, друг всей антисемитски настроенной знати… неотличимый от Артура Мейера, больший папист, чем сам папа".

Об эльзасских евреях, к числу которых принадлежал Дрейфус, см.: Foucault A. Un nouvel aspect de l'Affaire Dreyfus // Les Oeuvres Libres. 1938. P. 310: "В глазах еврейской буржуазии Парижа они были воплощением националистической raideur… это было отношение отстраненного презрения, которое благородные питают к единоверцам-парвеню. Их желание полностью перенять галльские обычаи, поддерживать близкие отношения с нашими почтенными семействами, занимать самые выдающиеся посты в государстве и их пренебрежение к еврейским коммерческим кругам, к недавно натурализовавшимся "полякам" из Галиции делали их чем-то весьма похожим на предателей своей собственной нации… Дрейфусы 1894 года? Да они были антисемитами!"

Ср.: К. V. Т. The Dreyfus case: A study of French opinion // The Contemporary Review. Vol. 74. P. 598: "По воле демократии все французы обязаны быть солдатами; по воле церкви только католикам предназначены все высшие командные посты".

Herzog W. Op. cit. P. 35.

Ср.: Bernanos G. Op. cit. P. 151: "Итак, освобожденный от смехотворных гипербол антисемитизм предстал тем, чем он на самом деле и является: не просто каким-то чудачеством или вывихом ума, а крупной политической концепцией".

См. письмо Эстергази к Эдмону де Ротшильду от июля 1894 г., цитируемое в: Reinach J. Op. cit. Vol. 2. P. 53 ff: "Я не колебался, когда капитан Кремье не смог найти себе секунданта среди офицеров-христиан". Ср.: Reinach Т. Histoire sommaire de l'Affaire Dreyfus. P. 60 ff. См. также: Herzog W. Op. cit., записи 1892 г. и июня 1894 г., где приводится подробный отчет об этих дуэлях и названы все случаи посредничества Эстергази. Последний из них имел место в сентябре 1896 г., тогда он получил 10 тыс. франков. Эта неумеренная щедрость имела впоследствии негативные результаты. Когда, находясь в приятной безопасности в Англии, Эстергази выступил со своими пространными откровениями, повлекшими пересмотр дела, антисемитская пресса, естественно, предположила, что за саморазоблачения ему заплатили евреи. Эта идея все еще выдвигается как один из главных аргументов в пользу виновности Дрейфуса.

Герцог В. (Op. cit.) в записи от 1892 г. подробно показывает, как Ротшильды начали приспосабливаться к республике. Достаточно любопытно, что и папская политика коалиционизма, представляющая собой попытку сближения с евреями со стороны католической церкви, берет свое начало в этом же году. Поэтому нет ничего невозможного в том, что на позицию Ротшильда оказало влияние духовенство. Относительно же предоставленного России займа в 500 тыс. франков граф Мюнстер со знанием дела отмечал: "Спекуляция во Франции мертва… Капиталисты не находят способа сбыть свои ценные бумаги… и это будет способствовать успеху займа… Большие евреи верят, что если они делают деньги, то смогут лучше помочь своим меньшим братьям. В результате, хотя французский рынок забит русскими облигациями, французы продолжают отдавать добрые франки за плохие рубли" (Herzog W. Ibid.).

Ср.: Reinach J. Op. cit. Vol. 1. P. 471.

Ср.: Herzog W. Op. cit. P. 212.

Ср.: Kohler M. J. Some new light on the Dreyfus Case // Studies in Jewish Bibliography and Related Subjects in Memory of A. S. Freidus. N.Y., 1929.

Например, семья Дрейфуса с порога отвергла предложение писателя Артура Леви и ученого Леви-Брюля распространить петицию протеста среди всех ведущих деятелей тогдашнего общества. Вместо этого она стала одолевать личными просьбами любого из политиков, с которыми ей случалось войти в контакт; ср.: Dutrait-Crozon Н. Op. cit. Р. 51. См. также: Foucault A. Op. cit. Р. 309: "С такой дистанции приходится только удивляться, почему французские евреи, вместо того чтобы тайно возиться с этими документами, не выразили открыто и однозначно свое возмущение".

Ср.: Herzog W. Op. cit., записи от декабря 1894 г. и января 1898 г. См. также: Charensol G. Op. cit. P. 79; Peguy С. Le portrait de Bernard Lazare // Cahiers de la quinzaine. 1910. Series XI. No.2.

Главный скандал разразился в результате прекращения защиты адвокатом Лабори, после того как в ходе работы реннского трибунала семья Дрейфуса поспешно отказалась от его услуг. Исчерпывающее, хотя и сильно преувеличенное, описание этой истории можно прочесть в работе: Frank W. Op. cit. P. 432. Собственное заявление Лабори, красноречиво говорящее о благородстве его натуры, появилось в "La Grande Revue" (февраль 1900 г.). После того, что произошло с его адвокатом и другом, Золя немедленно порвал отношения с Дрейфусами. Что касается Пикара, то "Echo de Paris" (30 ноября 1901 г.) сообщала, что после Ренна он не имел с семьей Дрейфуса ничего общего. Клемансо перед лицом того факта, что вся Франция или даже весь мир разобрались в подлинном значении этих процессов лучше, чем обвиняемый и его семья, более склонен был рассматривать весь этот эпизод в юмористическом свете; ср.: Weil В. Op. cit. Р. 307–308.

Ср. статью Клемансо от 2 февраля 1898 г., op. cit. О тщетности попыток завоевать на свою сторону рабочих с помощью антисемитских лозунгов, и особенно о таковых попытках Леона Доде см. у роялистского писателя Димье: Dimier L. Vingt ans d'Action Francaise. P., 1926.

Очень характерны в этом отношении различные описания тогдашнего общества в кн.: Reinach J. Op. cit. Vol. 1. P. 233 ff; Vol. 3. P. 141: "Светские дамы не уступали Герену. Их язык (который ненамного обгонял их мысли) ужаснул бы даже дагомейскую амазонку…" Особый интерес в этой связи представляет статья Андре Шеврийона (Chevrillon A. Huit jours a Rennes), опубликованная в "Le Grande Revue" в феврале 1900 г. Inter alia он рассказывает следующий поучительный эпизод: "Врач, разговаривавший с моими друзьями о Дрейфусе, бросил: "Я бы с удовольствием его пытал". "А я, — подхватила одна из дам, — хотела бы, чтобы он оказался невиновным. Он бы еще больше от этого страдал".

Достаточно странно, но среди интеллектуалов значится Поль Валери, который внес свои три франка "non sans reflexion".

Reinach J. Op. cit. Vol. 1. P. 233.

Изучение европейских предрассудков, вероятно, показало бы, что евреи стали довольно поздно объектом этой типичной для XIX в. разновидности предрассудка. Им предшествовали розенкрейцеры, тамплиеры, иезуиты и франкмасоны. Представление истории XIX в. сильно страдает от отсутствия такого исследования.

См.: Il caso Dreyfus // Civilta Cattolica. 05.02.1898. Среди исключении из этого правила самое примечательное — иезуит Пьер Шарль Лувен, осудивший "Протоколы".

Ср.: Martin du Gard R. Jean Barois. 1913. P. 272 ff; Halevy D. Apologie pour notre passe // Cahiers de la quinzaine. Series XI. P., 1910. Cahier 10.

Ср.: Sorel G. La Revolution dreyfusienne. P., 1911. P. 70–71.

Насколько были связаны руки у членов парламента, показывает случай с одним из лучших депутатов и вице-президентом Сената Шерер-Кестнером. Как только он выступил с протестом против процесса, "Libre Parole" опубликовала факты о вовлеченности его зятя в панамский скандал (см.: Herzog W. Op. cit., запись от ноября 1897 г.).

Ср.: Brogan D. W. Op. cit. Book 7. Ch. 1: "Не столь уж редким среди французских евреев, особенно богатых французских евреев, было желание оставить все это дело в покое".

Немедленно после того, как Пикар сделал свои открытия, он был перемещен на опасную должность в Тунисе. Там он составил завещание, в котором раскрыл всю историю и передал копию этого документа своему адвокату. Несколько месяцев спустя, когда обнаружилось, что он все еще жив, на него обрушился поток таинственных писем, поливающих его грязью и обвиняющих в сговоре с "изменником" Дрейфусом. С ним вели себя как с членом банды, пригрозившим "настучать". Когда все это не возымело действия, он был арестован, с позором изгнан из армии и лишен наград. И все это он перенес с поразительным хладнокровием.

К этой группе, возглавлявшейся Шарлем Пеги, принадлежали молодой Ромен Роллан, Суарес, Жорж Сорель, Даниель Галеви и Бернар Лазар.

Ср.: Barres М. Scenes et doctrines du nationalisme. P., 1899.

См.: Simon Y. Op. cit. P. 54–55.

Преподавательские комнаты Реннского университета были подвергнуты разгрому после того, как пять профессоров заявили о своей поддержке пересмотра дела. Вслед за появлением первой статьи Золя студенты-роялисты устроили демонстрацию перед зданием "Figaro", после чего газета воздерживалась от дальнейшего печатания статей такого рода. Издатель продрейфусовской "La Bataille" был избит на улице. Судьи Кассационного суда, который в конце концов отменил приговор 1894 г., единогласно сообщали, что им грозили "противозаконными насильственными действиями". Примеры могут быть умножены.

18 января 1898 г. антисемитские демонстрации состоялись в Бордо, Марселе, Клермон-Ферране, Нанте, Руане и Лионе. На следующий день студенческие беспорядки вспыхнули в Руане, Тулузе и Нанте.

Самый вопиющий пример — это случай с префектом полиции в Ренне, который посоветовал профессору Виктору Баху, после того как на его дом напала двухтысячная толпа, подать в отставку, так как он, префект, не может гарантировать его безопасность.

Ср.: Bernanos G. Op. cit. P. 346.

Об этих теориях особо см.: Maurras С. Au signe de flore; souvenirs de la vie politique; Affaire Dreyfus et la fondation de l'Action Francaise. P., 1931; Barres M. Op. cit.; Daudet L. Panorama de la Troisieme Republique. P., 1936.

Ср.: Clemenceau G. A la derive // Op. cit.

Именно это так сильно разочаровало сторонников Дрейфуса, особенно кружок Шарля Пеги. Такое прискорбное сходство между дрейфусарами и антидрейфусарами стало темой поучительного романа Мартен дю Гара "Жан Баруа", 1913 г.

См. Предисловие к Clemenceau G. Contre la justice. 1990.

Речь Клемансо, произнесенная перед Сенатом несколькими годами позже. Ср.: We[?] В. Op. cit. Р. 112–113.

См.: Herzog W. Op. cit., запись от октября 1898 г.

K. V. Т. Op. cit. Р. 608.

Военный министр Галифе писал Вальдеку: "Давайте не забывать, что огромное большинство французов настроено антисемитски. Поэтому наша политика должна быть такова, чтобы… мы имели за собой всю армию и большинство французов, не говоря уж о государственных служащих и сенаторах…" Ср.: Reinach J. Op. cit. Vol 5. P. 579.

Самой известной из таких попыток является попытка Деруледа, который во время похорон президента Феликса Фора в феврале 1899 г. склонял к мятежу генерала Роже. Немецкие послы и поверенные в делах сообщали о таких попытках каждые несколько месяцев. Ситуация эта хорошо обобщена у Барреса (Op. cit. Р. 4): "В Ренне мы нашли свое поле битвы. Все, что нам нужно, это солдаты или, вернее, генералы, или — еще вернее — любой генерал". Однако отнюдь не случайно такого генерала не было в природе.

Броуган даже возлагает на ассумпциатов всю ответственность за клерикальную агитацию.

K. V. Т. Op. cit. Р. 597.

"Первоначальный импульс в деле Дрейфуса, вероятно, исходил из Лондона, несколько обеспокоенного Конго-Нильской экспедицией 1896–1898 гг.". Это писал Моррас в "Асtion Francaise" (14 июля 1935 г.). Католическая пресса Лондона защищала иезуитов (см.: The Jesuits and the Dreyfus case // The Month. 1899. Vol. 18).

Civilta Cattolica. 05.02.1898.

См. особенно характерную в этом смысле статью преподобного Джорджа МакДермота. McDermot G., С. S. P. Mr. Chamberlen' foreign policy and the Dreyfus Case // Catholic World. 1898. Vol. 67. September.

Ср.: Lecanuet E. Op. cit. P. 188.

Ср.: Halperin R. A. Op. cit. P. 59. 77 ff.

Lazare В. Job's dungheap. N.Y., 1948. P. 97.

Ср.: Labore F. Le mal politique et les partis // Le Grande Revue. 1901. October — December: "С того момента, когда на процессе в Ренне обвиняемый признал свою вину и защитник отказался от требования пересмотра в надежде на помилование, дело Дрейфуса было закрыто как великая универсальная человеческая проблема". В своей статье, озаглавленной "Le spectacle du jour", Клемансо пишет об алжирских евреях, "по поводу которых Ротшильд не заявит ни малейшего протеста".

См. статьи Клемансо "Le spectacle du jour", "Et les juifs!", "Le farce du syndicat" и "Еncorе les juifs" в газете "L'Iniquite".

Ср. письмо Золя от 13 сентября 1899 г. в "Correspondance: lettres a Maitre Labori".

Ср.: Herzog W. Op. cit. P. 97.

Позиция Лазара в деле Дрейфуса лучше всего описана в: Peguy С. Notre Jeunesse // Cahiers du la quinzaine. P., 1910. Рассматривая его как подлинного представителя интересов евреев, Пеги следующим образом формулирует требования Лазара: "Он был борцом за беспристрастность закона. Беспристрастность в деле Дрейфуса, беспристрастность в деле о религиозных орденах. Казалось бы — пустяк, но могущий завести далеко. Его это привело к одинокой смерти" (цитата из введения к: Lazare В. Job's dungheap). Лазар был одним из первых дрейфусаров, протестовавших против закона о конгрегациях.

Hobson J. A. Imperialism. L., 1905. P. 19: "Хотя 1870 г. был взят как начальный пункт сознательной империалистической политики, но, как мы увидим, она не получила своего полного развития до середины 1880-х годов… примерно до 1884 г."

Millin S. G. Rhodes. L., 1933. P. 138.

Эти цифры взяты из работы: Hayes С. J. H. A generation of materialism. N.Y., 1941. P. 138, и покрывают период с 1871 по 1990 г. См. также: Hobson J. A. Op. cit. P. 19: "В течение 15 лет к Британской империи добавились 3,75 млн кв. миль, к Германии — 1 млн кв. миль с 14 млн жителей, к Франции — 3,5 млн кв. миль с населением в 37 млн человек".

См.: Hasse Е. Deutsche Weltpolitik // Flugschriften des Alldeutschen Verbandes 1897. No. 5. S. 1.

В своем классическом эссе "Qu'est-се qu'une nation?" (P., 1882) Эрнест Ренан выделял "общее соглашение, желание жить вместе, продолжать сообща пользоваться доставшимися неразделенным наследством" в качестве главных элементов, объединяющих представителей народа таким образом, что они образуют нацию.

Hobson J. A. Op. cit.

Моральные проблемы, проистекающие из веры в согласие как основу всякой политической организации, очень хорошо описаны Гарольдом Николсоном в кн.: Nicolson H. Curzon: The last phase 1919–1925. Boston; N.Y., 1934, где в связи с обсуждением английской политики в Египте говорится следующее: "Оправдание нашего присутствия в Египте базируется не на заслуженном праве победителя и не на силе, а на нашей собственной вере в наличие какого-то элемента согласия. В 1919 г. этого элемента не существовало ни в какой явно выраженной форме. В марте 1919 г. восстание египтян драматическим образом опровергло эту нашу веру".

Так выразился лорд Солсбери, радуясь принятию первого гладстоновского билля о гомруле. В последующие 20 лет консервативного (а в то время, значит, и империалистического) правления (1885–1905) англо-ирладский конфликт не только не был разрешен, но, напротив, сильно обострился. См. также Chesterton G. K. The crimes of England. 1915. P. 57 ff.

Почему на начальных стадиях национального развития Тюдорам не удалось вобрать Ирландию в Великобританию, подобно тому как Валуа вобрали во Францию Бретань и Бургундию, все еще остается загадкой. Можно предположить, однако, что сходный процесс был жестоко оборван кромвелевским режимом, отнесшимся к Ирландии как к огромному куску добычи, который следовало поделить между своими слугами. Как бы то ни было, после кромвелевской революции, которая для формирования английской нации имела такое же решающее значение, как Французская революция для образования французской, Великобритания уже достигла той степени зрелости, которая всегда сопровождается потерей способности к ассимиляции и интеграции, имеющейся у политического организма нации только на начальных стадиях. За этим последовало то, что было, по существу, одной большой печальной историей "принуждения, применяемого не для того, чтобы люди жили покойно, а для того, чтобы они покойно помирали" (Chesterton G. K. Op. cit. Р. 60.).

Историческое описание ирландского вопроса, включающее самые последние события, можно найти в превосходном объективном исследовании Николаса Манзера (Mansergh N. Britain and Ireland // Longman's Pamphlets on the British Commonwealth. L., 1942).

Весьма характерно звучит следующее заявление Дж. А. Фруда, сделанное незадолго до начала империалистической эры: "Пусть с самого начала будет утверждено, что англичанин, эмигрирующий в Канаду или в Капскую колонию, Австралию или Новую Зеландию, не теряет своей национальной принадлежности, что он так же продолжает пребывать на английской земле, как если бы он был в Девоншире или Йоркшире, и остается англичанином, пока существует Английская империя; и если бы мы потратили четверть той суммы, что мы утопили в болотах Балаклавы, на переселение и устройство в этих колониях двух миллионов наших людей, это более способствовало бы усиление основ нашей державы, чем все войны, в которые мы были вовлечены, — от Азенкура до Ватерлоо" (цит. по: Schuyler R. L. The fall of the old colonial system. A study in British free trade, 1770–1870. N.Y., 1945. P. 280–281).

Видный южноафриканский писатель Ян Диссельбом без обиняков выразил мнение людей Содружества на этот счет: "Великобритания — это просто партнер в общем деле… все мы происходим из одного близкого родственного корня… Те части империи, которые населены расами, не подпадающими под вышесказанное, никогда не были такими партнерами. Они были частной собственностью господствующего партнера… Можно иметь белый доминион или можно иметь доминион Индию, но нельзя иметь и то и другое" (цит. по: Carthill A. The lost dominion. 1924).

Barker E. Ideas and ideals of the British Empire. Cambrige, 1941. P. 4.

См. также превосходные вводные замечания относительно образования Французской империи в: The French colonial Empire // Information Department Papers. No. 25. The Royale Institute of International Affairs. L., 1941. P. 9 ff.: "Цель состоит в ассимиляции колониальных народов во французскую нацию или, в случае более примитивных сообществ, когда это невозможно, в "ассоциировании" их, так что постепенно различие между la France metropole и la France d'outremer станет географическим, а не сущностным".

См.: Hanotaux G. Le General Mangin // Revue des Deux Mondes. 1925. Vol. 27.

Crazier W. P. France and her "Black Empire" // New Republic. 23. 01. 1924.

George D. L. Memoirs of the Peace Conference. New Haven, 1939. Vol. 1. P. 362 ff.

Подобная же попытка жестокой эксплуатации была предпринята Нидерландами в Голландской Индии после того, как поражение Наполеона вернуло колонии во владение сильно обнищавшей метрополии. Через систему принудительных сельскохозяйственных культур местные жители были превращены в рабов, трудящихся на голландское правительство. Появившаяся в 60-е годы прошлого века книга Мультатули "Макс Хавелаар" своим острием была направлена против правительства метрополии, а не против колониальных служб (см.: Kat Angelina A. D. A. de. Colonial policy. Vol. 2: The Dutch East Indies. Chicago, 1931. P. 45).

Система эта была быстро оставлена, и Голландская Индия на какое-то время стала "предметом восхищения для всех колонизирующих наций" (сэр Хэскет Белл, бывший губернатор Уганды, Северной Нигерии и т. д., см.: Bell Н. Foreign colonial administration in the Far East. 1928. Part 1). Голландские методы были во многом сходны с французскими: предоставление статуса европейца заслуженным лицам туземного происхождения, введение европейской системы образования и другие способы постепенной ассимиляции. Всем этим голландцы добились и такого же результата: сильного движения покоренного народа за свое национальное освобождение.

В настоящей работе голландский и бельгийский империализм оставлены за рамками рассмотрения. В первом случае имела место любопытная меняющаяся смесь французских и английских методов; второй случай — это история экспансии не бельгийской нации и даже не бельгийской буржуазии, а лично бельгийского короля, не контролируемого никаким правительством и не связанного ни с каким иным институтом. И голландская, и бельгийская разновидности империализма нетипичны. Нидерланды не продолжали экспансию в 80-е годы, но лишь консолидировали и модернизировали свои старые владения. А невиданные жестокости, совершенные в Бельгийском Конго, были бы слишком крайним примером того, что обычно происходило в колониальных владениях.

Barker Е. Op. cit. Р. 69.

James S. South of the Congo. N.Y., 1943. P. 326.

Относительно этих юношеских идеалов и их роли в британском империализме см. главу седьмую настоящего издания. О том, как они создавались и культивировались, см.: Kipling R. Stalky and Company. 1899.

Barker E. Op. cit. P. 150.

Cromer Е. В. The government of subject races // Edinburg Review. January 1908.

Ibid.

Первым ученым, употребившим термин "империализм" для различения между империей и имперской федерацией, был Дж. А. Гобсон. Но сущность этого различия была известна всегда. Например, принцип "свободы колонии", чтимый всеми либеральными британскими политиками после Американской революции, сохранял силу только в том случае, если колония была "населена британцами или… содержала такую пропорцию британского населения, что в ней можно было без опасений вводить представительные институты" (см.: Schuyler K. L. Op. cit. Р. 236 ff.).

В XIX в. следует различать три типа заморских владений Британской империи: переселенческие территории или колонии, подобные Австралии и другим доминионам; торговые фактории и владения вроде Индии и морские и военные базы типа мыса Доброй Надежды, содержавшиеся для обеспечения предыдущих. В эпоху империализма все эти владения претерпели изменения в том, что касается их административной и политической значимости.

Barker Е. Op. cit.

Millin S. G. Op. cit. P. 175.

Происхождение этого выражения, вероятно, связано с историей британского владычества в Южной Африке и восходит к временам, когда местные правители Родс и Джеймсон вовлекли "правительство империи" в Лондоне в войну с бурами. "На самом деле Родс или даже, скорее, Джеймсон был абсолютным правителем территории, в три раза превосходящей по размеру Англию, которой мог управлять "без ворчливых согласий или вежливых отказов Верховного комиссара", который был представителем правительства империи, сохранявшего лишь "номинальный контроль" (Lovell R. I. The struggle for South Africa, 1875–1899. N.Y, 1934. P. 194). A что случается с территориями, где британское правительство передает свою юрисдикцию местному европейскому населению, лишенному всех присущих национальным государствам традиционных и конституционных сдерживающих начал, лучше всего можно увидеть на трагической истории Южно-Африканского Союза после получения им независимости, т. е. после того, как "правительство империи" утратило право на вмешательство.

В этой связи представляет собой интерес спор в палате общин в мае 1908 г. между Чарлзом Дилком и министром по делам колоний. Дилк предупреждал против предоставления самоуправления колониям, так как это приведет к порабощению плантаторами цветных работников. Ему было сказано, что туземные народы также имеют представительство в английской палате общин (см.: Zoepfl G. Kolonien und Kolonialpolitik // Handworterbuch der Staatswissenschaften).

Zetland L. J. Lord Cromer. 1923. P. 224.

Carthill A. Op. cit. P. 41–42, 93.

Пример "умиротворения" на Ближнем Востоке подробно описан Т. Э. Лоуренсом в статье "France, Britain and the Arabs", написанной для газеты "The Observer" (1920 г.): "Арабы добиваются первоначального успеха, английские подкрепления выступают в качестве карательной силы. С боями они продвигаются… к своей цели, которая тем временем подвергается обстрелу артиллерией, с самолетов и канонерок. В конце сжигается какая-нибудь деревня, и район умиротворяется. Странно, что мы не применяем в таких случаях отравляющие вещества. При бомбардировках домов женщины и дети гибнут местами… Газовыми атаками можно аккуратно уничтожить все население непокорных районов; а как метод управления все это не более аморально, чем существующая система" (см.: Lawrence Т. Е. Letters / Ed. by D. Garnett. N.Y., 1939. P. 311 ff.).

С другой стороны, в 1910 г. министр по делам колоний Б. Дернбург был вынужден уйти в отставку, так как своим покровительством туземцам восстановил против себя плантаторов (см.: Townsend М. Е. Rise and fall of Germany's colonial Empire. N.Y., 1930; Leutwem P. Kampfe um Afrika. Luebeck, 1936.)

Слова Леона Кайла, бывшего генерал-губернатора Мадагаскара, друга Петена.

Это и последующее перекликается с сообщенным в главе второй настоящего издания.

Интересно, что все ранние исследователи империалистического развития делали очень большое ударение на этот еврейский элемент, в то время как в более поздней литературе на него почти не обращают внимания. Особенно примечательна, ввиду его надежности как наблюдателя и честности как аналитика, эволюция в этом вопросе Дж. А. Гобсона. В первом написанном на эту тему своем эссе "Capitalism and imperialism in South Afrika" (Contemporary Review. 1900) он писал: "В большинстве своем (финансистами)… были евреи, ибо евреи — это международные финансисты Божьей милостью, и, хоть и говорившие по-англйиски, они в большинстве своем были родом с континента… Они пустились туда (в Трансвааль) за деньгами, и те, кто поспели раньше и заработали больше, сами покинули страну, оставив в теле добычи свои экономические клыки. Они впились в Ранд, как они готовы впиться в любое другое место на земном шаре… В первую очередь они — финансовые спекулянты, извлекающие свою выгоду не из результатов работы промышленности, пусть даже чужой, но из строительства компаний, их проталкивания и финансового ими манипулирования". В более поздней работе Гобсона "Imperialism", однако, евреи даже не упомянуты; с течением времени стало очевидно, что их влияние и роль были временными и несколько поверхностными. О роли еврейских финансистов в Южной Африке см. главу седьмую настоящего издания.

Все последующие цитаты, если не указан их источник, взяты из "Левиафана".

Совпадение этого отождествления с тоталитарными претензиями на преодоление противоречий между личными и общественными интересами достаточно примечательно (см. главу двенадцатую настоящего издания). Однако нельзя игнорировать тот факт, что Гоббс стремился прежде всего защитить частные интересы, утверждая, что, будучи правильно понятыми, они являются одновременно и интересами политического целого, тоталитарные же режимы, напротив, провозглашают личное несуществующим.

Восхождение случая в положение окончательного распорядителя всей жизни человека произошло в XIX в. С этим было связано появление нового жанра литературы — романа — и упадок драмы. Ибо драма потеряла смысл в мире без действия, в то же время когда роман смог адекватно отражать судьбы людей, представляющих собой либо жертв необходимости, либо баловней случая. Полный диапазон возможностей нового жанра продемонстрировал Бальзак, даже человеческие страсти представивший как человеческий рок, в котором нет ни добродетели, ни порока, ни разума, ни свободной воли. Только роман, достигнув полной зрелости, вдоль и поперек перетолковав все хитросплетения человеческого бытия, смог стать новым евангелием влюбленности в собственную судьбу, игравшим столь великую роль в среде интеллектуалов XIX столетия. Этой влюбленностью художник и интеллектуал старался провести границу между собой и обывателем, защитить себя от бесчеловечности игры случайностей, и в результате в этой среде получили развитие все дары современной чувствительности — сострадание, понимание, способность играть предписанную роль, — что так необходимо для поддержания человеческого достоинства и что требует от человека, чтобы он, если уж и суждено ему быть жертвой, то по крайней мере сознательной.

Популярная в настоящее время либеральная концепция мирового правительства основывается, как и все относящиеся к политической власти либеральные представления, на точно таком же представлении об индивидах, подчиняющихся центральной власти, "держащей всех в трепете", только на место индивидов подставляются теперь государства. Мировое правительство должно преодолеть и устранить реально существующую политику, т. е. ситуацию, при которой различные народы взаимодействуют друг с другом, полностью располагая каждый своей мощью.

Benjamin W. Uber den Begriff der Geschichte // Benjamin W. Werke. Frankfurt a. M., 1955. Сами империалисты хорошо осознавали, куда ведет их представление о прогрессе. Вот характерное высказывание автора, бывшего государственным служащим в Индии и писавшего под псевдонимом А. Картхилл: "Нужно всегда испытывать жалость к тем, кого переехала триумфальная колесница прогресса" (Carthill A. Op. cit. Р. 209).

"Колониальные службы обеспечивают самую явную и самую естественную поддержку агрессивной внешней политики; расширение империи служит мощной притягательной силой для аристократии и интеллектуалов, так как открывает новые и все расширяющиеся сферы почетной и доходной деятельности для их сыновей" (Hobson J. A. Capitalism and imperialism in South Afrika. Op. cit.). "Внешние империалистические броски 70-х и начала 80-х годов" получили поддержку "прежде всего патриотически настроенных профессоров и публицистов, независимо от их политической принадлежности и безотносительно к их личным экономическим интересам" (Hayes С. J. Н. Op. cit. Р. 220).

Об этом и последующем см. в книге "Империализм" Дж. А. Гобсона, который уже в 1905 г. дал мастерский анализ движущих экономических сил и мотивов, равно как и некоторых политических следствий империализма. Когда в 1938 г. это его раннее исследование было переиздано, Гобсон имел полное право написать во введении к неизмененному тексту, что его книга может служить подлинным доказательством того, что "главные беды и неурядицы… сегодняшнего дня… пребывали в латентном состоянии, но были различимы в мире, отстоящем от нынешнего на поколение…".

Очевидная взаимосвязь между жестоким кризисом 60-х годов в Англии и 70-х годов на континенте и империализмом отмечена Хейесом (Hayes С. J. Н. Op. cit.), правда только в примечании (Р. 219), и Шуйлером (Schuyler R. L. Op. cit.), который убежден, что "возродившийся интерес к эмиграции служил важным фактором в зарождении имперского движения" и что этот интерес имел причиной "серьезную депрессию британской торговли и промышленности" в конце 60-х годов (Р. 280). Довольно подробно Шуйлер описывает также сильные "антиимпериалистические настроения середины викторианской эпохи". К сожалению, Шуйлер не проводит различия между имперской федерацией и собственно империей, хотя обсуждаемый им доимпериалистический материал вполне мог бы подсказать такое разведение понятий.

Luxemburg R. Die Akkumulation des Kapitals. В., 1923. S. 273.

Рудольф Гильфердинг (Hilferding R. Das Finanzkapital. Wien, 1910. S. 401) упоминает, но не анализирует все, что вытекает из того факта, что империализм "внезапно возвращается к методам первоначального накопления капиталистического богатства".

Согласно проделанному Розой Люксембург блестящему анализу политической структуры империализма (Op. cit. S. 273 ff., 361 ff.), "накопление капитала как исторический процесс во всех отношениях связано с некапиталистическими социальными слоями", так что "империализм является политическим выражением процесса накопления капитала в его конкурентной борьбе за остатки некапиталистической мировой среды". Эта основная зависимость капитализма от некапиталистического мира лежит в фундаменте всех других аспектов империализма, который может объясняться и как результат перенакопления и несправедливого распределения (Hobson J. A. Op. cit.), и как результат перепроизводства и вытекающей из него нужды в новых рынках (Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма. 1917), и как результат нехватки сырьевых ресурсов (Hayes С. J. Н. Op. cit.), и как экспорт капитала с целью выравнять национальную норму прибыли (Hilferding R. Op. cit.).

Согласно Гильфердингу (Op. cit. S. 409), доход Англии от иностранных инвестиций с 1865 по 1898 г. увеличился в 9 раз, а внутри страны только удвоился. Он предполагает, что в Германии и Франции имела место, может быть, не столь явно выраженная, но сходная картина с иностранными инвестициями.

Относительно Франции см.: Lachapelle G. Les finances de la Troisieme Republique. P., 1937; Brogan D. W. The development of modern France. N.Y., 1941. По поводу Германии ср. такие любопытные свидетельства современников, как: Wirth М. Geschichte der Handelskrisen. 1873. Kapitel 15; Schaeffle A. Der "grosse Boersenkrach" des Jahres 1873 // Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft. 1874. Bd. 30.

Hobson J. A. Capitalism and imperialism in South Africa.

См. Hilferding R. Op. cit. S. 406: "Отсюда призывы всех капиталистов, заинтересованных в чужих странах и сильной государственной власти… Лучше всего чувствует себя экспортированный капитал, когда государственная власть его страны полностью подчиняет себе новую область… Его прибыли, по возможности, должны быть гарантированы государством. Таким образом, экспорт капитала действует в пользу империалистической политики". S. 423: "Но если политическая мощь государства становится на мировом рынке орудием конкуренции финансового капитала, то это, разумеется, означает полное изменение в отношении буржуазии к государству. В борьбе против экономического меркантилизма и политического абсолютизма буржуазия была носительницей враждебного отношения к государств… Экономическая жизнь, по крайней мере в принципе, должна была быть совершенно освобождена от государственного регулирования, а политически государство должно было ограничиться надзором за безопасностью и установлением гражданского равенства". S. 426: "Но требование политической экспансии революционирует все мировоззрение буржуазии. Она перестает быть миролюбивой и гуманной". S. 470: "В социальном отношении экспансия является необходимым условием сохранения капиталистического общества вообще, а экономически — необходимым условием сохранения и временного повышения нормы прибыли".

Эти мотивы были особенно откровенны в германском империализме. Среди первых мероприятий "Alldeutsche Verband", основанного в 1891 г., были усилия, направленные на то, чтобы немецкие эмигранты не меняли своего гражданства, а в первой империалистической речи Вильгельма II, произнесенной по поводу 25й годовщины образования империи, содержался следующий характерный пассаж: "Германская империя стала мировой империей. Тысячи наших соотечественников живут в других землях, в отдаленных уголках земного шара… Господа, ваш священный долг — помочь мне объединить эту обширную Германскую империю с нашей родной землей". Ср. это с заявлением Дж. А. Фруда в примечании 10.

Damce Е. Н. The Victorian illusion. L., 1928. P. 164: "Африка, не входившая ни в путевые карты продвижения саксонской расы, ни в труды профессиональных философов имперской истории, стала питомником британского империализма".

Цит. по: Millin S. G. Op. cit.

Либералы, а не правые в парламенте оказали поддержку морской политике" (Tirpitz A. von. Erinnerungen. 1919). См. также работу: Daniel Frymann (псевдоним, настоящее имя — Heinrich Class). Wenn ich der Kaiser war. 1912: "Подлинно империалистической партией является национально-либеральная партия". Видный немецкий шовинист времен первой мировой войны Фриманн относительно консерваторов даже добавляет: "Безразличие консервативных кругов к расовым теориям должно быть также отмечено".

Hobson J. A. Op. cit. P. 61.

Гобсон (Op. cit.) был первым, кто распознал фундаментальную противоположность империализма и национализма и тенденцию национализма становиться империализмом. Он назвал империализм извращением национализма, "при котором народы… превращают здоровое соревнование различных национальных типов… в разбойную борьбу соперничающих между собой империй" (р. 9).

См. главу восьмую настоящего издания.

Hobson J. A. Op. cit. P. 146 ff. "Нет сомнения в том, что власть кабинета по отношению к власти палаты общин возрастала неуклонно и стремительно и, похоже, продолжает возрастать", — отмечал виконт Брайс в 1901 г. (см.: Bryce J. Studies in history and jurisprudence. 1901. Vol. 1. P. 177). О том, как действовала система передней скамьи, см. также: Chesterton С., Belloc Н. The party system. L., 1911.

Из речи лорда Керзона на открытии мемориальной доски лорду Кромеру (см. Zetland L. J. Lord Cromer. 1932. P. 362).

Bell H. Op. cit. Part 1. P. 300. Подобные же настроения господствовали в голландских колониальных учреждениях. "Высочайшие задачи, беспрецедентные задачи — вот что ожидает работника гражданской службы Ост-Индии… как к высочайшей чести следует относиться к работе в ее рядах… в рядах отборного персонала, осуществляющего миссию Голландии в заморских землях" (см.: Kat Angelino A. D. A. de. Op. cit. Vol. 2. P. 129).

Председатель германского "Kolonialverein" Гогенлоэ-Лангенбург (1884 г.) См.: Townsend М. Е. Origin of modern German colonialism, 1871–1885. N.Y., 1921.

После заключения советско-германского пакта нацистская пропаганда прекратила все нападки на "большевизм", но не отказалась от своих расистских установок.

Lettres de Alexis de Tocqueville et de Arthur de Gobineau // Revue des Deux Mondes. 1907. Vol. 199. Письмо от 17 ноября 1853 г.

Лучшее историческое описание расовых подходов в контексте "истории идей" см.: Voegelin Е. Rasse und Staat. Tuebingen, 1933.

Все многообразие конфликтующих идей XIX в. описано в: Hayes С. J. Н. A generation of materialism. N.Y., 1941. P. 111–112.

"Начиная с 70-х годов Гексли забросил собственную исследовательскую работу — настолько поглотила его роль "дарвиновского бульдога", облаивающего и кусающего теологов" (Hayes С. J. Н. Op. cit. Р. 126). Недавно нацистский автор X. Брюшер с восхищением отметил страсть Эрнста Геккеля к популяризации результатов научных изысканий, по крайней мере такую же сильную, как и страсть к самой науке (см.: Bruecher Н. Ernst Haeckel, Ein Wegberreiter biologischen Staatsdenkens // National-sozialistische Monatshefte. 1935. No. 69).

В качестве демонстрации того, на что способны ученые, можно привести два в общем-то крайних примера. В обоих речь идет об ученых с хорошей репутацией, писавших во время первой мировой войны. Немецкий искусствовед Иозеф Штрциговски в своей работе "Altai, Iran und Volkerwanderung" (Leipzig, 1917) открыл нордическую расу, состоящую из немцев, украинцев, армян, персов, венгров, болгар и турок (S. 306–307). Медицинское общество Парижа не только опубликовало доклад об открытии "полихезии" (чрезмерной дефекации) и "бромидроза" (издаваемого телом другого запаха) у представителей германской расы, но и предложило вылавливать немецких шпионов на основании анализа мочи; "обнаружилось", что моча немцев содержит 20 процентов несвязанного азота, а не 15 процентов, как у других рас (см.: Barzun J. Race. A study in modern superstition. N.Y., 1937. P. 239).

Это quid pro quo частично проистекало из чрезмерной старательности, с которой исследователи подмечали каждый случай упоминания расы. Поэтому они за ярко выраженных расистов выдавали и относительно безобидных авторов, у которых расовая точка зрения носила характер одного из возможных и иногда весьма интересных способов объяснения. Такие объяснения, безобидные в своей основе, служили ранним антропологам отправной точкой для дальнейших исследований. Типичным примером является наивная гипотеза известного французского антрополога середины прошлого века Поля Брока, полагавшего, что "мозг каким-то образом связан с расой и измерение черепа является лучшим способом проникновения в суть работы мозга" (цит. по: Barzun J. Op. cit. P. 162). Очевидно, что такое предположение, не подкрепленное какой бы то ни было теорией природы человека, может вызывать лишь улыбку. Что касается филологов начала XIX в., чье понятие "арийства" заставляет почти каждого специалиста в области расизма видеть в них пропагандистов или даже зачинателей расового подхода, то они ни в малой степени в этом не повинны. Когда они выходили за пределы чистой науки, это было продиктовано их желанием включить в единое культурное братство как можно большее число наций. По словам Эрнеста Сельера (Seilliere Е. La philosophie de l'imperialisme. 4 vols. 1903–1906. Vol. 1. P. XXXV), "наблюдалось своего рода опьянение: современная цивилизация поверила в то, что она открыла свою родословную… и на свет родилось некое органическое целое, объединяющее в единое братство все нации, в чьих языках обнаруживается хоть какое-нибудь сродство с санскритом". Другими словами, эти ученые все еще принадлежали гуманистической традиции XVIII в. и разделяли ее энтузиазм относительно экзотических народов и культур.

Французский писатель XVI в. Франсуа Отман (Hotman F. Franco-Gallia. 1573) иногда читается предтечей расистских теорий XVIII в., как полагает, к примеру, Эрнест Селье. Против этого справедливо возражал Теофиль Симар: "Отман представляется не апологетом тевтонцев, а защитником народа, угнетаемого монархией" (Simar Т. Etude sur la formation de la doctrine des races au 18e et son expansion au 19e siecle. Bruxelles. 1922. P. 20).

Boulainvilliers H. de. Histoire de lancien gouvernement de la France. 1727. Vol. I. Р. 33.

О том что история, написанная графом Буленвилье, должна была служить политическим оружием против Tiers Etat, заявлял Монтескье (см.: Montesquieu С. L. de. Esprit des lois. 1748. XXX. Ch. 10).

Dubuat-Nancey L. G. Les origines de l'ancien gouvernement de la France, de l'Allemagne et de l'Italie. 1789.

Seilliere E. Op. cit. P. XXXII.

См.: Maunier R. Sociologie coloniale. P., 1932. Vol. 2. P. 115.

Даже находясь в изгнании, Монлозье сохранял тесные связи с начальником французской полиции Фуше, который помогал поправить его бедственное финансовое положение беженца. Позднее он служил тайным агентом Наполеона в светских кругах (см.: Brugerette J. Le Comte de Montlosier. 1931; Simar T. Op. cit. P. 71).

Sieyes E. J. Qu'est-ce-que le Tiers Etat? (1789), опубликованная незадолго перед началом Французской революции. Цит. по: Clapham J. Н. The Abbe Sieyes. L., 1912. P. 62.

Сельер (Seilliere Е. Op. cit. P. II) замечает: "Историческое арийство берет свое начало в феодализме XVIII в. и подкрепляется германизмом века XIX".

Thierry A. Lettres sur l'histoire de France. 1840.

Так было, к примеру, и в случае Фридриха Шлегеля с его Philosophische Vorlesungen aus den Jahren 1804–1806 (Bd. 2. S. 357). Это же справедливо и в отношении Эрнста Морица Арндта (см.: Pundt А. P. Arndt and the national awakening in Germany. N.Y., 1935. P. 116 ff.). Даже излюбленный современный козел отпущения за грехи немецкого расового образа мысли Фихте едва ли когда-либо выходил за пределы национализма.

Goerres J. // Rheinischer Merkur. 1814. No. 25.

Arndt E. M. Phantasien zur Berichtigung der Urteile uber kunfuge deutsche Verfassungen. 1815.

"Животные смешанной породы не имеют настоящей производительной силы; подобно этому у гибридных народов нет собственного воспроизводственного начала… Прародитель человечества мертв, изначальная раса исчезла. Вот почему каждый вымирающий народ — несчастье для человечества… Человеческое благородство не может выражаться в каком-то одном народе" (Jahn F. L. Deutsches Volkstum. 1810). То же самое встречаем у Герреса, который, несмотря на свое натуралистическое определение понятия "народ" ("все его члены объединены общей кровной связью"), следует подлинно националистическому принципу, когда заявляет: "Ни у одной из ветвей нет права господствовать над другими" (Goerres J. Op. cit.).

Arndt E. M. Ein Blick aus der Zeit auf die Zeit. 1814.

"Только после того как Австрия и Пруссия, тщетно сопротивляясь, пали, я стал по-настоящему любить Германию… когда Германия склонилась перед завоевателями и покорилась, для меня она стала единой и неделимой", — пишет Э. М. Арндт в своей работе "Erinnerungen aus Schweden" (1818. S. 82).

Novalis. Neue Fragmentensammlung (1798) // Novalis. Schriften. Leipzig, 1929. Bd. 2. S. 335.

О романтических настроениях в Германии см.: Schmitt С. Politische Romantik. Munchen, 1925.

Mussolini В. Relativismo e Fascismo // Diuturna. Milano, 1924 (цит. по: Neumann F. Behemoth. 1942. P. 462–463).

См. очень интересное, направленное против дворянства сочинение либерального писателя Бухгольца (Buchholz F. Untersuchungen uber den Geburtsadel. В., 1807. S. 68): "Настоящее благородство не может быть ни дано, ни отобрано, ибо, подобно могуществу и гению, оно возникает и существует само по себе".

Brentano C. von. Der Philister vor, in und nach der Geschichte. 1811.

Marwitz F. A. L. von der. Entwurf eienes Friedenspaktes // Ramlow G. Ludwig von der Marwitz und die Anfange konservativer Politik und Staatsauffassung in Preussen // Historische Studien. No. 185. S. 92.

См.: Neumann S. Die Stufen des preussichen Koservatismus // Historische Studien. No. 190. В., 1930, особенно см. S. 48, 51, 64, 82. Об Адаме Мюллере см.: Elemente der Staatskunst. 1809.

Цит. по: Gobineau J. A. de. The inequality of human races. 1915.

См.: Dreyfus R. La vie et les propheties du Comte de Gobineau. P., 1905 // Cahiers de la quinzaine. Ser. 6. No. 16. P. 56.

Gobineau J. A. de. Essai sur l'inegalite des races humaines. 1853. Vol. 2. L. 4. P. 445; а также статья: Ce qui est arrive a la France en 1870 // Europe. 1923.

Duesberg J. Le Comte de Gobineau // Revue Generate. 1939.

См. посвященный памяти Гобино номер французского журнала "Еurоре", 1923 г., особенно статью Клемента Серпейя де Гобино "Le Gobinisme et la pensee moderne": "И все-таки лишь… в разгар войны мне в голову пришла мысль, что работа `Essai sur l'inegalite des races humaines' вдохновлялась продуктивной гипотезой, единственной могущей объяснить многие из событий, разворачивающихся у нас перед глазами… Я с удивлением заметил, что этот подход имеет почти всеобщее распространение. После войны я наблюдал, как для чуть ли не целого более молодого поколения работы Гобино стали откровением".

Gobineau J. A. de. Op. cit. Vol. 2. L. 4. P. 440 и сноска на P. 445: "Слово partie… снова приобрело значимость только после того, как возвысился и стал играть политическую роль галлороманский слой. С его победой патриотизм вновь стал добродетелью".

См.: Seilliere Е. Op. cit. Vol. 1 (Le Comte de Gobineau et l'Aryanisme historique). P. 32: "В работе "Essai sur l'inegalite des races humaines" Германия почти не выглядит германской, в гораздо большей степени германской предстает Великобритания… Конечно, позже Гобино изменил точку зрения, но под влиянием успеха". Интересно отметить, что Сельер, в ходе его исследований ставший горячим приверженцем гобинизма — "интеллектуальной атмосферы, к которой, вероятно, вынуждены будут приспособиться легкие XX в.", — рассматривал успех как вполне достаточное основание для внезапной перемены Гобино своей позиции.

Примеры можно умножить. Цитата взята из: Spiess С. Imperialismes. Gobinisme en France. P., 1943.

О взглядах Тэна см.: White J. S. Taine on race and genius // Social Research. February 1943.

По мнению Гобино, семиты представляют собой результат смешения белой и черной рас. Относительно взглядов Ренана см.: Renan Е. Histoire generale et systeme compare des langues. 1863. Part 1. P. 4, 503 et passim. Аналогичное различение проведено в его работе: Renan Е. Langues semitiques. Vol. 1. P. 15.

Это было очень хорошо показано Жаком Барзаном в ранее упоминавшейся работе.

Написавший эти слова удивительный джентльмен есть не кто иной, как известный писатель и историк Эли Фор (Faure Е. Gobineau et le probleme des races // Europe. 1923).

Burke Е. Reflections on the Revolution in France. 1790 (цит. по: Everyman's Library Edition. N.Y., 1850. P. 8).

Stephen J. F. Liberty, Equality, Fraternity. 1873. P. 254. О лорде Биконсфилде см.: Disraeli. В. Lord George Bentinck. A Political Biography. 1853. P. 184.

Примечательные, хотя и сдержанные приметы этого замешательства можно обнаружить во многих путевых записках путешественников XVIII в. Вольтер находил это достаточно важным, чтобы специально отметить в своем "Dictionnaire Philosophique": "Более того, мы видели, сколь различны расы, населяющие нашу землю, и как велико должно было быть удивление первого негра и первого белого, когда они встретились" (статья "Ногате").

Buffon G. L. L. de. Histoire naturelle. 1769–1789.

Lettres de Alexis de Tocqueville et de Arthur de Gobineau // Revue des Deux Mondes. 1907. Vol. 199. Письмо от 15 мая 1852 г.

Klemm G. Allgemeine Kulturgeschichte der Menschheit. 1843–1852.

Carthill A. The lost dominion. 1924. P. 158.

См.: Brie F. Imperialistische Stromungen in der englischen Literatur. Halle, 1928.

См., напр.: Bangert О. Gold oder Blut. 1927. "Поэтому цивилизация может быть вечной" (S. 17).

Haeckel Е. Lebenswunder. 1904. Р. 128 ff.

Почти за столетие до того, как эволюционизм облекся в научные одежды, звучали предостережения, предупреждающие о неизбежных дурных последствиях умопомрачения, которое тогда было еще только в стадии чистого воображения. Вольтер не единожды позволял себе позабавиться с эволюционисткими взглядами, см. в особенности: "Philosophie Generale: Metaphysique, Morale et Theologie" // Voltaire. Oeuvres Completes. 1785. Vol. 40. P. 16 ff. В "Dictionnaire Philosophique" в статье "Chaine des Etres Crees" он писал: "Сначала наше воображение наслаждается незаметным переходом от грубой материи к материи организованной, от растений к зоофитам, от сих зоофитов к животным, от них к человеку, от человека к духам, от сих духов, облеченных в небольшое воздушное тело, к нематериальным субстанциям; и… к самому Богу… Но самый совершенный дух, сотворенный Всевышним, может ли он стать Богом? Не бесконечность ли пролегает между Богом и им?.. Не пустое ли пространство воочию видно между обезьяной и человеком?"

Hayes С. J. Н. Op. cit. Р. И. Хейес справедливо подчеркивает строгую житейскую нравственность этих первых материалистов. Он объясняет "это любопытное высвобождение морали из веры" тем, что "позднее было названо социологами временным лагом" (р. 130). Такое объяснение представляется, однако, довольно слабым, если вспомнить, что другие материалисты, которые, подобно Геккелю в Германии или Ваше Лапужу во Франции, покинули тишь своих кабинетов и научную деятельность для пропаганды, не испытали такого рода временного лага и что в то же время их современники, не затронутые их материалистическими теориями, вроде Барреса и компании во Франции были очень активными участниками того извращенного зверства, которое охватило Францию во время Истории Дрейфуса. Внезапный упадок нравов в западном мире был, кажется, не столько результатом автономного развития определенных "идей", сколько следствием ряда новых политических событий и новых политических и социальных проблем, вставших перед растерявшимся и сбитым с толку человечеством.

Таким был заголовок широко популярной книги Ф. Гальтона, вышедшей в 1869 г. и породившей поток сочинений на эту же тему в последующие десятилетия.

Статья Michel Р. С. Biological view of our foreign policy была помещена в лондонском "Saturday Review" в феврале 1896 г. Наиболее важные работы этого направления: Huxley Т. The struggle for existence in human society. 1888. Главный тезис автора: падение цивилизаций неизбежно только до тех пор, пока не будет взята под контроль рождаемость. Kidd В. Social evolution. 1894; Crozier J. В. History of intellectual development on the lines of modern evolution. 1897–1901. Профессор евгеники в Лондонском университете Карл Пирсон (Pearson K. Natural life. 1901) был одним из первых, кто описывал прогресс в виде безликого чудища, пожирающего все, что встречается на его пути. Чарлз X. Харвей (Harvey С. Н. The biology of British politics. 1904) Доказывает, что путем строгого контроля над "борьбой за жизнь" внутри нации можно обеспечить непобедимость ее в неизбежной войне за существование с другими народами.

См. в особенности: Pearson K. Op. cit. Но Ф. Гальтон еще раньше заявил. "Я хочу подчеркнуть тот факт, что улучшение естественных способностей будущих поколений человеческого рода в значительной мере находится под нашим контролем" (Gallon F. Hereditary genius. Ed. 1892. P. XXVI).

Davidson J. Testament of John Davidson. 1908.

Bodelsen C. A. Studies in midvictorian imperialism. 1924. P. 22 ff.

Damce E. H. The Victorian illusion. 1928. "Империализм начался с книги… с "Большей Великобритании" Дилка".

Froude J. A. Two lectures on South Africa // Froude J. A. Short studies on great Subjects. 1867–1882.

Bodelsen С. A. Op. cit. Р. 199.

Comte A. Discours sur l'ensemble du positivisme. 1848. P. 384 ff.

"Власть и влияние должны осуществить мы в Азии; как следствие и в Западной Европе" (Мonypenny W. F., Buckle G. Е. The life of Benjamin Disraeli, Earl of Beakonsfield. N.Y., 1929. Vol. 2. P. 210). Но "если когда-либо Европа по причине своей близорукости впадет в состояние истощения и отсталости, блестящее будущее Англии останется с ней" (Ibid. Vol. 1. Book 4. Ch. 2). Ибо "Англия больше не является просто европейской державой… она фактически больше азиатская, чем европейская держава" (Ibid. Vol. 2. P. 201).

Burke E. Op. cit. P. 42–43: "Власть палаты общин… действительно велика; и она надолго может сохранить ее… и преуспеет в этом, пока сможет предотвращать превращение разрушителей закона в Индии в создателей законов для Англии".

Stephen J. F. Op. cit. P. 253 и passim; см. также его: Foundations of the government of India // The Nineteenth Century. Vol. 80. 1883.

О расизме Дизраэли ср. главу третью настоящего издания.

Написанная в 1902 г. повесть Джозефа Конрада "Сердце тьмы" представляет собой наиболее яркое произведение, освещающее нынешнюю расовую ситуацию в Африке (см.: Conrad J. Heart of darkness // Conrad J. Youth and other tales. 1902.)

Цит. по: Hayes С. J. A generation of materialism. N.Y., 1941. P. 338. Еще более худший случай — это, конечно, сделанное бельгийским королем Леопольдом II, несущим ответственность за самые черные страницы в истории Африки. "Существовал только один человек, которого можно обвинить в преступлениях, сокративших коренное население [Конго], насчитывавшее что-то между 20 и 40 млн в 1890 г., до 8,5 млн в 1911 г., — это Леопольд II" (см.: James S. South of the Congo. N.Y., 1943. P. 305.)

См. данное А. Картхиллом описание "индийской системы управления посредством докладов" в кн.: Carthill A. The lost dominion. 1924. P. 70.

Важно помнить о том, что колонизация Америки и Австралии сопровождалась сравнительно непродолжительными периодами истребления туземцев ввиду их немногочисленности, в то время как "для понимания генезиса современного южноафриканского общества наиважнейшим обстоятельством является то, что земли за рубежами Капской колонии были вовсе не теми открытыми землями, которые простирались перед австралийскими скваттерами. Это были уже заселенные районы, районы с огромным населением народов банту" (см.: Kiewiet С. W. de. A history of South Africa, social and economic. Oxford, 1941. P. 59.).

"Даже в 1884 г. британское правительство все еще было готово пойти на уменьшение своей власти и влияния в Южной Африке" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 113).

Следующая таблица данных о британской иммиграции в Южную Африку и эмиграции из Южной Африки между 1924 и 1928 гг. показывает, что у англичан наблюдалась большая, чем у других иммигрантов, склонность уезжать из страны и что, за одним исключением, каждый год большее число британцев покидало страну, чем приезжало в нее (см. таблицу в сноске). Эти цифры взяты из: Barnes L. Caliban in Africa. An impression of colour madness. Philadelphia, 1931. P. 59 (сноска).

Год Британская Общая Британская Общая иммиграция иммиграция эмиграция эмиграция 1924 3 724 5 265 5 275 5 857 1925 2 400 5 426 4 019 4 483 1926 4 094 6 575 3 512 3 799 1927 3 681 6 595 3 717 3 988 1928 3 285 7 050 3 409 4 127 Всего: 17 184 30 911 19 932 22 254

Froude J. A. Leaves from a South African Journal. 1874 // Froude J. A. Short studies on great subjects. 1867–1882. Vol. 4.

Ibid.

Цит. по: Ritter P. Kolonien im deutschen Schrifttum. 1936. Предисловие.

Лорд Селборн в 1807 г. писал: "Белые люди в Южной Африке имеют своим долгом идти таким путем, которым лишь немногие нации шли до них и едва ли какая-нибудь шла с успехом" (см.: Kiewiet С. W. de. Op. cit. Ch. 6).

См. особенно главу 3 работы: Kiewiet С. W. de. Op. cit.

"Рабы и готтентоты вместе совершили приметные перемены в образе мысли и обычаях колонистов; климат и география не были единственными факторами в формировании отличительных черт бурской национальности. В создании институтов и обычаев южноафриканского общества объединились рабство и засуха, готтентоты и изолированность, дешевизна рабочей силы и земли. Сыновья и дочери трудолюбивых голландцев и гугенотов научились относиться к земледельческому труду и к любой тяжелой физической работе как к функции порабощенных народов" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 21).

См.: James S. Op. cit. P. 28.

"Подлинная история южноафриканской колонизации описывает становление не европейских поселений, а совершенно нового и уникального общества, состоящего из различных национальностей, рас и культурных навыков и управляемого конфликтами по поводу расовой наследственности и противоборством неравных социальных групп" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 19).

Ibid.

"[Бурское] общество было бунтарским, но не революционным" (Ibid. Р. 58).

"Мало что делалось для поднятия жизненного уровня или расширения жизненных возможностей класса рабов и слуг. Таким образом, скудное богатство колонии стало привилегией ее белого населения… Так Южная Африка довольно рано познала, что сплоченная общим сознанием группа может избежать худших сторон жизни во влачащей бедное, беспросветное существование стране за счет превращения различий расы и цвета кожи в орудие социальной и экономической дискриминации" (Ibid. Р. 22).

Дело в том, что, например, в "Вест-Индии такая большая доля рабов, как в Капской колонии, считалась бы знаком богатства и источником процветания", в то время как "в Капской колонии рабство было признаком лишенной предпринимательского начала экономики, в которой труд использовался расточительно и неэффективно" (Ibid.). В основном это привело Барнза (Barnes L. Op. cit. P. 107) и многих других наблюдетелей к заключению, что "Южная Африка есть, таким образом, иная страна, не только в том смысле, что определенно небританскими являются ее позиции и подходы, но и в гораздо более радикальном значении противоречия принципам, на которых основываются государства христианского мира, в смысле самих ее raison d'etre в качестве некоего организованного общества".

Это составляет не менее 160 тыс. человек (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 181). Джеймс (James S. Op. cit. P. 43) оценил число белых бедняков в 1943 г. в 500 тыс., что составило бы около 20 процентов белого населения.

"Бедняцкое белое африканерское население, живя на том же уровне простого выживания, что и банту, возникло в первую очередь как результат неспособности или упрямого нежелания буров изучать передовую агронауку. Подобно банту, буры любят бродить с одного места на другое, возделывая землю до полного ее истощения и охотясь на диких животных до полного их исчезновения" (Ibid.).

"Их раса была их титулом превосходства над туземцами, и заниматься ручным трудом означало уронить достоинство, сообщаемое им их расой… В наиболее утративших нравственность это отвращение к труду вырождалось в претензию на содержание как естественное право" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 216).

Голландская реформатская церковь всегда находилась на передовом фронте борьбы буров против влияния христианских миссионеров в Капской колонии. Однако в 1944 г. она сделала еще один шаг вперед, приняв "без единого голоса против" резолюцию, запрещающую браки между бурами и англоязычными гражданами (согласно передовой статье в газете "Саре Times" от 18 июля 1944 г., цит. по: New Africa. Council on African Affairs. Monthly Bulletin. October, 1944.)

Кьевье (Kiewiet C. W. de. Op. cit. P. 181) упоминает "учение о расовом превосходстве, извлеченное из Библии и подкрепленное получившими широкое хождение в XIX в. популярными интерпретациями дарвиновских теорий".

"Бог Ветхого Завета был для них почти такой же национальной фигурой, как и для евреев… Я припоминаю захватывающую сцену в одном кейптаунском клубе, где дерзкий англичанин, случайно оказавшийся за столиком с тремя или четырьмя голландцами, осмелился заметить, что Христос был неевропейцем и что с юридической точки зрения ему не было бы разрешено иммигрировать в Южно-Африканский Союз. Это высказывание привело голландцев в такое возбуждение, что они чуть не попадали со стульев" (Barnes L. Op. cit. P. 33).

"Голландский фермер считает, что изоляция туземцев и их унижение заповеданы Богом, и спорить против этого — значит совершать преступление и святотатство" (Bentwieh N. South Africa. Dominion of racial problems // Political Quartely. 1939. Vol. 10. No. 3).

"До сего дня миссионер для буров есть предатель основ, белый человек, выступающий с черными против белых" (Millin S. G. Rhodes. L., 1933. P. 38).

"Поскольку у них было мало искусства, еще меньше архитектуры и совсем не было литературы, для того чтобы резко отгородиться от туземцев и чужестранцев, они нуждались в своих фермах, своих Библиях и своей чистоте крови" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 121).

"Настоящий участник "великого трека" ненавидел границы. Когда английское правительство настаивало на фиксированных границах всей колонии или отдельных фермерских хозяйств, он чувствовал, что у него что-то отнимают… Лучше уж было податься прочь, туда, где была вода и незанятые земли и не было английского правительства, отменявшего законы о свободном переселении, и где белого человека нельзя было вызвать в суд для дачи объяснений по поводу жалоб его холопов" (Ibid. Р. 54–55). "Уникальное в истории колонизации движение "великий трек" (р. 58) было поражением политики более интенсивного заселения. Практика землепользования, требовавшая территории размером с целый канадский поселок для поселения десяти семей, распространилась на всю Южную Африку. Она сделала навсегда невозможной сегрегацию белой и черной рас в районах отдельного проживания… Выведя буров за пределы досягаемости английского закона, "великий трек" позволил им установить "правильные" отношения с туземным населением" (р. 56). "В последующие годы "великий трек" стал больше чем просто протестом; ему предстояло превратиться в восстание против английской администрации и в краеугольный камень, заложенный в англо-бурский расизм XX в." (James S. Op. cit. P. 22).

В 1939 г. все население Южно-Африканского Союза насчитывало 9,5 млн человек, в том числе 7 млн туземцев и 2,5 млн европейцев. Среди последних было 1,25 млн буров, около одной трети англичан и 100 тыс. евреев (см.: Bentwich N. Op. cit.).

Froude J. A. Op. cit. P. 375.

Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 119.

Froude J. A. Op. cit. P. 400.

Kiewiet C. W. de. Op. cit. P. 119.

"Тем, чем обилие дождя и травы было для новозеландских баранов, просторы дешевых пастбищ для австралийской шерсти, гектары плодородных прерий для канадской пшеницы, тем для южноафриканской горнодобычи и промышленности был дешевый туземный труд" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 96).

Froude J. A. Ibid.

"Золотые рудники — это жизненный сок в жилах Союза… золотодобывающая промышленность давала прямо или косвенно средства к существованию половине населения, и… половина финансовых средств правительства поступала прямо или косвенно от добычи золота" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 155).

См.: Emden P. H. Jews of Britain, A Series of Biographies. L., 1944. Глава "From Cairo to the Саре".

Кьевье (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 138–139) упоминает, однако, и другой "набор обстоятельств": "Любая попытка английского правительства добиться от правительства Трансвааля уступок или реформ неизбежно делала из него агента горнопромышленных магнатов… Независимо от того, осознавали ли это на Даунинг-стрит или нет, Великобритания оказывала поддержку инвестициям капитала и помещению его в горнодобычу".

"Многое в нерешительном и уклончивом образе действия английских государственных мужей поколения до англо-бурской войны может быть отнесено на счет колебаний английского правительства между его обязательствами перед туземцами и обязательствами перед белыми сообществами… Теперь, однако, война с бурами вынудила принять решение в вопросе о туземцах. По условиям мирного договора английское правительство отошло от своей гуманной позиции и позволило лидерам буров одержать блестящую победу в мирных переговорах, увенчавших их военное поражение. Англия прекратила усилия по регулированию жизненно важных отношений между белыми и черными. Даунинг-стрит капитулировала перед напором заморских окраин" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 143–144).

"Существует… совершенно ошибочное представление, что африкандеры и англоязычные жители Южной Африки по-прежнему не согласны в том, как следует обращаться с туземцами. Напротив, это — одно из немногих, в чем они-таки согласны" (James S. Op. cit. P. 47).

Это происходило главным образом благодаря действиям по методу Альфреда Бейта, который появился здесь в 1875 г., чтобы скупать алмазы для одной из гамбургских фирм. "До этого держателями акций горнодобывающих предприятий были только спекулянты… Методы Бейта привлекли и подлинных инвеститоров" (Emden Р. H. Op. cit.).

Очень характерной в этом отношении была позиция Барнато, когда речь зашла о слиянии его дела с группой Родса. "Для Барнато слияние было не чем иным, как финансовой сделкой в интересах делания денег… Поэтому он хотел, чтобы компания не имела ничего общего с политикой. Родс, однако, был не просто дельцом…" Это показывает, насколько не прав был Барнато, когда полагал: "Если бы я обладал образованностью Сесила Родса, то не было бы сесилей родсов" (Ibid.).

Ср.: глава пятая настоящего издания, примечание 34.

Экономическую сторону империализма характеризует увеличение доходов от иностранных капиталовложений и относительное уменьшение доходов от иностранной торговли. Было подсчитано, что прибыль Великобритании от всей иностранной и колониальной торговли в 1899 г. составила только 18 млн фунтов, в то же время доход в том же году от иностранных капиталовложений составил от 90 до 100 млн фунтов (см.: Hobson J. A. Imperialism. L., 1938. P. 53 ff.). Очевидно, что эти капиталовложения требовали более долгосрочной и планомерной политики эксплуатации, чем простая торговля.

Первые еврейские поселенцы в Южной Африке в XVIII и первой половине XIX в. были авантюристами; начиная с середины XIX в. за ними последовали коммерсанты и торговцы, самые видные из которых обратились к промыслам, таким, как рыболовство и добыча морского зверя (братья де Пасс) и разведение страусов (семья Мозенталь). Позднее они были почти силком вовлечены в алмазное производство в Кимберли, где, однако, они никогда не достигли такого выдающегося положения, как Барнато и Бейт.

Schultze Е. Die Judenfrage in Sued-Afrika // Der Weltkraft. October, 1938. Bd. 15. No. 178.

Барнато продал свои акции Родсу, чтобы быть допущенным в Кимберлииский клуб. "Это не просто денежная сделка, — будто бы сказал Родс Барнато. — Я намереваюсь сделать из тебя джентльмена". Барнато наслаждался жизнью джентльмена восемь лет, а затем покончил с собой (см.: Millin S. G. Op. cit. P. 14, 85).

"Путь от одного еврея (в данном случае Альфреда Бейта из Гамбурга) к другому легок. Родс отправился в Англию повидать лорда Ротшильда, и тот встретил его с одобрением" (Ibid.).

Emden P. Н. Op. cit.

"Южная Африка сосредоточила всю свою производительную энергию мирного времени на добыче золота. Средний вкладчик капитала помещал свои деньги в золото, так как это обещало наибольшую и наибыстрейшую отдачу. Но Южная Африка располагала также громадными залежами железной руды, меди, асбеста, марганца, олова, свинца, платины, хрома, слюды и графита. Их добыча, наряду с угольными шахтами и горсткой фабрик по производству товаров широкого потребления, считалась "второстепенной" отраслью. Интерес к этим отраслям со стороны инвесторов носил ограниченный характер и развитие этих второразрядных производств не поощрялось золотодобывающими компаниями и в значительной мере тормозилось правительством" (James S. Op. cit. P. 333).

James S. Op. cit. P. 111–112. "Правительство полагало, что это будет хорошим примером для частных предпринимателей… и общественное мнение вскоре вынудило многих предпринимателей изменить свою политику в области найма".

James S. Op. cit. P. 108.

И здесь может быть обнаружена имевшая место до конца XIX в. определенная разница между ранними поселенцами и финансистами. Например, негрофильски настроенный член капского парламента Саул Саломон происходил из семьи, поселившейся в Южной Африке в начале XIX в. (см.: Emden P. Н. Op. cit.).

Между 1924 и 1930 гг. в Южную Африку иммигрировало 12319 евреев, а покинуло страну всего 461 человек. Эти цифры весьма поразительны, если принять во внимание, что весь приток иммигрантов за соответствующий период за вычетом эмигрантов составил 14241 человек (см.: Schultze Е. Op. cit.). Если сравнить эти цифры с данными об эмиграции в таблице в примечании 6, то мы увидим, что в 20-е годы евреи составляли примерно треть всей иммиграции в Южную Африку и что они, в полную противоположность другим категориям uitlander'oв, поселялись здесь навсегда; их доля в ежегодной эмиграции составляла менее 2 процентов.

"Ярые африкандерские националистические вожди испытывали неприязнь по поводу того, что в Союзе проживают 102 тыс. евреев, работающих служащими, предпринимателями, владельцами магазинов или являющихся представителями свободных профессий. Эти евреи много сделали для создания в Южной Африке второстепенных отраслей (т. е. отраслей иных, нежели добыча золота и алмазов), сосредоточенных в основном на производстве мебели и одежды" (James S. Op. cit. P. 46).

См.: Ibid. Р. 67–68.

В XIX в. на сахарные плантации Наталя было ввезено более чем 100 тыс. кули. За ними последовали китайские рабочие на рудниках, которых в 1907 г. насчитывалось около 55 тыс. В 1910 г. английское правительство распорядилось о репатриации всех китайских рабочих рудников, а в 1913 г. запретило дальнейшую иммиграцию из Индии или какой-либо другой части Азии. В 1931 г. в Союзе все еще оставалось 142 тыс. выходцев из Азии, и с ними обращались, как с африканскими туземцами. (См. также: Schultze Е. Op. cit.)

Barnes L. Op. cit. Р. 13.

Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 13.

"Когда экономисты объявили, что высокие зарплаты суть форма дарового вознаграждения и что таким образом защищенный труд неэкономичен, ответом было то, что жертва эта оправдана, если обездоленные слои белого населения в конечном счете обрели прочное место в современном образе жизни". "Но ведь не только в Южной Африке после первой мировой войны голоса традиционных экономистов не пользовались вниманием… Для поколения, при котором Англия отказалась от свободной торговли, Америка — от золотого стандарта, Третий рейх прибег к автаркии… настояние Южной Африки на том, чтобы ее экономическая жизнь строилась с прицелом на обеспечение господствующего положения белой расы, не выглядело таким уж неуместным" (Kiewiet С. W. de. Op. cit. P. 224, 245).

Kipling R. The first sailor // Kipling R. Humorous tales. 1891.

Kipling R. The day's work. 1898.

Zetland L. J. Lord Cromer. 1932. P. 16.

Cromer E. B. The government of subject races // Edinburg Review. January 1908.

Из выступления лорда Керзона на открытии мемориальной доски Кромеру (см. Zetland L. J. Op. cit. P. 362).

Цит. из большой поэмы Кромера (см.: Zetland L. J. Op. cit. P. 17–18).

Из письма, написанного лордом Кромером в 1882 г. (Ibid. Р. 87).

Cromer Е. В. Op. cit.

Взятка "была, возможно, самым человечным институтом среди проволочных заграждений русского порядка" (Olgin М. J. The soul of the Russian Revolution. N.Y., 1917).

Zetland L. J. Op. cit. P. 89.

Из письма, написанного лордом Кромером в 1884 г. (Ibid. Р. 117).

Из письма члену либеральной партии лорду Гранвиллу, написанного в 1885 г. (Ibid Р. 219).

Из письма лорду Роузбери, 1886 г. (Ibid. Р. 134).

Ibid. Р. 352.

Из письма лорду Роузбери, 1893 г. (Ibid. Р. 204–205).

Ibid. Р. 192.

Из речи лорда Кромера в парламенте, позднее 1904 г. (Ibid. Р. 311).

Во время переговоров и рассмотрения вариантов административного устройства для аннексированного Судана Кромер настаивал на том, чтобы все это дело оставалось вне сферы французского влияния, и не потому только, что он хотел обеспечить Англии монополию в Африке, но гораздо больше из-за "полнейшего отсутствия доверия к их административной системе применительно к подчиненным народам" (из письма к Солсбери, 1899 г. Ibid. Р. 248).

Родс составил шесть завещаний (первое уже в 1877 г.), и в каждом из них упоминается "тайное общество". Пространные цитаты см.: Williams В. Cecil Rhodes. L., 1921; Millin S. G. Op. cit. P. 128, 331. Права на цитирование принадлежат У. Т. Стеаду.

Хорошо известно, что идея "тайного общества" Родса увенчалась созданием весьма респектабельной "Родсовской стипендиатской ассоциации", в которую допускаются не только англичане, но и представители всех "нордических народов", таких, как немцы, скандинавы и американцы.

Williams В. Op. cit. Р. 51.

Millin S. С. Op. cit. Р. 92.

Cromer Е. В. Op. cit.

Из письма лорда Кромера лорду Роузбери, 1886 г. (Zetland L. J. Op. cit. P. 134).

"Индийская система управления посредством докладов по начальству [в Англии] вызывала к себе подозрение. В Индии не было суда присяжных и все судьи были платными служащими короны, многих из них можно было по произволу увольнять… Многие правоведы в области формального права испытывали смущение по поводу успеха индийского эксперимента. "Если, — говорили они, — деспотизм и бюрократия так хорошо сработали в Индии, не означает ли это, что когда-нибудь этот успех будет использован как довод в пользу введения какой-то подобной системы и здесь?" Все-таки правительство Индии как-никак "достаточно хорошо знало, что должно будет оправдывать свое существование и политику перед общественным мнением Англии, зная также, что это общественное мнение никогда не потерпит угнетения" (Carthill A. Op. cit. Р. 70, 41–42).

Гарольд Николсон (Nicolson Н. Curzon: The last phase 1919–1925. Boston; N.Y., 1934. P. 47–48) рассказывает следующую историю: "Во Франции недалеко от линии фронта был пивной завод, и в его чанах взяли за привычку купаться вернувшиеся из окопов рядовые солдаты. Керзона как-то повезли посмотреть на это дантовское зрелище. С интересом взирал он на сотни обнаженных фигур, резвящихся в облаках пара. И вдруг воскликнул: "Боже ж мой! И представить себе не мог, что у простолюдинов такая белая кожа". Керзон отрицал подлинность этой истории, тем не менее она ему нравилась".

Carthill A. Op. cit. Р. 88.

Lawrence Т. Е. Seven pillars of wisdom. Введение к первому изданию 1926 г., опущенное по совету Джорджа Бернарда Шоу при переиздании. См.: Lawrence Т. Е. Letters / Ed. by D. Garnett. N.Y., 1939. P. 262 ff.

Из письма, написанного в 1918 г. (Lawrence Т. Е. Letters. Р. 244)

Laurence Т. Е. Seven pillars of wisdom. Garden City, 1938. Ch. 1.

Ibid.

Насколько непростым и шероховатым был этот процесс, можно проиллюстрировать следующим анекдотом: Лоуренс принял приглашение на обед у Клариджа, а затем на вечеринку у г-жи Харри Линдсей. Он не пришел на обед, но появился на вечере в арабском платье". Это произошло в 1919 г. (Lawrence Т. Е. Letters. Р. 272. Сноска 1).

Lawrence Т. Е. Seven pillars of wisdom. Ch. 1.

В 1929 г. Лоуренс писал: "Любой, кто, подобно мне, так быстро поднялся наверх… и повидал изнанку верхушки мира, может запросто потерять энтузиазм и утратить обычные мотивы действия, которые руководили им, пока он не достиг вершины. Я не был королем или премьер-министром, но я их делал и играл с ними в игры, и после этого на этом направлении мне мало что оставалось делать" (Lawrence Т. Е. Letters. Р. 653).

Ibid. Р. 244, 247, 450. Ср. особенно письмо от 1918 г. (р. 244) с двумя письмами Джорджа Бернарда Шоу от 1923 г. (р. 447) и 1928 г. (р. 616).

Джордж Бернард Шоу, спрашивая Лоуренса в 1928 г.: "Какую же все-таки вы на самом деле играете игру?", подразумевал, что его запись в армию или поиски работы ночного сторожа (для чего он мог "достать хорошие рекомендации") были притворством.

Lawrence Т. Е. Letters. Р. 264.

Lawrence Т. Е. Letters. Р. 693 (написано в 1930 г.).

Ibid. Р. 456 (написано в 1924 г.).

Ibid. Р. 693.

Lawrence Т. Е. Seven pillars of wisdom. Ch. 1.

Millin S. G. Op. cit. P. 15.

Как выразился сэр Томас Уотт, гражданин Южной Африки английского происхождения (см.: Barnes L. Op. cit. P. 230).

Гитлер писал в "Mein Kampf" (N.Y., 1939): В Вене "я заложил основы мировоззрения вообще и методы политического мышления в частности, которые позднее оставалось только завершить в подробностях, но от которых я никогда после не отрекался" (р. 129). Сталин вернулся к панславистским лозунгам во время последней войны. Панславистский конгресс 1945 г. в Софии, созванный победителями-русскими, принял резолюцию, провозгласившую "не только международную политическую, но и моральную необходимость объявить русский языком взаимного общения на конгрессе и официальным языком всех славянских стран" (см.: Aufbau. N.Y., April 6. 1945). Незадолго до этого болгарское радио передало послание митрополита Стефана, викария Священного Болгарского Синода, в котором он призвал русский народ "помнить о своем мессианском предназначении" и пророчил грядущее "единство славянских народов" (см.: Politics. January 1945).

Исчерпывающее представление и обсуждение взглядов славянофилов см.: Koyre A. La Philosophie et le probleme national en Russie au debut du 19e siecle / Institut Francais de Leningrad. Bibliotheque Vol. 10. P., 1929.

Hasse E. Deutsche Politik. Heft 4. Die Zukunft des deutschen Volkstums. 1907. S. 132.

Ibid., Heft. 3. Deutsche Grenzpolitik. S. 167168. Геополитические теории этого рода были в ходу среди "всегерманцев", членов Пангерманской лиги. Они всегда сравнивали геополитические потребности Германии с аналогичными нуждами России. Характерно, что австрийские пангерманисты никогда не проводили таких параллелей.

Славянофил Данилевский, "Россия и Европа" (1871) которого стала классикой панславизма, превозносил "политические способности" русских за их "громадное тысячелетнее государство, которое продолжает расти и власть которого, в отличие от Европы, расширяется не колониальным путем, но всегда остается сосредоточенной вокруг своего ядра — Москвы" (см.: Staehlin K. Geschichte Russlands von den Anfagen bis zur Gegenwart. 1923–1939. 5 vols. Vol. 4/1. S. 274. [Ср.: Данилевский H. Я. Россия и Европа. М.: Книга. 1991. С. 485–486.]

Цитата из Ю. Словацкого, польского публициста 40-х годов XIX в. (см.: Lossky N. О. Three chapters from the history of polish messianism. Prague. 1936 // International Philosophical Library. Vol. 2. P. 9).

Панславизм первым из "пан-измов" (см.: Hoetzsch О. Russland. В., 1913. S. 439) выразил эти геополитические идеи почти за 40 лет до того, как пангерманизм начал "мыслить в категориях континентов". Сопоставление английской морской мощи с континентальной земельной властью так часто встречалось, что поиски влияний были бы совершенно искусственными.

Reismann-Grone Th. Ueberseepolitik oder Festlandspolitik? // Alldeutsche Flugschriften. 1905. No. 22. S. 17.

Эрнст Хассе из Пангерманской лиги предложил рассматривать определенные национальности (поляков, чехов, евреев, итальянцев и т. д.) точно так же, как заморский империализм трактует туземцев вне Европейского континента (см.: Deutsche Politik. Heft 1: Das Deutsche Reich als Nationalstaat. 1905. S. 62). В этом главное различие между Пангерманской лигой, основанной в 1886 г., и более ранними колониальными обществами типа "Zentral-Verein fur Handelsgeographie" (основанного в 1863 г.). Очень добротное описание деятельности Пангерманской лиги дано в книге 1924 г. Wertheimer М. S. The Pan-German League. 1890–1914.

Deckert E. Panlatinismus, Panslawismus und Panteutonismus in ihrer Bedeutung fur die Politische Weltlage. Frankfurt a. M., 1914. S. 4.

Пангерманисты уже перед первой мировой войной проводили различие между "Staatsfremde", людьми немецкого происхождения, которые оказались подданными страны, и "Volksfremde", людьми негерманского происхождения, которым выпало жить в Германии (см.: Frymann D. (псевдоним Генриха Класса). Wenn ich der Kaiser war. Politische Wahrheiten und Notwendigkeiten. 1912). Когда Третий рейх поглотил Австрию, Гитлер обратился к ее немецкому населению с посланием в духе типичных пангерманских лозунгов. "Где бы мы ни родились, — вещал он, — мы все "сыны немецкого народа" (Hitlers speeches / Ed. by N. H. Baynes. 1942. Vol. 2. P. 1408).

Т. Масарик говорит о "зоологическом национализме" славянофилов, начиная с Данилевского (см.: Masaryk Th. G. Zur russischen Geschichts- und Religionsphilisophie. 1913. S. 257). Отто Бонхард, официальный историк Пангерманской лиги установил связь между ее идеологией и расизмом Гобино и Чемберлена (см.: Bonhard О. Gescn des alldeutshen Verbandes. 1920. S. 95.)

Исключением является Фридрих Науман (см.: Naumann F. Central Europe. L., 1916), который хотел заменить множество национальностей в Центральной Европе одним объединенным "экономическим народом" (Wirtschaftsvolk) под руководством Германии. Хотя его книга была бестселлером во время первой мировой воины, она повлияла только на австрийскую социал-демократическую партию; Renner R. Oesterreichs Erneuerung. Politisch-programmatische Aufsatze. Wien, 1916. S. 37 ff.

"По крайней мере до войны интерес больших партии к иностранным делам был полностью вытеснен внутренними проблемами. Позиция Пангерманскои лиги иная, и это несомненно составляет ее пропагандистский козырь" (Wenck М. Alldeutsche Taktik. 1917).

См.: Molisch P. Geschichte der deutschnationalen Bewegung in Oesterreich. Jena, 1926. S. 90. Это факт, "что студенчество не просто пассивно отражает общую политическую обстановку; напротив, пангерманистские убеждения большей частью зародились в студенческой среде и оттуда нашли дорогу в большую политику".

Полезную информацию о социальном составе Пангерманистской лиги, ее местных функциях и действующих сотрудниках можно найти: Wertheimer M. Op. cit.; Werner I. Der Alldeutsche Verband. 1890–1918 // Historische Studien. Heft. 278. Berlin, 1935; Nippold G. Der deutsche Chauvinismus. 1913. S. 179 ff.

Цит. по: Kohn Н. The permanent mission // The Review of Politics. 1948. July.

Данилевский (указ. соч.) включал в будущую Российскую империю все балканские страны, Турцию, Венгрию, Чехословакию, Галицию и Истрию с Триестом.

Славянофил Аксаков К. С. в середине XIX в. воспринимал официальное наименование "Святая Русь" совершенно буквально (см.: Masaryk Th. G. Op. cit., S. 234). Для характеристики мутной чепухи пангерманизма очень показательна книга: Moeller van den Bruck A. Germany's Third Empire. N.Y., 1934, в которой он провозглашает: "Есть только одна Империя, как есть только одна Церковь. Все, что еще притязает на этот титул, может быть неким государством, или сообществом, или сектой. Существует же только Империя" (р. 263).

Cleinow G. Die Zukunft Polens. Leipzig. 1914. Bd. 2. S. 93 ff.

Во время Крымской войны (1853–1856) Михаил Погодин, русский фольклорист и филолог, написал царю письмо, в котором он назвал славянские народы единственно надежными могучими союзниками России (Staehlin K. Op. cit. S. 35). Вскоре после этого генерал Николай Муравьев-Амурский, "один из великих русских строителей империи", выразил надежду на "освобождение славян из-под власти Австрии и Турции" (Kohn Н. Op. cit.); и еще в 1870 г. появился военный памфлет, который требовал "уничтожения Австрии как необходимого условия для образования панславянской федерации" (см.: Staehlin K. Op. cit. S. 282).

См.: Bonhard О. Op. cit. S. 58 ff; Grell Н. Der alldeutsche Verband, seine Geschichte, seine Bestrebungen, seine Erfolge. 1898 // Alldeutsche Flugschriften. No. 8.

Согласно программе 1913 г. австрийских пангерманистов, цит. по: Pichl Е. (al. Herwig). Georg Schoenerer. 1938. 6 vols. Vol. 6. S. 375.

Когда Шёнерер, обожатель Бисмарка, заявил в 1876 г., что "Австрия как великая держава должна исчезнуть" (Pichl Е. Op. cit. Vol. 1. S. 90), Бисмарк, поразмыслив, ответил своим почитателям, что "сильная Австрия жизненно необходима Германии" (см.: Neuschaefer F. A. Georg Ritter von Schoenerer (Dissertation). Hamburg, 1935). Отношение царей к панславизму было гораздо более двусмысленным, потому что панславистская концепция государства включала сильную народную поддержку деспотическому правлению. Но даже при таких искусительных условиях царский трон отказался поддержать экспансионистские требования славянофилов и их последователей (см.: Staehlin K. Op. cit. S. 30 ff).

См. главу вторую.

Pichl Е. Op. cit. Vol. 1. S. 26. Английский перевод взят из отличной статьи: Karbach О. The founder of modern political antisemitism: Georg von Schoenerer // Jewish Social Studies. 1945. Vol. 7. No. 1. January.

Rozanov V. Fallen leaves. 1929. P. 163–164. [Розанов В. В. Опавшие листья (1-й короб) // Розанов В. В. Сумерки просвещения. М.: Педагогика, 1990. С. 523. Или: Он же. Уединенное. М.: Политиздат, 1990. С. 200.]

См.: Macartney С. A. National states and minorities. L., 1934. P. 432 ff.

Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Соч. 2-е изд. Т. 8. С. 213.

См.: Delos J. Т. La nation. Montreal, 1944 — выдающееся исследование по этой теме.

См.: Rohan D. de. De l'interet des princes et etats de la Chretiente. 1638 — труд, посвященный кардиналу Ришелье.

Одним из самых ярких исследований принципа суверенитета все еще остается работа: Bodin J. Six livres de la republique. 1576. Хорошее изложение и разбор главных идеи Бодена см.: Sabine G. Н. A history of political theory. 1937.

В этом контексте интересны предложения социалистов Карла Реннера и Отто Бауэра в Австрии полностью отделить национальность от ее территориальной базы и сделать ее чем-то вроде личного статуса. Этот ход мысли соответствовал положению, при котором этнические группы были рассеяны по всей империи, ни в чем не теряя своего национального характера (см.: Bauer О. Die Nationalitatenfrage und die osterreichische Sozialdemokratie. Wien, 1907; о личном (в противоположность территориальному) принципе см. S. 332 ff., 353 ff.: "Личный принцип стремится организовать нации не как территориальные единицы, а как простые ассоциации лиц").

Pichl Е. Op. cit. Bd. 1. S. 152.

Никакое полнокровное пандвижение никогда не развивалось, кроме как при этих условиях. Панлатинизм был неправильным названием для нескольких мертворожденных попыток латинских наций создать какой-то союз против германской опасности, и даже польский мессианизм никогда не претендовал ни на что большее, чем на то, что когда-то, возможно, было польской территорией. Декерт (Deckert Е. Op. cit. S. 7) в 1914 г. заявил, что "панлатинизм все больше и больше приходит в упадок, а национализм и государственное сознание стали сильнее и сохранили в латинских странах больший потенциал, чем где-либо еще в Европе".

Berdyaev N. The origin of russian communism. 1937. P. 102. [Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. С. 73.] К. С. Аксаков в 1855 г. назвал русский народ "единственным христианским народом на земле" (см.: Ehrenberg H., Вubnoff N. V. Oestliches Christentum. Bd. 1. S. 92 ff.), а поэт Тютчев утверждал в то же время, что "русский народ — христианин не только по православной вере, но и по чему-то более задушевному. Он христианин по той способности самоотречения и жертвы, которая лежит в основании его нравственной природы" (цит. по: Kohn H. Op. cit.).

Согласно Чаадаеву, чьи "Философические письма" (1829–1831) были первой систематической попыткой взглянуть на мировую историю с русским народом в центре. См.: Ehrenberg Н. Op. cit. Bd. 1. S. 5 ff. [Ср. Чаадаев П. Я. Соч. М.: Правда. 1989. С. 236. Здесь Арендт, видимо, приняла за чистую монету ироническое пародирование Чаадаевым славянофильской лексики. (Прим. пер.)]

New York Times. 1945. January 31.

Слова Луки, архиепископа Тамбовского (цит. по: Журнал Московской Патриархии. 1944: No. 2).

Это признавал уже русский иезуит князь И. С. Гагарин в своем памфлете "La Russie sera-t-elle catholique?" (1856), где он нападал на славянофилов, потому что "они хотят установить самое полное религиозное, политическое и национальное единообразие. В своей внешней политике они хотят слить в великой Славянской Православной Империи всех православных христиан независимо от национальности и всех славян независимо от религии" (цит. по: Kohn H. Op. cit).

"…Все назначение человека состоит в разрушении его отдельного существа и в замене его существом совершенно социальным или безличным" (Ehrenberg H. Op. cit. Bd. 1. S. 60). [Чаадаев П. Я. Философические письма. Письмо седьмое // Чаадаев П. Я. Соч. М.: Правда, 1989. С. 115.]

Характерен следующий отрывок из Фриманна (Op. cit. S. 186): "Мы знаем наш собственный народ, его достоинства и его недостатки — человечества мы не знаем и отказываемся заботиться о нем или воодушевляться им. Где оно начинается, где кончается, что нам положено любить как принадлежащее к человечеству?.. Входят ли в человечество вырождающийся или полуживотный русский крестьянин из своего "мира", негр из Восточной Африки, полукровка из немецкой Юго-Западной Африки, невыносимые галицийские или румынские евреи?.. Можно верить в солидарность германских народов все, что вне этой сферы, не имеет для нас значения".

Именно об этом сжатии географических расстояний говорилось у Ф. Наумана в "Central Еuroре": "Еще далек день, когда будет "одно стадо и один пастух", но прошли дни, когда пастыри без числа более или менее вольно водили свои стада по пастбищам Европы. Дух крупной промышленности и наднациональной организации завладел политикой. Как выразился однажды Сесил Родс, люди мыслят "континентами". — Эти несколько строк бессчетно цитировались в статьях и памфлетах того времени.

В этом отношении очень интересны новые теории генетиков Советской России. Наследование приобретенных признаков явно означает, что популяции, живущие при неблагоприятных условиях, движутся к обеднению наследственной одаренности и vice versa. "Одним словом, мы должны получить господствующие по природе и подчиненные расы" (см.: Muller H. S. The soviet master race theory // New Leader. 1949. July 30).

Fedotov G. Russia and freedom // The Review of Politics. 1946. Vol. 8. No. 1. January. Это настоящий шедевр исторического письма, передающий суть русской истории в целом.

Berdyaev N. Op. cit. P. 29. [Бердяев H. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. С. 25.]

Аксаков К. С. Цит. по Ehrenberg H. Op. cit. S. 97.

См., например, жалобу Шёнерера, что австрийская "Verfassungspartei" еще подчиняла национальные интересы государственным интересам (Pichl Е. Op. cit. Bd. 1. S. 151) См. также характерные пассажи в пангерманистском сочинении графа Ревентлова: Reventlow Е. Judas Kampf und Niederlage in Deutschland. 1937. S. 39 ff., который рассматривав национал-социализм как реализацию пангерманизма по причине его отказа "идолопоклонничать" перед государством, которое есть лишь одна из функций народной жизни.

Hasse Е. Deutsche Weltpolitik. 1897 // Alldeutsche Flugschriften. No. 5; Deutsche Politik. Heft. 1: Das deutsche Reich als Nationalstaat. 1905. S. 50.

Wertheimer M. Op. cit. S. 209.

Rosanov V. Op. cit., P. 5657. [Розанов В. В. Указ. соч. С. 437.)

Karbach О. Op. cit.

Levine L. Pan-Slavism and European Politics. N.Y. 1914; Ливайн описывает это изменение, переходя от рассмотрения старшего поколения славянофилов к анализу нового панславистского движения.

Karbach О. Op. cit.

Линцская программа, которая осталась программой пангерманистов в Австрии, первоначально была составлена без параграфа о евреях. В редакционную комиссию 1882 г. входили три еврея. "Еврейский" параграф добавили в 1885 г. (см.: Karbach О. Op. cit).

Bonhard О. Op. cit. S. 45.

Так казалось и определенно не антисемиту социалисту Отто Бауэру (Bauer О. Op. cit. S. 373).

Очень поучительно для характеристики еврейского самопонимания эссе: Steinberg A. S. Die weltanschauhchen Voraussetzungen der judischen Geschichtsschreirung // Dubnov Festschrift. 1930. "Если… уверовать в идею жизни, как она выразилась еврейской истории… тогда проблема государства теряет свое значение, как бы мы ни решали ее".

Близость способов такого деления у евреев и неевреев видна по нижеследующим совпадениям, к которым можно бы прибавить еще много примеров. Штейнберг (указ. соч.) говорит о евреях, что их история протекает вне всех обычных исторических законов; Чаадаев называет русских исключением среди народов [см.: Чаадаев П. Я. Соч. М., 1989. С. 21]; Бердяев прямо заявил: "Русский мессианизм родствен еврейскому мессианизму" (Berdyaev. Op. cit., Р. 135. [Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 94]).

См. у антисемита Э. Ревентлова (см.: Reventlow Е. Op. cit.), а также и у семитофила русского философа В. Соловьева ("Еврейство и христианский вопрос", 1884): "В среду… двух религиозных наций [русских и поляков], имеющих каждая свою особую теократическую идею, история выдвинула третий религиозный народ, также обладающий своеобразным теократическим представлением, — народ израильский" (см.: [Соловьев В. Соч. в 2-х т. Т. 1. М.: Правда, 1989. С. 242]; Ehrenberg H. Op. cit. S. 314 ff.; а также Cleinow G. Op. cit. S. 44 ff.

См.: Curtiss J. S. The Protocols of Zion. N.Y., 1942.

См.: Berdyaev N. Op. cit. P. 5. [Бердяев H. А. Указ. соч. С. 10]: "Религиозное и национальное в московском царстве так же между собой срослось, как в сознании древнееврейского народа. И так же как юдаизму свойственно было мессианское сознание, оно свойственно было русскому православию".

Фантастический пример безумия в этих делах представлен в следующем отрывке из Леона Блуа, к счастью не характерном для французского национализма: "Франция настолько впереди других наций, что все прочие, безразлично кто они, должны почесть наградой, если им позволят есть хлеб из одной миски с ее собаками. Если счастлива только Франция — остальной мир может быть доволен, пусть даже ему придется платить за счастье Франции рабством или разрухой. Но если Франция страдает, тогда страдает сам Бог, грозный Бог… Это также абсолютно и непреложно, как тайна судьбы" (цит. по: Nadolny R. Germanisierung oder Slavisierung? 1928. S. 55).

См.: Lurcher М. Traite elemantaire de legislation algerienne. 1903. Vol. 2. P. 150–152. "Regime des decrets — это система правления во всех французских колониях".

См. особенно в "Замке" (1930) великолепную историю семьи Варнавы, которая читается как фантасмагорическая пародия на тему русской литературы. Семья живет под неким проклятьем, к членам ее относятся как к прокаженным, пока они и сами не начинают чувствовать себя таковыми, — и все это просто потому, что одна из хорошеньких дочерей этой семьи когда-то осмелилась отвергнуть нескромные предложения важного чиновника. Простые жители деревни, до последних мелочей контролируемые бюрократией, и даже в мыслях своих — рабы прихотей всемогущих чиновников, давно поняли с тех пор, что быть правым или неправым — это для них дело "судьбы", которую сами они не в силах изменить. Опозорен не отправитель непристойного письма, как наивно думает герой романа К., а его получатель, становящийся клейменым и запятнанным. Именно это подразумевают селяне, когда толкуют о своей "судьбе". "Тебе это кажется чудовищным и несправедливым, но так во всей Деревне считаешь только ты единственный" [Кафка Ф. Замок. Новеллы и притчи. М.: Политиздат, 1991. С. 177].

Обожествление случайностей служит, конечно, известной рационализацией для любого народа, не являющегося хозяином своей судьбы. См., например, Steinberg A. S. Op. cit.: "Именно Случай стал решающим элементом в структуре еврейской истории. И Случай… на языке религии назван Провидением" (S. 34).

Некий русский писатель однажды сказал, что панславизм "возбуждает непримиримую враждебность к Западу, болезненный культ всего русского;… спасение мира пока еще возможно, но оно может прийти только через Россию… Панслависты, всюду видя врагов своей идеи, преследуют всех, кто не соглашается с ними…" (Berard V. L'Empire russe et le tsarisme. 1905). См. также: Bubnoff N. V. Kultur und Geschichte im russischen Denken der Gegenwart // Osteuropa: Quellen und Studien. 1927. Heft 2. Kapitel 5.

Эренберг (Ehrenberg H. Op. cit.) подчеркивает это в своем эпилоге: идеи Киреевского, Хомякова, Леонтьева "возможно, вымерли в России после революции. Но теперь они распространились по всей Европе и живут сегодня в Софии, Константинополе, Берлине, Париже, Лондоне. Русские, и определенно — ученики названных авторов… публикуют книги и издают журналы, которые читаются во всех европейских странах. Через них представлены идеи их духовных отцов. Русский дух стал европейским" (S. 334).

О бюрократизации партийных машин образцовой работой еще остается: Michels K. Political parties; a sociological study of the oligarchical tendencies of modern democrasy. Glencoe, 1949. (Немецкое издание 1911 г.)

Staehlin K. Die Entstehung des Panslawismus // Germano-Slavica. 1936. Heft 4.

M. H. Катков: "Всякая власть — от Бога, но русскому Царю суждено было особое назначение, отличающее его от остальных правителей мира… Он преемник Цезареи Восточно-Римской Империи… основателей той же ветви веры христианской… В этом тайна глубокого различия между Россией и всеми другими народами мира" (цит. по. Baron S. W. Modern nationalism and religion. 1947).

Победоносцев в своих "Размышлениях русского государственного человека" (Pobyedonostzev K. P. Reflections of a russian statesman. L., 1898) пишет: "Власть существует не для себя одной, а ради любви божией. Это служба, в которую люди посвящены. Отсюда исходит беспредельная, ужасающая сила власти и ее беспредельное и ужасное бремя" (р. 254). Или еще: "Закон — это силки не только для простого народа, но и… для самих администраторов, занятых в управлении им… Если на каждом шагу исполнитель закона в нем самом натыкается на ограничивающие предписания… тогда всякий авторитет растрачивается в сомнениях, ослабляется этим законом… и сокрушается страхом ответственности" (р. 88).

По Каткову, "правительство в России означает нечто совсем иное чем то, что понимают под этим словом в других странах… В России правительство в самом высоком смысле слова есть Верховная Власть в действии…" (цит. по: Olgin М. J. The soul of the russian revolution. N.Y., 1917. P. 57). В более рационализированной форме мы встречаемся с теорией, будто "правовые гарантии нужны в государствах, основанных на завоевании, находящихся под угрозой столкновения классов и рас; в России с ее гармонией классов и дружбой рас эти гарантии излишни" (Kohn Н. Op. cit.).

Хотя идолопоклонство перед властью было менее выражено в пангерманизме, там всегда существовала определенная антиправовая тенденция, ясно выходящая наружу, например, у Фриманна (Op. cit.). Он уже в 1912 г. предлагал введение того "превентивного ареста" (Sicherheitschaft), т. е. ареста без какого-либо правового основания, который потом использовали нацисты для наполнения концентрационных лагерей.

Существует, конечно, известное сходство между организацией французской толпы во время дела Дрейфуса (см. с. 171 наст. изд.) и русскими погромными группами типа "черных сотен" (в которых "собралось самое дикое и культурно неразвитое отребье старой России и которые поддерживали контакт с большинством православного епископата" (Fedotov G. Op. cit.) или "Союза русского народа" с его секретными боевыми дружинами, набираемыми из низших агентов полиции, оплачиваемых правительством и руководимых интеллектуалами (см.: Cherikover Е. New materials on the pogroms in Russia at the beginning of the eighties // Historische Shriften (Vilna). Vol. 2. P. 463; Gelber N. M. The Russia pogroms in the early eighties in the light of the austrian diplomatic correspondence // Ibid).

Delos J. Op. cit.

Как об этом говорил в 1884 г. президент Немецкого колониального союза (см.: Townsend М. S. Origin of modern german colonialism: 1871–1885. N.Y., 1921). Пангерманская лига всегда настаивала на своем бытии "над партиями; это было и есть жизненно важное условие для существования Лиги" (Bonhard О. Op. cit.). Первой реальной партией, которая притязала быть больше чем обыкновенной партией, а именно "имперской партией", была Национально-либеральная партия Германии под руководством Эрнста Басеермана (Frymann D. Op. cit.).

В России панславистам требовалось лишь объявить себя просто выразителями народной поддержки правительству, чтобы избавиться от всякой конкуренции с партиями; ибо правительство как "Верховную Власть в действии… невозможно вообразить в связи с партиями" (М. Н. Катков, близкий журнальный соратник Победоносцева. См.: Olgin М. Op. cit. Р. 57).

Это явно было целью ранних "внепартийных" групп, среди которых вплоть до 1918 г. следовало еще числить Пангерманскую лигу. "Оставаясь вне всех организованных политических партий, мы можем идти своим чисто национальным путем. Мы не спрашиваем: Вы консерватор? Вы либерал?.. Немецкая нация — это место встречи, где все партии могут помириться" (Lehr. Zwecke und Ziele des alldeutschen Verbandes. Flugschriften. No. 14. Перевод дан по: Wertheimer M. Op. cit. S. 110).

Карл Шмитт (см.: Schmitt K. Staat, Bewegung, Volk. 1934) говорит о "монополии политики, которой требовало государство в течение XVII и XVIII вв.".

Вертхеймер (Wertheimer. Op. cit.) описывает ситуацию совершенно правильно: "Абсолютно нелепо утверждать, будто перед войной существовала жизненно важная связь между Пангерманской лигой и имперским правительством". В то же время, совершенная правда и то, что пангерманисты, несомненно, влияли на немецкую политику во время первой мировой войны, потому что высший офицерский корпус проникся пангерманистскими настроениями (см.: Delbruck Н. Ludendorffs Selbstportrait. В., 1922. Сравни также его более раннюю статью по данному вопросу: Die Alldeutschen // Preissische Jahrbucher. S. 154. Dezember, 1913).

Neumann S. Die deutschen Parteien. 1932. S. 99.

Мёллер ван ден Брук (Моеllеr van den Bruck A. Das dritte Reich. 1923. S. VII–VIII) описывает это положение так: "Когда мировая война кончилась поражением… повсюду встречались немцы, которые твердили, что они вне всяких партий, толковали о "свободе от партий" и пытались найти точку зрения "над партиями"… Полное отсутствие уважения к парламентам… которые никогда не имели ни малейшего представления о том, что на самом деле происходит в стране… очень широко распространено среди народа".

Разочарование англичан в системе "передне- и заднескамеечников" не имеет ничего общего с этим антипарламентским настроением. Британец в этом случае просто выступает против чего-то такого, что мешает парламенту функционировать надлежащим образом.

Британская партийная система, старейшая из всех, "начала складываться… только когда государственные дела перестали быть исключительной прерогативой короны", т. е после 1688 г. "Исторической ролью короля было представлять нацию как некое единство по контрасту с фракционной борьбой партий" (см. статьи: Rudlin W. A. Political parties (3); Great Britain // Encyclopedia of the social sciences).

В книге, которая, по-видимому, является самой ранней историей "партии", Джордж Кук в предисловии определяет это положение как систему, благодаря которой "два класса государственных мужей… попеременно правят могущественной империей" (Cooke G. W. The history of party. L., 1836).

Лучшее описание сущности континентальной партийной системы дано у швейцарского юриста Иоганна Каспара Блюнчли: "Это верно, что партия есть только часть более крупного целого и никогда само это целое… Она никогда не должна отождествлять себя с целым, с народом или государством… следовательно, партия может бороться против других партий, но она никогда не должна игнорировать их и в норме не должна хотеть уничтожить их. Ни одна партия не может существовать целиком самостоятельно" (Bluntschli J. С. Charakter und Geist der politischen Parteien. 1869. S. 3). Ту же идею выразил Карл Розенкранц, немецкий философ-гегельянец, чья книга о политических партиях появилась до рождения партий в Германии: "Партия — это осознанная частичность" (Rosenkranz K. Ueber den Begriff der politischen Partei. 1343. S. 9).

См.: Heinberg J. G. Comparative major European governments. N.Y., 1937. Ch. 7, 8. "В Англии какая-нибудь одна политическая партия обычно имеет большинство в Палате Общин и лидеры этой партии — члены кабинета министров… Во Франции ни одна политическая партия на практике никогда не имеет большинства в Палате Депутатов, и потому Совет Министров составляется из лидеров ряда партийных групп" (р. 158).

См.: Demokratie und Partei / Ed. by P. R. Rohden. Wien, 1932. "Отличительная черта немецких партий в том… что все парламентские группы обязуются не представлять volonte generale… Вот почему эти партии так смутились, когда Ноябрьская революция привела их к власти. Каждая из них была организована таким образом, что могла выдвигать только относительные притязания, т. е. каждая всегда считалась с существованием других партий, представлявших иные частичные интересы, и потому, естественно, ограничивала собственные амбиции" (S. 13–14).

Континентальная партийная система — очень недавнего происхождения. За исключением французских партий, начало которых восходит ко времени Великой революции, ни одна европейская страна не знала партийного представительства вплоть до 1848 г. Партии начали жить благодаря образованию фракций в парламенте. В Швеции первой партией (в 1889 г.) с полностью сформулированной программой была Социал-демократическая партия (Encyclopedia of the social sciences. Loc. cit.). О положении в Германии см. Bergstraesser L. Geschichte der politischen Parteien. 1921. Все партии откровенно базировались на защите чьих-то интересов; например, Немецкая консервативная партия развилась из "Объединения в защиту интересов крупной земельной собственности", основанного в 1848 г. Но интересы не обязательно были экономическими. Датские партии, к примеру, складывались "вокруг вопросов, что так мощно преобладают в датской политике: расширения права голоса и субсидирования частного [преимущественно одновероисповедального] образования" (Encyclopedia of the social sciences. Loc. cit).

Определение партии у Эдмунда Бёрка: "Партия есть группа людей, объединившихся на базе конкретного принципа, с коим все они согласны, для проведения в жизнь совместными усилиями определенных национальных интересов" (Burke Е. Upon party. 2nd ed. L., 1850).

Артур Хоулком (Holcombe А. N. Encyclopedia of the social sciences. Loc. cit.) правильно подчеркнул, что в двухпартийной системе принципы обеих партий "тяготели к одинаковости. Если бы они не были по существу одинаковыми, подчинение победителю оказалось бы нестерпимым для проигравшего".

Burke Е. Op. cit.: "Они верили, что никакие люди не смогут действовать результативно, если не будут действовать в согласии; никакие люди не смогут действовать в согласии, если не будут действовать с доверием друг к другу; никакие люди не смогут действовать с доверием, если их не связывают общие мнения, общие чувства и общие интересы".

О центральноевропейском понятии гражданина (Staatsburger), противопоставляемого члену партии, см.: Bluntschli J. С. Op. cit.: "Партии не являются ни государственными институтами… ни органами государственного организма, но свободными общественными ассоциациями, строение которых зависит от меняющегося состава членов, связанных определенными убеждениями для общего политического действия". Различие между государственными и партийными интересами подчеркивается вновь и вновь: "Партия никогда не должна ставить себя над государством, никогда не должна ставить свой партийный интерес выше государственного интереса" (S. 9, 10).

Бёрк, напротив, выступает против идеи, по которой партийные интересы или членство в партии делают человека худшим гражданином. "Государства состоят из семей, свободные государства еще и из партий. И подобно тому как говорят, что партийные обязательства ослабляют наши обязательства перед своей страной, можно также точно утверждать, что наши естественные привязанности и узы крови неизбежно делают людей плохими гражданами" (Burke Е. Op. cit). Лорд Джон Рассел (On Party. 1850) идет даже на шаг дальше, усматривая главное из благих последствий деятельности партий в том, что она "придает вещественность смутным мнениям политиков и подводит их к твердым и долговременным принципам".

Сравните с этой установкой красноречивый факт, что в Великобритании Рамзей Макдональд никогда уже не смог загладить свое "предательство" Лейбористской партии. В Германии дух гражданской службы требовал от всех в общественных учреждениях быть "выше партийности". Этому духу старопрусской гражданской службы нацисты противопоставили первенство партии, потому что хотели диктатуры. Геббельс открыто требовал: "Каждый член партии, становящийся государственным функционером, должен прежде всего оставаться национал-социалистом… и тесно сотрудничать с партийной администрацией" (цит. по: Neesse G. Partei und Staat. 1939. S. 28).

Групп вроде Kolonialverein, Centralverein fur Handelsgeographie, Flottenverein или даже Пангерманской лиги, которые, однако, перед первой мировой войной не имели никакой связи с большим бизнесом (см.: Wertheimer М. Op. cit. S. 73). Типичными из этой "надпартийной" буржуазии были, конечно, национал-либералы (см. сноску 75).

Ludendorff Е. Die uberslaatlichen Machte im letzten Jahre des Weltkrieges. Leipzig, 1927. См. также: Feldherrnworte. 1933. Bd. 1. S. 43, 55; Bd. 2. S. 80.

Главной целью корпоративного государства была "коррекция и нейтрализация обстоятельств, привнесенных промышленной революцией XIX в., которая разъединила капитал и труд в промышленности, вызвав рост, с одной стороны капиталистического класса нанимателей труда и, с другой, огромного класса лишенных собственности — промышленного пролетариата. Непосредственное соприкосновение этих классов неизбежно вело к столкновению их противоположных интересов" ("The Fascist Era", published by the Fascist Confederation of Industrialists. Rome, 1939. Ch. 3).

"Если Государство поистине представляет нацию, тогда люди ее составляющие, должны быть частью Государства.

— Как это обеспечить?

— Фашистский ответ: организуя людей в группы согласно родам и деятельности, группы, через своих лидеров… восходящие ступенями как в пирамиде, в основании которой — массы и на вершине — Государство.

Ни одной группы вне Государства, ни одной группы против Государства, все группы внутри Государства… которое… есть голос самой нации" (Ibid.).

Об отношениях между партией и государством в тоталитарных странах и особенно о проникновении фашистской партии в итальянское государство см.: Neumann F. Behemoth. 1942. Ch. 1.

См. чрезвычайно интересное изображение отношений между партией и движением в "Dienstvorschrift fur die Parteiorganisation der NSDAP". 1932. S. II ff., и с той же ориентацией их описание у Вернера Беста: "Задача партии… не давать движению распадаться, поддерживать и направлять его" (Best W. Die deutsche Polizei. 1941. S. 107).

Муссолини в речи от 14 ноября 1933 г. защищает свое однопартийное правление аргументами, ходовыми во всех национальных государствах во время войны: единственная политическая партия необходима потому, что при ней "может существовать политическая дисциплина… и узы общей судьбы могут соединить всех, возвысив над противоречивыми интересами" (Mussolini В. Four speeches on the corporate state. Rome, 1935).

Бердяев приводит следующий примечательный анекдот: "Один советский молодой человек приехал на несколько месяцев во Францию… К концу его пребывания его спросили, какое у него осталось впечатление от Франции. Он ответил: "В этой стране нет свободы"… [и]… изложил свое понимание свободы:…так называемая свобода в ней такова, что все остается неизменным, каждый день похож на предшествующий, можно свергать каждую неделю министерства, но ничего от этого не меняется. Поэтому человеку, приехавшему из России, во Франции скучно" [Указ. соч. С. 123–124].

Враждебность к австрийскому государству иногда встречалась и среди немецких пангерманистов, особенно если они были Auslandsdeutsche, как Меллер ван ден Брук.

Гитлер описывал положение дел правильно, когда говорил во время выборов 1932 "Против национал-социализма в Германии выступают только негативистские группы большинства" (цит. по: Heiden K. Der Fuhrer. 1944. S. 564).

Когда разразилась вторая мировая война, по меньшей мере 10 процентов населения Франции было иностранного происхождения и натурализованным. На ее северных рудниках работали в основном поляки и бельгийцы, а в сельском хозяйстве на юге испанцы и итальянцы (см.: Carr-Saunders. World population. Oxford, 1936. P. 145–158).

"С 1918 г. ни одно из новых государств не дало… партии, которая смогла бы охватить больше чем одну расу, одну религию, один социальный класс или один регион. Единственное исключение составляет Коммунистическая партия Чехословакии" (Encyclopedia оf the social sciences. Loc. cit.).

См.: Маркс К. Указ. соч.

Schmitt K. Op. cit. S. 31.

Fiala V. Les partis politiques polonais // Monde Slave. Fevrier. 1935.

См. подробный анализ Micaud Ch. A. The French right and Nazi Germany. 1933–1939. 1943.

Наиболее известный случай — раскол во Французской социалистической партии в 1938 г., когда фракция Блюма осталась в меньшинстве против промюнхенской группы Деа на съезде партии в департаменте "Сена".

Немецкая социалистическая партия претерпела типичное изменение с начала века До 1933 г. Перед первой мировой войной только 10 процентов ее членов не принадлежало к рабочему классу, тогда как 25 процентов ее избирателей приходили из средних классов. Но в 1930 г. только 60 процентов ее членов были рабочими и по меньшей мере 40 процентов ее избирателей входили в средний класс (см.: Neumann S. Op. cit. S. 28 ff).

Schmitt K. Op. cit.

Childs S. L. Refugees — a permanent problem in international organization // War is not inevitable. Problems of peace. 13th Series. L., 1938, published by the International Labor Office.

Первые преследования немецких евреев нацистами надо рассматривать как попытку распространить антисемитизм среди "тех народов, которые дружески расположены к евреям, прежде всего среди западных демократий", а не как усилия избавиться от евреев. В циркулярном письме Министерства иностранных дел всем немецким представителям за границей вскоре после ноябрьских погромов 1938 г. говорилось: "Эмиграционного потока всего около 100 тысяч евреев уже хватило, чтобы пробудить внимание многих стран к еврейской опасности… Германия весьма заинтересована в поддержании рассеяния еврейства… Наплыв евреев во все части света вызывает сопротивление местного населения и тем самым ведет самую лучшую пропаганду за немецкую политику в отношении еврейства… Чем беднее и, следовательно, обременительнее будет иммигрирующий еврей для страны, принимающей его, тем сильнее эта страна будет реагировать" (см.: Nazi conspiracy and aggression. Washington, 1946, published by U. S. Government. Vol. 6. P. 87 ff).

Tramples K. Volkerbund und Volkerfreiheit // Suddeutsche Monatshefte. 26. Jahrgang. Juli 1929.

Борьба словаков против "чешского" правительства в Праге окончилась поддержанной Гитлером независимостью Словакии. Югославская конституция 1921 г. была "принята" в парламенте вопреки голосам всех хорватских и словенских представителей. Хорошее обозрение югославской истории между двумя войнами см.: Propylaen Weltgeschichte. Das Zeitalter des Imperialismus. 1933. Bd. 10. S. 471 ff.

Муссолини был совершенно прав, когда писал после мюнхенского кризиса: "Если Чехословакия сегодня находит себя в, можно сказать, "деликатном положении", то это потому, что она не просто Чехословакия, но Чехо-Германо-Полоно-Мадьяро-Русино-Румыно-Словакия…" (цит. по: Ripka Н. Munich: Before and after. L., 1939. P. 117).

Этот термин впервые пустил в оборот Отто Бауэр (Bauer О. Die Nationalitatenfrage Und die osterreichische Sozialdemokratie. Wien, 1907). Историческое сознание играло большую роль в формировании национального сознания. Освобождение наций от династического правления и господства международной аристократии сопровождалось освобождением литературы от "международного" языка обучения (сперва латинского и потом французского) и ростом национальных языков из народных говоров. Казалось, что народы, чьи языки годились для литературы, по определению, достигали национальной зрелости. Поэтому освободительные движения восточноевропейских народностей начинались с некоего филологического оживления (результаты были иногда гротескные, иногда очень плодотворные), политической целью которого было доказать, что народ, обладающий своей собственной литературой и историей, имеет право на национальный суверенитет.

Разумеется, это не всегда было четкой альтернативой. До сих пор никто не обеспокоился поискать характерные сходства между эксплуатацией меньшинств и колониальной эксплуатацией. Только Якоб Робинсон походя замечает: "Появился особый экономический протекционизм, направленный не против других стран, а против определенны групп населения. Как ни удивительно, но известные методы колониальной эксплуатации можно наблюдать в Центральной Европе" (Robinson J. Staatsburgerliche und wirtscnaftliche Gleichberechtigung // Suddeutsche Monatshefte. 26: Jahrgang. Juh 1929).

Согласно оценке, перед 1914 г. насчитывалось около 100 миллионов людей, чьи национальные ожидания не были исполнены. (См.: Webster Ch. K. Minorities: History // Encyclopedia Britannica. 1929.) Численность меньшинств оценивалась приблизительно м жду 25 и 30 миллионами (См.: Azcarate P. de. Minorities: League of Nations // Ibid.) Фактическое положение в Чехословакии и Югославии было намного хуже. В первой чешский "государственный народ" составлял 7200 тысяч, около 50 процентов населения, а во второй — 5 миллионов сербов составляли только 42 процента всего населения (см.: Winkler W. Statistisches Hanbuch der europaischen Nationalitaten. Wien, 1931; Junghann O. National Minorities in Europe. 1932; Tramples K. Op. cit. В последней работе даются слегка отличающиеся цифры).

Azcarate P. de. Op. cit.: "Договоры не содержат особых условий относительно "обязанностей" меньшинств перед государствами, частью которых они являются. Однако Третья очередная ассамблея Лиги Наций в 1922 г… одобрила… резолюции, касающиеся "обязанностей меньшинств"…"

Французский и британский делегаты были наиболее красноречивы в этом отношении. Бриан заявил: "Процесс, который мы должны иметь в виду, — не исчезновение меньшинств, но некий вид ассимиляции…" Сэр Остин Чемберлен, представитель Британии, Даже воскликнул, что "цель договоров о меньшинствах… обеспечить им… ту меру защиты и справедливости, которая постепенно подготовила бы их к полному слиянию с окружающим национальным сообществом" (Macartney С. A. National states and national minorities. L., 1934. P. 276, 277).

Правда, некоторые чешские государственные деятели, в большинстве своем либеральные и демократические лидеры национальных движений, одно время мечтали сделать Чехословакию республикой вроде Швейцарии. Причина, почему даже Бенеш никогда всерьез не пытался осуществить похожее решение своих беспокойных национальных проблем, состояла в том, что Швейцария была не моделью для подражания, а скорее особенно счастливым исключением, которое только подтверждало чужое правило. Новосозданные государства не чувствовали себя в достаточной безопасности, чтобы избавиться от централизации государственного аппарата, и не могли вдруг создать те малые самоуправляемые организмы из коммун и кантонов, на чьих чрезвычайно обширных полномочиях основана система Швейцарской Конфедерации.

Вильсон, бывший страстным проповедником гарантирования "расовых, религиозных и лингвистических прав меньшинствам", в то же время "опасался, что "национальные права" окажутся вредоносными, поскольку группы меньшинств, выделенные таким образом в качестве отдельных корпоративных организмов, тем самым сделались бы уязвимыми для "ревности и нападения" извне" (Janowsky О. J. The Jews and minority rights. N.Y., 1933. Р. 351). Макартни (Op. cit. Р. 4) описывает сложившееся положение и "осторожную работу Объединенного иностранного комитета", направленную на то, чтобы избежать термина "национальный".

Термин принадлежит Макартни (Op. cit., passim).

"Результатом мирного устроения было то, что каждое Государство в поясе смешанного населения… отныне смотрело на себя как на национальное государство. Но факты были против них…Ни одно из этих государств не было действительно однонациональным, точно так же как не было ни одной нации, которая целиком жила бы в одном государстве" (Macartney С. Op. cit. Р. 210).

В 1933 г. председатель Конгресса с чувством подчеркнул: "Одно несомненно: мы встречаемся на наших конгрессах не просто как члены абстрактных меньшинств; каждый из нас душой и телом принадлежит к определенному народу, своему собственному, и чувствует себя связанным с судьбой этого народа, будь то светлой или печальной. Следовательно, каждый из нас выступает здесь, если можно так выразиться, как чистокровный Немец или чистокровный Еврей, как чистокровный Венгр или чистокровный Украинец" (см.: Sitzungsbericht des Kongresses der organisierten nationalen Gruppen in den Staaten Europas. 1933. S. 8).

Первые меньшинства появились, когда протестантский принцип свободы совести подавил принцип cujus regio ejus religio ["Чья земля, того и вера" — принцип Аугсбургского мира (1555 г.) между протестантскими князьями Германии и католическим императором Карлом V. (Прим. пер.)]. Венский конгресс 1815 г. уже делал шаги, чтобы обеспечить определенные права польскому населению в России, Пруссии и Австрии, права, которые, безусловно, не были просто "религиозными". Характерно, однако, что все позднейшие договоры — протокол 1830 г. о независимости Греции, протокол 1856 г. о независимости Молдавии и Валахии и решение Берлинского конгресса 1878 г. по Румынии говорили о "религиозных", а не "национальных" меньшинствах, которым гарантировались "гражданские", но не "политические" права.

Де Мелло Франко, представитель Бразилии в Совете Лиги Наций, изложил проблему очень ясно: "Мне кажется очевидным, что те, кто задумывали эту покровительственную систему, и вообразить не могли появления внутри некоторых государств группы подданных, которые постоянно считали бы себя иностранцами по отношению к общей организации страны" (Macartney С. Op. cit. Р. 277).

"Режим защиты меньшинств был выработан как вспомогательное средство в случаях, где территориальное устроение неизбежно оказывалось несовершенным с точки зрения Национальной принадлежности" (Roucek J. The minority principle as a problem of political science. Prague, 1928. P. 29). Осложнения таились в том, что несовершенство территориального устроения оборачивалось ошибкой не только при расселении меньшинств, но и при образовании самих государств-преемников, поскольку в этом регионе не было территории, на которую не могли бы притязать сразу несколько национальностей.

Почти символическое свидетельство этой перемены в умах можно найти в высказываниях Эдуарда Бенеша, президента Чехословакии, единственной страны, которая после первой мировой войны доброжелательно подчинилась обязательствам, налагаемым договорами о меньшинствах. Вскоре после начала второй мировой войны Бенеш стал склоняться к поддержке принципа перемещения населения, который в конце концов вел к изгнанию немецкого меньшинства и к прибавлению еще одной категории к растущей массе перемещенных лиц. О позиции Бенеша см.: Janowsky О. J. Nationalities and national minorities. N.Y., 1945. P. 136 ff.

"Проблема безгосударственности выдвинулась на передний план после великой войны. До войны в некоторых странах, и что особенно примечательно — в Соединенных Штатах, существовали постановления, по которым натурализация (принятие в гражданство) могла быть аннулирована в тех случаях, когда натурализованное лицо отказывалось хранить честную верность принявшей его стране. Денатурализованное таким образом лицо становилось безгосударственным. Во время войны ведущие европейские государства нашли необходимым исправить свои законы о национальности так, чтобы иметь власть отменять натурализацию" (Simpson J. Н. The refugee problem. Institute of International Affairs. Oxford, 1939. P. 231). Класс лиц без государства, созданный отменами натурализации, был очень мал. Но он установил легкоповторимый прецедент, так что в межвоенный период натурализованные граждане становились, как правило, первой категорией безгосударственного населения. Массовому лишению прав натурализации, вроде введенного нацистской Германией в 1933 г. закона против всех натурализованных немцев еврейского происхождения, обычно предшествовали денационализация граждан из-за рождения в подобных группах и введение законов, делавших денатурализацию возможной по простому указу, подобно законам 30-х годов в Бельгии и других западных демократиях, предваривших действительную массовую денатурализацию. Хороший пример этого дает практика греческого правительства в отношении армянских беженцев: из 45 тысяч армянских беженцев между 1923 и 1928 гг. были натурализованы одна тысяча человек; после 1928 г. закон, который натурализовал бы всех беженцев моложе 22 лет, был приостановлен, а в 1936 г. правительство отменило все натурализации (см.: Simpson J. Op. cit. P. 41).

Спустя 25 лет после того как советский режим лишил гражданства полтора миллиона россиян, по меньшей мере от 350 тысяч до 450 тысяч из них все еще оставались безгосударственными, и это дает огромный процент, если принять во внимание, что со времени начала исхода сменилось целое поколение, что значительная их доля уехала за океаны и что другая существенная часть приобрела гражданство в различных странах благодаря бракам (см.: Simpson J. Op. cit. P. 559; Kulischer E. M. The displacement of population in Europe. Monreal, 1943; Hadsel W. N. Can Europe's refugees find new homes? // Foreign Policy Reports. August 1943. Vol. 10. No. 10).

Правда, Соединенные штаты принимали безгосударственных иммигрантов на началах полного равенства с другими иностранцами, но это было возможно только потому, что страна иммигрантов по преимуществу всегда рассматривала новоприбывших как своих перспективных граждан независимо от их прежней национальной принадлежности.

The American Friends Service Bulletin (General Relief Bulletin. March 1943) печатает озадачивающее сообщение одного из своих полевых работников в Испании, столкнувшегося с проблемой "человека, который рожден в Берлине, в Германии, но считается поляком по происхождению из-за своих польскоподданных родителей, поэтому становится апатридом, лицом без гражданства, однако настаивает на своей украинской национальности и на него притязает русское правительство с целью его репатриации и последующей службы в Красной Армии".

См.: Preuss L. La denationalisation imposee pour des motifs politiques // Revue Internationale Francaise du Droit des Gens. 1937. Vol. 4. No. 1, 2, 5.

Итальянский закон 1926 г. против "враждебной эмиграции", казалось, предвещал меры денатурализации против беженцев-антифашистов. Однако после 1929 г. политика денатурализации была оставлена и стали создаваться фашистские заграничные организации. Из 40 тысяч членов Союза итальянского народа (Unione Popolare Italiana) во Франции по меньшей мере 10 тысяч были подлинными антифашистскими беженцами, но только 3 тысячи человек не имели паспортов (см.: Simpson J. Op. cit. P. 122 ff.).

Первым законом этого типа была французская военная мера 1915 г., которая затронула только натурализованных граждан вражеского происхождения, сохранивших свою первоначальную национальность. Гораздо дальше пошла Португалия в декрете 1916 г., коим автоматически исключала из гражданства всех лиц, рожденных от немецкого отца. Бельгия в 1922 г. приняла закон, который отменял натурализацию лиц, совершивших антинациональные действия во время войны, и подтвердила его новым декретом в 1934 г., в характерной туманной манере того времени говорившим о лицах "manquant gravement a leurs devoirs de citoyen belge". В Италии с 1926 г. могли быть лишены гражданства все лица, "недостойные итальянского гражданства" или угрожающие общественному порядку. Египет в 1926 г. и Турция в 1928 г. издали законы, согласно которым могли быть лишены гражданства люди, представлявшие угрозу общественному порядку. Франция угрожала денатурализацией тем из своих новых граждан, кто действовал против интересов Франции (1927 г.). Австрия в 1933 г. могла лишить австрийской национальности любого из своих граждан, кто служил в иностранных армиях или участвовал за границей в действиях, враждебных Австрии. Наконец, Германия в 1933 г. очень близко следовала разным русским указам после 1921 г., постановляя, что все лица, "проживающие за границей", когда угодно могут быть лишены немецкой национальности.

Цитата взята из приказа гауптштурмфюрера Даннекера от 10 марта 1943 г. и относится к "депортации 5 тысяч евреев из Франции по квоте 1942 г.". Документ (фотокопия в Centre de Documentation Juive в Париже) — часть документов Нюрнбергского процесса, No. RF 1216. Те же постановления были задействованы против болгарских евреев. Ср. там же: аналогичный меморандум Л. Р. Вагнера от 3 апреля 1943 г., документ No. NG 4180.

Чайлдз (Childs S. L. Op. cit.) сожалеет о том, что Устав Лиги Наций не содержал "никаких льгот для политических беженцев и мер помощи изгнанникам". Самая последняя попытка ООН добиться улучшения их правового статуса (по крайней мере для малой части безгосударственных, так называемых de jure безгосударственных) оказалась не более чем простым жестом, а именно попыткой созвать представителей по меньшему счету двадцати государств, но с явной гарантией, что участие в такой конференции не повлечет никаких обязательств. Даже при таких условиях оставалось крайне сомнительным, можно ли будет созвать эту конференцию (см. раздел новостей в "New York Times" 17 октября 1954 г. Р. 9).

Единственными хранителями права убежища оказались немногие общественные организации с особой нацеленностью на защиту прав человека. Наиболее важная из них, финансируемая Францией Ligue des Droits de l'Homme с отделениями во всех демократических странах Европы, вела себя так, словно речь все еще шла просто о спасении отдельных людей, преследуемых за их политические убеждения и деятельность. Эта предпосылка, бессмысленная уже в случае миллионов русских беженцев, стала просто абсурдом для евреев и армян. Лига ни идеологически, ни административно не была оснащена, чтобы справиться с новыми проблемами. Поскольку она не хотела прямо взглянуть на новую ситуацию, то застряла на функциях, которые гораздо лучше исполняло любое из многих благотворительных учреждений, созданных самими беженцами с помощью соотечественников. Когда Права человека стали знаменем особенно неэффективной благотворительной организации, сама идея этих прав, естественно, была дискредитирована еще больше.

Многообразные усилия юристов упростить проблему, проведя различие между лицом без государства и беженцем вроде того, что "статус лица без государства определяется фактом отсутствия у него какой-либо национальности, тогда как статус беженца определяется утратой дипломатической защиты" (Simpson J. Op. cit. P. 232), всегда терпели поражение, ибо "для практических целей все беженцы безгосударственны" (Ibid. Р. 4).

Наиболее издевательскую формулировку этого всеобщего ожидания дал Jennings R.Y. Some international aspects of the refugee question // British Yearbook of International Law. 1939: "Статус беженца, конечно, не является постоянным. Цель в том, что он должен как можно скорее избавиться от этого статуса — либо путем репатриации, либо путем натурализации в стране, предоставившей убежище".

Только русские, во всех отношениях аристократия безгосударственного люда, и армяне, приравненные по статусу к русским, всегда официально признавались "безгосударственными" под опекой Нансеновской миссии Лиги Наций, выдавшей им проездные документы.

Childs S. L. Op. cit. Причиной этой отчаянной попытки ускорения был страх всех правительств, что даже малейший поощрительный жест "мог бы побудить некоторые страны избавляться от нежелательных людей и что могут эмигрировать многие из тех, кто в ином случае остался бы в своих странах даже при серьезных ограничениях прав" (Holborn L. W. The legal status of political refugees, 1920-38 // American Journal of International Law. 1938).

См. также: Mauco G. (Esprit. 7e annee. No. 82. Juillet 1939. P. 590): "Приравнивание немецких беженцев к статусу других беженцев, которых опекала Нансеновская миссия, естественно, было бы простейшим и наилучшим решением для самих немецких беженцев. Но правительства не хотели распространять уже данные привилегии на новую категорию беженцев, которая вдобавок угрожала неопределенно разрастаться".

К 600 тысячам потенциально безгосударственных евреев в Германии и Австрии в 1938 г. надо добавить евреев Румынии (ибо президент Румынской федеральной комиссии по делам меньшинств проф. Драгомир как раз тогда объявил миру о грядущем пересмотре гражданства всех румынских евреев) и Польши (министр иностранных дел которой, Бек, официально заявил, что для Польши иметь 1 миллион евреев — это слишком много). См.: Simpson J. Op. cit. P. 235.

Трудно решить, что было первым: нежелание национальных государств натурализовать беженцев (практика натурализации становилась все более ограниченной, а практика денатурализации — все более обычной по мере наплыва беженцев) или нежелание беженцев принять другое гражданство. В странах, имевших меньшинства, как Польша, беженцы (русские и украинцы) проявляли определенную склонность к ассимиляции с существующими меньшинствами без каких-либо требований польского гражданства (см.: Simpson J. Op. cit. P. 364).

Поведение русских беженцев очень характерно. Нансеновский паспорт описывал его обладателя как "Personne d'origine russe", потому что "никто не осмелился бы сказать русскому эмигранту, что он лицо без национальности или сомнительного национального происхождения" (см.: Vichniac М. Le statut international des apatrides // Recueil des Cours de l'Academie de Droit International. Vol. 33. 1933). Попытка снабдить всех безгосударственных персон единообразными удостоверениями личности встретила очень сильные протесты владельцев нансеновских паспортов, которые претендовали, чтобы их Паспорт был "знаком правового признания их особого положения" (см.: Jermings R. Op. cit.). До начала последней войны даже беглецы из Германии были далеки от желания раствориться в массе безгосударственных, предпочитая описание "refugie provenant d'Allemagne" с сохранением национальности.

Убедительнее жалоб европейских стран на трудности ассимиляции беженцев звучат высказывания из-за океанов, согласные с первыми, что "из всех классов европейских иммигрантов наиболее трудно ассимилируются южные, восточные и центральные европейцы" (см.: Canada and the doctrine of peaceful changes / Ed. by H. F. Angus // International Studies Conference: Demographic Questions: Peaceful Changes. 1937. P. 75–76).

Jermings R. Op. cit.

Циркуляр нидерландских властей от 7 мая 1938 г. явно смотрел на каждого беженца как на "нежелательного иностранца" и определял беженца как "иностранного подданного, который покинул свою страну под давлением обстоятельств" (см.: L'Emigration, probleme revolutionnaire // Esprit. 7e annee. No. 82. Juillet 1939. P. 602).

Лоран Прэсс (Preuss L. Op. cit.) описывает цепочку беззакония следующим образом: "Первоначальный незаконный акт правительства, лишающего кого-то национальности… ставит высылающую страну в положение нарушителя международного права, ибо ее власти взламывают закон страны, в которую выдворяют безгосударственное лицо. Вторая страна, в свою очередь, не может избавиться от него иначе, как нарушая… закон третьей страны… Само лицо без государства стоит перед такой альтернативой: либо он нарушает закон страны, где живет… либо он нарушает закон страны, в которую выслан".

Сэр Джон Фишер Уильяме (Williams J. F. Denationalisation // British Year Book of International Law. 7. 1927) заключает из этого, что лишение национальности противно Международному праву. И все же на Conference pour la Codification du Droit International 1930 г. в Гааге только правительство Финляндии настаивало, что "лишение национальности… ни в коем случае не должно быть наказанием… и не должно провозглашаться с целью избавиться от нежелательного лица путем высылки за границу".

Чайлдз (Childs S. Op. cit.) после печального вывода, что "истинная трудность в принятии беженца в том, что если он оказывается дурным человеком… то нет путей избавления от него", предложил "переходные центры", в которые беженеца могли вернуть даже из-за границы и которые, так сказать, должны были заменять родину при осуществлении депортации.

Два случая массовой натурализации на Ближнем Востоке были явно исключительными: один охватил греческих беженцев из Турции, которых правительство Греции в 1922 г. натурализовало всех разом, потому что фактически это был вопрос о репатриации греческого меньшинства, а не иностранных граждан; второй помог армянским беженцам из Турции в Сирии, Ливане и других странах прежней Османской империи, т. е. коснулся населения, с которым Ближний Восток всего несколько лет назад разделял общее гражданство.

Там, где волна беженцев находила людей своей национальности, уже успевших осесть в стране их эмиграции (как было, например, с армянами и итальянцами во Франции и с евреями повсюду), наблюдалось известное попятное движение от уже достигнутого уровня ассимиляции тех, кто давно жил в новой стране, поскольку их солидарность и помощь можно было пробудить, только взывая к первичной национальности, общей у них с новоприбывшими. В этом прямо были заинтересованы страны, затопляемые беженцами, но неспособные или не желающие предоставить им непосредственную помощь или право на работу. Во всех таких случаях национальные чувства более старых групп оказывались "одним из главных факторов в успешном устроении беженцев" (Simpson J. Op. cit. P. 45–46), но, призывая к подобному национальному сознанию и солидарности, принимающие страны, естественно, увеличивали число неассимилированных чужаков. Если взять один особенно интересный случай, то, 10 тысяч итальянских беженцев оказалось достаточно, чтобы отложить на неопределенное время ассимиляцию почти 1 миллиона итальянских иммигрантов во Франции.

Французское правительство, следуя другим западным странам, вводило в 30-е годы возрастающее число ограничений для натурализованных граждан: они отстранялись от некоторых профессий на срок до десяти лет после их натурализации, не имели политических прав и т. д.

См.: Simpson J. Op. cit. P. 289.

Практически любое наказание, определенное ему судебным приговором, покажется малозначительным по сравнению с указом о высылке из страны, отменой разрешения на работу или с декретом о ссылке в лагерь для интернированных. Японец с западного побережья США, находившийся в тюрьме, когда армия выполняла приказ об интернировании всех американцев японского происхождения, не был вынужден спешно избавляться от своей собственности по чрезвычайно низкой цене; он по праву оставался там, где был, обороняемый юристом, блюдущим его интересы; и если ему выпадала удача получить долгий срок, по его отбытии он мог полноправно и мирно вернуться к своему прежнему делу и профессии, даже к профессии вора. Его тюремное заключение гарантировало ему конституционные права, как ничто другое: никакие свидетельства лояльности и никакие обжалования не смогли бы ему помочь, раз его гражданство стало сомнительным.

Факт, что тот же принцип формирования элиты зачастую работал в тоталитарных концентрационных лагерях, где "аристократия" большей частью состояла из преступников и немногих "гениев", артистов-забавников и художников, показывает, как близки общественные положения беженцев и лагерников.

К примеру, для Франции засвидетельствовано, что приказ о высылке, исходивший от полиции, был куда серьезнее чем предписание "всего лишь" Министерства внутренних дел, и что сам министр внутренних дел мог только в редких случаях отменить полицейскую высылку, тогда как обратная процедура часто зависела от простой взятки. Конституционно же полиция подчинялась Министерству внутренних дел.

X. Арендт использует термин "национал" в разных значениях (см. с. 318, 382, 383) Прим. ред.

В феврале 1938 г. имперское и прусское Министерство внутренних дел представило "проект закона о приобретении и утрате немецкой национальности", который пошел гораздо дальше нюрнбергского законодательства. Он устанавливал, что все дети "евреев, евреев смешанной крови или лиц другой чужой крови" (которые в любом случае никогда не могли стать гражданами рейха) больше не имели права на немецкую национальность, "даже если их отец — немец по происхождению". Что эти меры уже не связывались просто с антиеврейским законодательством, явно следует из мнения, высказанного 19 июля 1939 г. министром юстиции, внушавшим, что "слов "еврей" и "еврей смешанной крови" следует по возможности избегать в законе, заменяя их словами "лица чужой крови" либо "лица ненемецкой или негерманической [nicht artverwandt] крови". Интересную черточку в планирование этого необычайного расширения безгосударственного населения в нацистской Германии добавляет положение о подкидышах, которые откровенно считались безгосударственными до тех пор, "пока не сделано исследование их расовых признаков". Здесь принцип, что каждый человек рождается с неотчуждаемыми правами, гарантированными его национальностью, был умышленно перевернут: каждый человек рождается бесправным, а именно — безгосударственным, пока впоследствии относительно его не соизволят дать других заключений.

Оригинальное досье о проекте этого законодательства, включая мнения всех министерств и верховного командования вермахта, можно найти в архивах Yiddisch Scientific Institute в Нью-Йорке (G-75).

О роли евреев в формулировке договоров о меньшинствах см.: Macartney С. Op. cit. Р. 4, 213, 281 ets.; Erdstein D. Le statut juridique des minorites en Europe. P., 1932. P. 11 ff; Janowsky O. J. Op. cit.

Никоим образом это не было идеей лишь нацистской Германии, хотя только нацистский автор осмелился высказать ее: "Это правда, что вопрос о беженцах будет продолжать существовать, даже когда больше не будет еврейского вопроса. Но поскольку евреи составляют такой высокий процент среди беженцев, беженский вопрос будет намного упрощен" (см.: Kabermann Н. Das Internationale Fluchtlingsproblem // Zeitschrift fur Politik. Bd. 29. Heft 3. 1939).

Красноречивые примеры этого исключительного доверия к национальным правам дают: согласие почти 75 процентов немецкого меньшинства в итальянском Тироле оставить свои дома и переселиться в Германию перед второй мировой войной, добровольная репатриация немецкого вкрапления в Словении, которое существовало там с XIV в., или, сразу же после окончания войны, единодушный отказ еврейских беженцев в одном итальянском лагере для перемещенных лиц от предложения итальянского правительства натурализовать их всех разом. С учетом опыта европейских народов между двумя войнами, было бы серьезной ошибкой толковать это поведение просто как еще один пример фанатического национального чувства. Эти люди больше не чувствовали уверенности в своих элементарных правах, если последние не охранялись правительством, под властью которого они жили по рождению (см.: Kulischer Е. М. Op. cit).

Немногие шансы для нового воссоединения, открытые перед свежими мигрантами, большей частью были связаны с их национальностью: например, испанских беженцев до известной степени радушно встречали в Мексике. Соединенные Штаты в начале 20-х годов приняли квотную систему, согласно которой каждая национальность, уже представленная в стране, получала, так сказать, право принять определенное число бывших соотечественников, пропорциональное ее численной доле во всем населении страны.

Как опасна может быть невиновность перед преследующим правительством, достаточно выяснилось, когда во время второй мировой войны американское правительство предложило убежище всем тем немецким беженцам, которым угрожал параграф об экстрадиции (выдаче) в немецко-французском протоколе о перемирии. Условием, конечно, было, чтобы претендент на въезд в США смог доказать, что он делал нечто против нацистского режима. Доля беженцев из Германии, способных исполнить это условие, была очень мала, и они, как ни странно, не были людьми, находящимися в наибольшей опасности.

Даже в условиях тоталитарного террора концентрационные лагеря иногда были единственным местом, где еще существовали остатки свободы мысли и дискуссий (см. Rousset D. Les jours de notre mort. P., 1947, passim, о свободе дискуссий в Бухенвальде и Ciliga A. The Russian enigma. L., 1940, об "островах свободы", "свободе мысли", что царила в некоторых из советских мест заключения (р. 200).

См.: Burke Е. Reflections on the revolution in France, 1790 / Ed. by E. J. Payne. Everyman's Library.

См.: Robespierre. Speeches. 1927. Speech of April 24, 1793.

Раynе Е. J. Introduction // Burke Е. Op. cit.

Это современное изгнание из человечества имеет гораздо более радикальные последствия, чем древний и средневековый обычай объявления вне закона. Внезаконность, без сомнения, "самая страшная участь, какую мог навлечь примитивный закон", отдавая жизнь человека вне закона на милость каждого встречного, исчезла с установлением действенной системы исполнения закона и, наконец, была заменена международными договорами о взаимной выдаче преступников. Первоначально объявление "вне закона" служило заменителем полицейских сил, предназначенных принуждать преступников к сдаче.

Раннее средневековье, по-видимому, вполне сознавало опасность, заключенную в "гражданской смерти". Отлучение от церкви в поздней Римской империи означало церковную смерть, но оставляло лицу, утратившему членство в церкви, полную свободу во всех других отношениях. Церковная и гражданская смерти отождествились только в эпоху Меровингов, и там отлучение от церкви "на практике обычно ограничивалось временным отлучением или ограничением в правах членства, которые могли быть восстановлены". См. статьи: "Outlawry" и "Excommunication" // Encyclopedia of the Social Sciences, а также статью "Friedlosigkeit" // Schweizer Lexikon.

"Магические чары", которые Гитлер источал на своих слушателей, отмечались много раз, в последний — публикаторами "Застольных разговоров Гитлера" (Hitlers Tischgesprache. Bonn, 1951; Hitler's Table Talks. Am. ed. N.Y., 1953; цитаты даны по немецкому оригиналу; [см. также русское издание: Ликер Г. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск: Русич, 1993]). Эти чары — "странный магнетизм, что исходил от Гитлера с такой неотразимой силой", — держались на действительно "фанатической вере этого человека в себя" ("Введение" Герхарда Риттера. S. 14), на его псевдоавторитетных суждениях обо всем на свете и на факте, что его мнения — будь то о вредоносных последствиях курения или о политике Наполеона — всегда можно было встроить во всеобъемлющую идеологию.

Очарованность слушателей — социальный феномен, и чары Гитлера, действовавшие на его окружение, надо понимать исходя из конкретной "компании", в которой он общался с людьми. Общество всегда склонно признать самозванца тем, за кого он себя выдает, так что помешанный, изображающий гения, всегда имеет известный шанс, что ему поверят. В современном обществе с его характерной неразборчивостью и отсутствием проницательности эта тенденция усилилась, и потому всякий, кто не только имеет "мнения", но и высказывает их в тоне непререкаемой убежденности, не так-то легко теряет авторитет, сколько бы раз он ни попадал пальцем в небо. Гитлер, знавший современный хаос мнений из первых рук, по личному опыту открыл, что беспомощного качания между разнообразными мнениями и категоричным "приговором… что всё — вздор" (S. 281) лучше всего можно избежать, придерживаясь одного из многих ходячих мнений с "непреклонной последовательностью". Ужасающая произвольность такого фанатизма содержит много привлекательного для общества, потому что ради поддержания общественной сплоченности он освобождает от хаоса мнений, постоянно порождаемого обществом. Этот "дар" очарования, однако, что-то значит только в социальном контексте; он занимает такое выдающееся место в "Tischgesprache" лишь потому, что здесь Гитлер подыгрывал обществу и разговаривал не с людьми своего же сорта, а с генералами вермахта, которые все более или менее принадлежали к "обществу". Думать, что успехи Гитлера были основаны на его "талантах очаровывать", совершенно ошибочно. С одними такими качествами он никогда бы не продвинулся дальше роли оракула салонов.

См. блестящие замечания в: Hayes С. J. Н. The novelty of totalitarianism in the history of western civilization // Symposium on the totalitarian state. 1939. Proceedings of the American Philosophical Society. Philadelphia, 1940. Vol. 8.

Это действительно была "первая большая революция в истории, сделанная путем применения существующего формального кодекса законов в самый момент взятия власти" (см.: Frank H. Recht und Verwaltung. 1939. S. 8).

Лучшее исследование о Гитлере и его карьере — это новая биография Гитлера: Bullock A. Hitler: a study in tyranny. L., 1952. В духе английской традиции политических биографий она скрупулезно использует все доступные источники и дает обширную панораму современной политической сцены. Этим исследованием превзойдены по детализации отличные книги Конрада Хейдена (прежде всего: Heiden K. Der Fuehrer: Hitler's rise to power. Boston, 1944), хотя они остаются важными для общего истолкования событий. О карьере Сталина классическими работами еще остаются: Souvarine В. Stalin: a critical survey of bolshevism. N.Y., 1939; Deutscher I. Stalin: a political biography. N.Y.; L, 1949. Книга Исаака Дейчера незаменима из-за ее богатого документального материала и глубокого проникновения во внутреннюю борьбу в партии большевиков. Ее недостаток — объяснения, которые уподобляют Сталина Кромвелю, Наполеону и Робеспьеру.

Borkenau F. The totalitarian enemy. L., 1940. P. 231.

Цит. по немецкому изданию "Протоколов сионских мудрецов": Die Zionistischen Protokolle mit einem Vor und Nachwort von Theodor Fritsch. 1924. S. 29. [По-русски см.: Кон Н. Благословение на геноцид. Миф о всемирном заговоре евреев и "Протоколах сионских мудрецов". М.: Прогресс, 1990. С. 199.]

Это, конечно, особенность русской разновидности тоталитаризма. Интересно отметить, что уже на одном из первых процессов иностранных инженеров в Советском Союзе прокоммунистические симпатии использовались как аргумент для самообвинения: "Все время представители власти настаивали, чтобы я признался в совершении актов саботажа, которых никогда не было. Я отказывался. Тогда мне говорили: "Если вы, как хотите нас уверить, сочувствуете Советскому правительству, докажите это на деле. Правительству нужны ваши признания" (описано в: Ciliga A. The russian enigma. L., 1940. P. 153).

Теоретическое оправдание для такого поведения дал Троцкий: "Можно быть правым только с Партией и только ею оправданным, ибо история не дала других путей к правоте. У англичан есть поговорка: "Права или неправа, но это моя страна"… Мы имеем гораздо большее историческое основание говорить: права она или неправа в отдельных конкретных случаях — это моя партия" (Souvarine B. Op. cit. Р. 361).

В то же время, офицеров Красной Армии, не принадлежавших к движению, приходилось судить за закрытыми дверями.

Нацистский автор Андреас Пфеннинг прямо отрицает, что штурмовые отряды сражались за "идеал" или вдохновлялись "идеалистическими переживаниями". Их "главные переживания родились в ходе нашей борьбы" (см.: Gemeinschaft und Staatswissenschaft // Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft. Bd. 96. Перевод цит. по: Fraenkel E. The dual state. N.Y.; L., 1941. P. 192). Из обширной литературы, выпускавшейся в памфлетной форме главным центром идеологического просвещения СС (Hauptamt-Schulungsamt), видно, что слова "идеализм" старательно избегали. Никакого идеализма не требовалось членам СС, но лишь "абсолютная логическая последовательность во всех вопросах идеологии и беспощадное ведение политической борьбы" (см.: Best W. Die deutsche Polizei. 1941. S. 99).

В этом отношении много поучительных примеров предлагает послевоенная Германия. Довольно удивительно хотя бы то, что негритянские части американской армии не были встречены враждебно, несмотря на массированную нацистскую расовую пропаганду. Но равно поразителен "факт, что войска СС в последние дни немецкого сопротивления союзникам не сражались "до последнего человека" и что эти отборные нацистские боевые соединения "после огромных жертв предыдущих лет, которые далеко превышали соизмеримые потери вермахта, в немногие оставшиеся недели действовали как любая другая воинская часть, набранная из гражданских лиц, и также склонились перед безнадежностью положения" (см.: Paetel K. О. Die SS // Vierteljahreshefte fur Zeitgeschichte. Januar. 1954).

Контролируемые Москвой восточноевропейские режимы управляют в интересах Москвы и действуют как агенты Коминтерна. Они суть примеры распространения направляемого Москвой тоталитарного движения, а не местного органического развития. Единственным исключением, по-видимому, стал Тито в Югославии, который, возможно, порвал с Москвой, поняв, что навязываемые русскими тоталитарные методы стоили бы ему тяжких потерь югославского населения.

Доказательство нетоталитарной природы этой фашистской диктатуры — удивительно малое число политических преступников и сравнительно мягкие приговоры им. За годы сугубой активности, с 1926 по 1932-й, особые трибуналы для политических преступников вынесли 7 смертных приговоров, 257 приговоров к десяти и более годам заключения, 1360 приговоров меньше десяти лет и гораздо больше — к изгнанию. Сверх того, 12 тысяч человек были арестованы и признаны невиновными — процедура, совершенно немыслимая в условиях нацистского и большевистского террора (см.: Kohn-Bramstedt E. Dictatorship and political police: the technique of control by fear. L., 1945. P. 51 ff.).

Нацистские политические теоретики всегда усиленно подчеркивали, что "этическое государство" Муссолини и "идеологическое государство" (Weltanschauungsstaat) Гитлера нельзя поминать на одном дыхании (см.: Neesse G. Die verfassungsrechtliche Gestaltung der Ein-Partei // Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft. 1938. Bd. 98).

Геббельс так думал о различии между фашизмом и национал-социализмом: "[Фашизм]… ничем не похож на национальный социализм. В то время как последний идет вглубь, к корням, фашизм — только поверхностное явление" (см.: The Goebbels diaries 1942–1943 / Ed. by L. Lochner. N.Y., 1948. P. 71). "[Дуче] — не революционер, как Гитлер или Сталин. Он так привязан к своему итальянскому народу, что ему не хватает широты мирового революционера и мятежника" (Ibid. Р. 468).

Гиммлер выразил то же мнение в речи 1943 г. на совещании командного состава армии: "Фашизм и национал-социализм — это два глубоко различных явления…абсолютно не может быть сравнения между фашизмом и национал-социализмом как духовными, идеологическими движениями" (см.: Kohn-Bramstedt E. Op. cit. Appendix A.).

Гитлер в начале 20-х годов признавал родство между нацистским и коммунистическим движением: "В нашем движении сходятся две крайности: коммунисты слева и офицеры и студенты справа. Обе они всегда были наиболее активными элементами общества… Коммунисты — это идеалисты социализма…" (см.: Heiden K. Op. cit. Р. 147). Рем, шеф штурмовиков, только повторял ходячее мнение, когда писал в конце 20-х годов: "Многое разделяет нас с коммунистами, но мы уважаем искренность их убеждений и их готовность добровольно приносить жертвы, и это объединяет нас с ними" (Rohm E. Die Geschichte eines Hochverraters. 1933. Volksausgabe. S. 273).

Во время последней войны нацисты более охотно признавали равными себе русских, чем любую другую нацию. Гитлер, выступая в мае 1943 г. на совещании рейхсляйтеров и гауляйтеров, "начал с факта, что в этой войне встретились лицом к лицу буржуазные и революционные государства. Нам было бы легко разделаться с буржуазными государствами, ибо они далеко уступают нам в воспитании народа и целеустремленности. Страны с идеологией имеют преимущество перед буржуазными государствами… [На Востоке] мы встретили противника, который тоже использует силу идеологии, хотя и плохой…" (The Goebbels diaries. P. 355). Эта оценка основана на идеологических, а не на военных соображениях. Готфрид Нессе давал официальную версию борьбы нацистского движения за власть, когда писал: "Для нас объединенный фронт системы простирается от Немецкой национальной народной партии [т. е. от крайне правых] до социал-демократов. Коммунистическая партия была врагом вне системы. Поэтому на протяжении первых месяцев 1933 г., когда гибель системы уже обозначилась, мы еще должны были дать решающее сражение против Коммунистической партии" (Neesse G. Partei und Staat. 1936. S. 76).

Hitlers Tischgesprache. S. 113. Там мы также найдем многочисленные примеры, доказывающие, что вопреки послевоенным легендам, Гитлер никогда не намеревался защищать "Запад" от большевизма, но всегда был готов присоединиться к "красным" для разрушения Запада, даже в самый разгар борьбы против Советской России. См. особенно S. 108, 113 ff., 158, 385.

Теперь мы знаем, что Сталина неоднократно предупреждали о неминуемом нападении Гитлера на Советский Союз. Даже когда советский военный атташе в Берлине сообщил о дне нацистского нападения, Сталин не поверил, что Гитлер нарушит договор (см.: "Речь Хрущева о Сталине" по тексту, распространенному Государственным департаментом США. New York Times. 1956. June 5).

Сведения, сообщенные Борисом Сувариным (Souvarine B. Op. cit. Р. 669), по-видимому, являются блестящей иллюстрацией этого: "Согласно Вальтеру Кривицкому, имевшему отличные конфиденциальные источники информации в ГПУ: "Вместо расчетного на 1937 г. 171 миллиона жителей, по переписи оказалось только 145 миллионов. Таким образом, в СССР не хватает почти 30 миллионов человек". И надо хорошенько запомнить, что все это случилось после раскулачивания 30-х годов, которое уже стоило предположительно 8 миллионов человеческих жизней." (см.: Communism in Action. U. S. Government. Washington, 1946. P. 140).

Значительную часть этих планов, изложение которых основано на оригиналах документов, можно найти в кн.: Poliakov L. Breviaire de la haine. P., 1951. Ch. 8 (ам. изд. под названием "Harvest of hate". Syracuse, 1954. Мы цитируем по французскому первоисточнику), но только в аспекте, относящемся к уничтожению негерманских народов, прежде всего славянского происхождения. А что нацистская машина уничтожения не остановилась бы даже перед немецким народом, очевидно из имперской оздоровительной программы, подписанной самим Гитлером. Здесь он предлагал "изолировать" от остального населения все семьи с пороками сердца и болезнями легких; их физическая ликвидация, без сомнения, следующий шаг в этой программе. Этот и несколько других интересных прожектов для победоносной послевоенной Германии содержится в циркулярном письме к крейсляйтерам земли Гессен-Нассау в форме отчета о совещании в штаб-квартире фюрера относительно "мер, которые следует предпринять до… и после победоносного завершения войны" (см. собрание документов в кн.: Nazi conspiracy and aggression. Washington, 1946 (et seq.) Vol. 7. P. 175). В том же русле лежит запланированное принятие "общего кодекса законов о чуждых элементах", которым предполагалось легализовать и расширить "институционную власть" полиции, а именно полномочия отправлять лиц, не виновных ни в каких преступлениях, в концентрационные лагеря (см.: Werner P. SS-Standartenfuhrer // Deutsches Jugendrecht. Heft 4. 1944).

В связи с этой "негативной демографической политикой", которая в своей целенаправленности на уничтожение решительно не уступает большевистским партийным чисткам, важно помнить, что "в этом процессе отбора никогда не может быть остановки" (Himmler H. Die Schutzstaffel // Grundlagen, Aufbau und Wirtschaftsordnung des national-sozialistischen Staates. No. 7b). "Борьба фюрера и его партии до сих пор была непрестанным отбором… Этот отбор и эта борьба якобы закончились 30 января 1933 г… Но фюрер и его старая гвардия знали, что настоящая борьба тогда только начиналась" (Ley K. Der Weg zur Ordensburg, о. D. Verlag der Deutschen Arbeitsfront. Под грифом: "Не для продажи").

Ф. Боркенау описывает сложившуюся ситуацию правильно: "Коммунисты имели лишь очень скромные успехи, когда пытались завоевать влияние среди масс рабочего класса. Тем самым их массовая база, если они вообще располагали ею, все больше и больше открывалась от пролетариата" (Borkenau F. Die neie Komintern // Der Monat. В., 1949. Helf 4).

Ebenstein W. The Nazi State. N. Y., 1943. P. 247.

Как описывал их Максим Горький (см.: Souvarine B. Op. cit. P. 290. [Горький М. Несвоевременные мысли. М.: МСП "Интерконтакт", 1990. С. 21]

В данном случае только как подданный соответствующего национального государства, частичный, а не целостный гражданин во всей полноте и сложности своих гражданских прав (Прим. пер.)

Гюстав Лебон (Lebon G. La psychologie des foules. 1895) упоминает о своеобразном самозабвенном бескорыстии масс. См.: гл. 2, параграф 5. [На русском языке есть издание: Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1896, а также СПб., 1995.]

Генрих Гиммлер, речь "Организация и обязанности СС и полиции" опубликованная Nationalpolitischer Lehrgang der Wehrmacht vom 1523. Januar 1937. Перевод цит. по Nazi conspiracy and aggression. Office of the United States Chief of Counsel for the Prosecution of Axis Criminality. U. S. Government. Washington, 1946. Vol. 4. P. 616 ff.

Основатели нацистской партии, до того как Гитлер овладел ею, временами даже называли ее "левой партией". Интересен также эпизод после парламентских выборов 1932 г.: "Грегор Штрассер с горечью указывал своему вождю, что перед выборами национал-социалисты в Рейхстаге могли бы образовать большинство с Центром. Теперь такая возможность упущена — обе партии составляют меньше половины парламента… Но с коммунистами национал-социалисты еще имеют большинство, отвечал Гитлер, никто не сможет управлять вопреки нам" (Heiden K. Op. cit. Р. 94, 495 соответственно).

Ср.: Hayes C. J. Н. Op. cit. Здесь автор не различает толпу и массы, полагая, что тоталитарные диктатуры "вышли из масс, а не из классов".

Это центральная теория К. Хейдена, чей анализ нацистского движения по-прежнему сохраняет важное значение. "Из обломков отмерших классов встает новый класс интеллектуалов, и во главе его маршируют самые безжалостные, те, кому нечего терять и потому сильнейшие: вооруженная богема, которой война — мать родна, а гражданская война — отчий дом" (Heiden K. Op. cit. Р. 100).

Заговор генерала рейхсвера Шлейхера и главы штурмовых отрядов Рема предусматривал план подчинить все полу- и околовоенные формирования военному командованию рейхсвера, что сразу добавило бы миллионы к тогдашней немецкой армии. Это, конечно, с неизбежностью привело бы к военной диктатуре. В июне 1934 г. Гитлер уничтожил Рема и Шлейхера. Начальные переговоры начинались с полного ведома Гитлера, который использовал связи Рема с рейхсвером, чтобы обмануть немецкие военные круги относительно своих подлинных намерений. В апреле 1932 г. Рем свидетельствовал в одном из гитлеровских судебных процессов, что воинский статус штурмовых отрядов встретил полное понимание в кругах рейхсвера. (Документальные свидетельства о плане Рема-Шлейхера см.: Nazi conspiracy. Vol. 5. P. 456 ff. См. также: Heiden K. Op. cit. P. 450.) Рем сам гордо сообщает о своих переговорах со Шлейхером, которые, по его словам, начались в 1931 г. Шлейхер обещал взять штурмовые отряды под командование офицеров рейхсвера в случае чрезвычайного положения (см.: Die Memorien des Stabschefs Rohm. Saarbrucken. 1934. S. 170). Военизированный характер штурмовых отрядов, пестуемый Ремом при постоянном сопротивлении Гитлера, продолжал определять их словарь даже после ликвидации фракции Рема. В противоположность СС члены штурмовых отрядов всегда хотели быть "выразителями германской военной воли" и для них Третий рейх был "военным содружеством на двух столпах: Партия и Вермахт" (см.: Handbuch der SA. В., 1933; Lutze V. Die Sturmabteilungen // Grundlagen, Aufbau und Wirtschaftsordnung des national-sozialistischen Staates. No. 7a).

Автобиография Рема в особенности — истинная классика этого рода литературы.

Хорошо известно, что антисталинистские раскольнические группы основывали свою критику развития СССР на этой марксистской формулировке и фактически так и не переросли ее. Периодические "чистки" советской бюрократии, чуть ли не равносильные "ликвидации" бюрократии как класса, никогда не мешали критикам видеть в ней господствующий и правящий класс Советского Союза. Вот оценка Раковского, писанная в 1930 г. в сибирской ссылке: "На наших глазах сформировался и еще формируется громадный класс руководителей, который имеет свои внутренние подразделения и постоянно растет благодаря заранее намеченным кооптациям и прямым или непрямым назначениям… Элемент, который объединяет этот необычный класс, есть тоже необычная форма частной собственности, заметьте, на государственную власть" (цит. по: Souvarine B. Op. cit. Р. 564). На деле это вполне точный анализ развития в досталинскую эру. О развитии взаимоотношений между партией и Советами, имевшем решающее значение для хода Октябрьской революции, см.: Deutscher I. The prophet armed: Trotsky 1879–1921. 1954.

В 1927 г. 90 процентов сельских Советов и 75 процентов их председателей были беспартийными. Районные исполкомы наполовину состояли из членов партии и наполовину из беспартийных, тогда как во ВЦИК 75 процентов депутатов были членами партии (см.: Dobb М. Bolshevism // Encyclopedia of the Social Sciences.)

Как члены партии в Советах, голосуя "в соответствии с инструкциями, которые они получали от несменяемых чиновников партии", разрушили советскую систему изнутри, подробно описано в кн.: Rosenberg A. A history of bolshevism. L., 1934. Ch. 6.

Эти цифры взяты из книги Виктора Кравченко: Kravchenko V. I chose freedom: The personal and political life of a soviet official. N.Y., 1946. P. 278, 303. Это, конечно, весьма спорный источник. Но поскольку о Советской России мы почти не имеем ничего, кроме спорных источников, то приходится полагаться на весь доступный массив новых рассказов, известий, сообщений и оценок разного рода. Все, что можно сделать — это использовать любую информацию, по меньшей мере производящую впечатление правдоподобности. Некоторые историки, видимо, полагают, что противоположный метод, а именно: использовать исключительно любой доступный материал, поставляемый русским правительством, более надежен, но это не тот случай. Как раз в официальном материале обычно нет ничего, кроме пропаганды.

Доклад Сталина на XVI съезде заклеймил уклон как "отражение" сопротивления кулацко-крестьянских и мелкобуржуазных слоев в рядах партии (см.: Leninism. 1933. Vol. 2. Ch. 3 [Сталин И.В. Соч. Т. 12. С. 353]). Против такого обвинения оппозиция оказалась удивительно беззащитной, ибо она тоже, и особенно Троцкий, "всегда стремилась за борьбой клик вскрывать борьбу классов" (Souvarine В. Op. cit. Р. 440).

Kravchenko V. Op. cit. P. 187.

Souvarine B. Op. cit. P. 575.

Девиз СС в формулировке самого Гиммлера начинается со слов: "Нет задачи, что существует для себя самой" (см.: Alquen G. de. Die SS // Schriften der Hochschule fur Politik. 1939). Брошюры, изданные СС исключительно для внутреннего пользования, снова и снова подчеркивают "абсолютную необходимость понять бесплодность всего, что есть Цель в себе" (см.: Der Reichsfuhrer SS und Chef der deutschen Polizei, без даты, под грифом "Только для служебного употребления в учреждениях полиции").

Эта практика обильно документирована. В. Кривицкий прослеживает ее истоки прямо к Сталину в своей книге: Krivitsky W. In Stalin's secret services. N.Y., 1939.

Гитлер заявил в "Mein Kampf" (2 Vols, 1-е нем. изд. 1925 и 1927 соответственно, ам. изд. — N.Y., 1939), что лучше иметь устарелую программу, чем допустить обсуждение программы (Book. 2, Ch. 5). Вскоре он осмелился провозгласить публично: "Как только мы начнем управлять — программа придет сама… На первом месте должен быть невиданный напор пропаганды. То есть политическое действие, которое имело бы очень слабую связь с другими задачами момента" (см.: Heiden K. Op. cit. Р. 203).

Суварин (по нашему мнению, ошибочно) полагает, будто уже Ленин свел к нулю роль партийной программы: "Ничто не могло более ясно показать несуществование большевизма в качестве учения, как его бытие исключительно в ленинском мозгу. Каждый большевик позволял себе отклоняться от "линии" своей фракции…ибо этих людей объединяла общность темперамента и сила влияния Ленина, а не идеи" (Souvarine B. Op. cit. Р. 85).

Программа Готфрида Федера с ее знаменитыми 25 пунктами сыграла гораздо большую роль в литературе о движении, чем в самом движении.

Дух этого девиза, сформулированного самим Гиммлером, трудно передать по-английски. Его немецкий подлинник: "Meine Ehre heisst Treue" имеет в виду абсолютную преданность и послушание, которые превосходят смысл простой дисциплины или личной верности. Книга "Nazi conspiracy", где переводы немецких документов и нацистской литературы составляют незаменимый материал-первоисточник, но, к сожалению, очень неровный, передает этот девиз СС так: "Моя честь означает верность (faithfulness)" (Vol. 5. P. 346).

[Верность как faithfulness (буквально — наполненность верой) лучше передает смысловой оттенок "верность идее, принципам и т. п.", в отличие от loyalty — верности, преданности лицу, касте, партии и пр. Нацистская "верность" диалектически сливает в одно оба вида верности. — Прим. пер.]

Муссолини был, вероятно, первым партийным лидером, кто сознательно отверг формальную программу и заместил ее вдохновенным вождизмом и действием как таковым. За этим стояло убеждение, что реальность самого переживаемого момента — главный элемент вдохновения, порыва, который только тормозила бы партийная программа. Философию итальянского фашизма, наверное, лучше выразил "актуализм" Джентиле, чем "мифы" Сореля. Ср. также статью: Fascism // Encyclopedia of the Social Sciences. Программа 1921 г. появилась, когда движение существовало уже два года, и содержала большей частью его националистическую философию.

Bayer E. Die SA. В., 1938. Цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 783.

Первый раз в диалоге "Политик" (305) Платона, где действие рассматривается в понятиях archein и prattein — приказания начать действие и исполнения этого приказа.

Hitlers Tischgesprache. S. 198.

Mein Kampf. Book 1. Ch. 11. См. также, например: Schwarz D. Angriffe auf die national-sozialistische Weltanschauung: Aus dem Schwarzen Korps. No. 2. 1936, где автор отвечает на очевидный упрек национал-социалистам, что они и после прихода к власти продолжали говорить о "борьбе": "Национал-социализм как мировоззрение, идеология (Weltanschauung) не оставит свою борьбу, пока его основополагающие ценности… еще не сформировали образ жизни каждого отдельного немца, и сами эти ценности каждый день приходится утверждать в жизни заново".

См. описание Гитлером его реакции на взрыв первой мировой войны: Mein Kampf. Book 1. Ch. 5.

См. собрание материалов по "внутренней" хронике первой мировой войны (Hafkesbrink H. Unknown Germany. New Haven, 1948. P. 43, 45, 81, соответственно). Огромная ценность этого сборника для характеристики трудноуловимых тонкостей исторической атмосферы делает отсутствие подобных исследований для Франции, Англии и Италии все более прискорбным.

Ibid. Р. 20–21.

Это начиналось с чувства полного отчуждения от нормальной жизни. Писал же, например, Рудольф Биндинг: "Куда вернее числить нас среди мертвых, среди отрешенных (ибо величие событий отрешает и отделяет нас от всех), а не среди изгнанных, чей возврат возможен" (Ibid. Р. 160). Любопытный след настроений элиты фронтового поколения можно еще обнаружить в гиммлеровском описании того, как он окончательно нашел свою "форму отбора" для реорганизации СС: "…самую суровую процедуру отбора проводят война, борьба за жизнь и смерть. В этой процедуре цену крови показывает достижение…Война, однако, исключительный случай, а надо найти какой-то способ производить отборы в мирное время" (Op. cit.).

См., напр.: Junger E. The storm of steel. L., 1929.

Hafkesbrink H. Op. cit. Р. 156.

Heiden K. (Op. cit.) показывает, как последовательно Гитлер ставил на катастрофу в начале движения, как он боялся возможного оздоровления Германии. "Раз шесть [во время Рурского путча], разными словами он твердил своим штурмовым группам, что Германия гибнет. "Наше дело — обеспечить успех нашему движению"" (Р. 167) — успех, который в тот момент зависел от провала общегерманской борьбы в Руре.

Hafkesbrink H. Op. cit. Р. 156–157.

Это чувство было широко распространенным уже во время войны, когда Рудольф Биндинг писал: "[Эту войну] нельзя сравнивать с обычной военной кампанией. Ибо там один руководитель противопоставляет свою волю воле другого. Но в этой Войне оба противника лежат на земле и только Война имеет свою волю" (Ibid. Р. 67).

Бакунин в письме от 7 февраля 1870 г. См.: Nomad M. Apostles of revolution. Boston, 1939. P. 180.

"Катехизис революционера" написан либо самим Бакуниным [существуют современные исследования, твердо отрицающие это (см.: Пирумова Н. М. Бакунин. М.: Молодая гвардия. 1970. С. 298–301). — Прим. пер.], либо его учеником Нечаевым. О вопросе авторства и полный перевод текста см.: Nomad M. Op. cit. Р. 227 ff. Во всяком случае, "система полнейшего пренебрежения любыми стеснениями простого приличия и честности в отношении революционера к другим людям… вошла в историю русского революционного движения под именем "нечаевщины" (Ibid. Р. 224).

Среди этих политических теоретиков империализма выделяется: Seilliere E. Mysticisme et domination: Essais de critique imperialiste. 1913. См. также: Sprietsma С. We imperialists: Notes on Ernest Seilliere's philosophy of imperialism. N.Y., 1931; Monod G. // La Revue Historique. January 1912; Esteve L. Une nouvelle psychologie de l'imperialisme: Ernest Seilliere. 1913.

Во Франции с 1930 г. маркиз де Сад стал одним из любимейших авторов литературного авангарда. Жан Пулен в своем "Вступлении" к новому изданию романа де Сада "Les infortunes de la vertu" (P., 1946) замечает: "Когда я вижу сегодня, как много писателей сознательно пытаются отбросить искусственность и литературную игру ради невыразимого [un evdnement indicible]… со страстью ищут возвышенное в позорном, великое в губительном… я спрашиваю себя… не повернулась ли наша современная литература, в тех ее частях, кои кажутся нам наиболее жизненными (или, во всяком случае, наиболее агрессивными), полностью к прошлому и не был ли именно де Сад тем, кто определил ее лицо". См. также: Bataille G. Le secret de Sade // La Critique. T. 3. 1947. No. 15–16, 17.

Goebbels J. Op. cit. Р. 139.

B этом отношении показательны теории искусства "Баухауза". См. также заметки о театре Бертольта Брехта (Gesammelte Werke. L., 1938).

Следующий пассаж Рема типичен для чувств почти всего молодого поколения, не только элиты: "Правят лицемерие и фарисейство. Сегодня они наиболее выдающиеся черты общества… Нет ничего более лживого, чем так называемые моральные устои общества". Настоящие парни "не находят своей дороги в филистерском мире буржуазной двойной морали и больше не знают, как отличить истину от заблуждения" (Rohm E. Die Geschichte eines Hochverraters. 1933. S. 267, 269). Гомосексуализм в этих кругах тоже был, по меньшей мере отчасти, выражением их протеста против общества.

Роль Weltanschauung в формировании нацистского движения много раз подчеркивал сам Гитлер. Интересно отметить, что в "Mein Kampf" он пытался понять необходимость основания партии на каком-то "мировоззрении" через размышления о превосходстве марксистских партий над другими (Book 2. Ch. 1 "Weltanschauung and Party").

Berdyaev N. The origin of Russian communism. 1937. P. 124–125. [Бердяев H. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. С. 87.]

Известно, например, курьезное ходатайство Вильгельма Кубе, генерального комиссара в Минске и одного из старейших членов партии, который в 1941 г., т. е. в начале массовых убийств, писал своему шефу: "Я, конечно, тверд и хочу сотрудничать в решении еврейского вопроса, но ведь люди, воспитанные в нашей собственной культуре, в конце концов, отличаются от местных скотских орд. Надо ли нам поручать задачу истребления евреев литовцам и латышам, которых презирает даже туземное население? Лично я не мог бы исполнить это. Прошу Вас дать мне четкие инструкции, как действовать наиболее гуманным образом ради спасения престижа нашего Рейха и нашей Партии". Это письмо опубликовано в кн.: Weinreich M. Hitler's Professors. N.Y., 1946. P. 153–154. Ходатайство Кубе было быстро отклонено, но почти такая же попытка спасти жизни датских евреев, предпринятая В. Бестом, полномочным представителем рейха в Дании и хорошо известным нацистом, оказалась более успешной (см.: Nazi conspiracy. Vol. 5. P. 2).

Сходным образом Альфред Розенберг, проповедник неполноценности славянских народов, очевидно, никогда не воображал, что его теории однажды могут обернуться ликвидацией этих народов. Назначенный в тыловое управление на Украине, он писал гневные рапорты о тамошней обстановке осенью 1942 г., после того как еще раньше пытался добиться прямого вмешательства от самого Гитлера (см.: Nazi conspiracy. Vol. 3. P. 83 ff.; Vol. 4. P. 62).

Из этого правила имеются, конечно, исключения. Человек, спасший Париж от разрушения, генерал фон Холтиц, однако, еще "боялся, что будет смещен и разжалован за неисполнение приказов", хотя и знал "уже несколько лет назад, что война проиграна". Осмелился бы он воспротивиться приказу "превратить Париж в развалины" без энергичной поддержки старого члена нацистской партии, посла во Франции Отто Абеца, кажется очень сомнительным согласно его же собственному свидетельству на процессе Абеца в Париже (см.: New York Times. 1949 July 21).]

Англичанин Стефен Робертс (Roberts S. Н. The house that Hitler built. L., 1939) описывает Гиммлера как "человека изысканной вежливости, приверженного к простым радостям жизни. У него нет ни одной из поз тех нацистов, которые ведут себя как полубоги… Никто не выглядит меньше похожим на исполнителя такой работы, чем этот полицейский диктатор Германии, и я убежден, что не встречал в Германии никого нормальнее его…" (Р. 89–90). Это странным образом напоминает одно из замечаний матери Сталина, согласно большевистской пропаганде сказавшей о нем: "Образцовый сын! Я хотела бы, чтобы все были на него похожи" (Souvarine B. Op. cit. Р. 656).

Замечание сделано Робертом Леем. См.: Kohn-Bramstedt E. Op. cit. Р. 178.

Большевистская политика, изумительно последовательная в этом отношении, хорошо известна и едва ли нуждается в дальнейших комментариях. Пикассо, если брать самые известные примеры, не любим в России, хотя он и стал коммунистом. Вполне возможно, что именно внезапный поворот в позиции Андре Жида после наблюдений большевистской действительности в Советской России (Retour de l'URSS) в 1936 г. окончательно убедил Сталина в бесполезности художников-творцов даже в качестве попутчиков. Нацистская политика отличалась от большевистских мероприятий только тем, что она все же не убивала свои первоклассные таланты.

Стоило бы подробно изучить карьеры тех сравнительно немногих немецких ученых, кто вышел за пределы простого сотрудничества и добровольно предложил свои услуги, потому что был убежденным нацистом. Указанное сочинение Вейнрейха — единственное имеющееся исследование, но оно запутывает, ибо не различает среди профессоров тех, кто принял нацистский символ веры, и тех, кто был обязан своей карьерой исключительно этому режиму, опускает ранние этапы карьер ученых и потому неразборчиво сваливает хорошо известных людей с большими достижениями и заслугами в одну кучу нацистских придурков. Наиболее интересен здесь пример юриста Карла Шмитта, чьи чрезвычайно изобретательные теории о конце демократии и правового правления все еще обеспечивают интересующимся захватывающее чтение. Уже в середине 30-х годов он был заменен собственным нацистским выводком теоретиков политики и права, такими, как Ханс Франк, позже губернатор Польши, Готфрид Нессе и Рейнхард Хен. Последним впал в немилость историк Вальтер Франк, который был убежденным антисемитом и членом нацистской партии еще до того, как она пришла к власти, а в 1933 г. стал директором новообразованного "Reichsinstitut fur Geschichte des Neuen Deutschlands" с его знаменитым Forschungsabteilung Judenfrage и редактором девятитомных "Forschungen zur Judenfrage" (1937–1944). В начале 40-х годов Франк был вынужден уступить свое положение и влияние Альфреду Розенбергу, чей "Der Mythos des 20 Jahrhunderts" определенно не обнаруживает никаких следов увлечения "ученостью" или "ученой схоластикой". Франк явно потерял доверие только потому, что не был научным шарлатаном.

Чего никак не могли понять ни элита, ни толпа, с таким пылом принимавшие национал-социализм, так это то, что "никто не может принять этот Порядок… случайно. Превыше желания служить и независимо от него стоит неумолимая необходимость отбора, которая не знает ни смягчающих обстоятельств, ни милосердия" (Der Weg der SS, выпущенный SS Hauptamt-Schulungsamt, n.d., S. 4). Иными словами, при отборе тех, кто хотел бы принадлежать к ним, нацисты намеревались принимать свои собственные решения, не считаясь со "случайностью" любых мнений. То же самое, по-видимому, верно для отбора большевиков в тайную полицию. Ф. Бек и В. Годин сообщают, что работники НКВД призываются из рядов партии, не имея ни малейшей возможности добровольно избрать эту "карьеру" (Beck F., Godin W. Russian purge and the extraction of confession. 1951. P. 160).

См., напр.: Kohn-Bramstedt E. Dictatorship and political police: The technique of control by fear. L., 1945. P. 164 ff. Объяснение состоит в том, что "террор без пропаганды потерял бы большую часть своего психологического эффекта равно, как и пропаганда без террора не воздействует с полной силой" (р. 175). В этом утверждении и в других, подобных ему, повторяющих большей частью одну и ту же мысль, упускается тот факт, что не только политическая пропаганда, но и все современные средства массовой информации содержат элемент угрозы; а террор, напротив, может быть вполне эффективен и без пропаганды, покуда он не выходит за рамки политического террора, исходящего от тирании. Как только к террору прибегают для насилия не только вовне, но, как бывало и внутри, когда политический режим жаждет большего, чем просто власти, тогда террор нуждается в пропаганде. В этом смысле нацистский теоретик Е. Адамовски смог сказать: "Пропаганда и насилие никогда не противоречат друг другу. Использование насилия может быть частью пропаганды" (Hadamovsky E. Propaganda und nationale Macht. 1933. S. 22).

"В это время было официально объявлено, что безработица в Советской России "ликвидирована". Следствием этого объявления была также "ликвидация" всех пособий по безработице" (см.: Ciliga A. The russian enigma. L., 1940. P. 109).

Так называемая operation hay [операция силок] началась с приказа Гиммлера, датированного 16 февраля 1942 г., "согласно которому [индивидам] немецкого происхождения в Польше" ставилось условие, что их дети должны быть отправлены в семьи, "желающие [принять их] безоговорочно, только из любви к их хорошей крови" (Нюрнбергский документ R 135, копированный в Париже в Centre de Documentation Juive). В июне 1944 г. девятая армия действительно украла 40–50 тысяч детей с последующей транспортировкой их в Германию. В сообщении об этих событиях, посланном в Генеральную ставку вермахта в Берлине человеком по фамилии Бранденбург, говорится о сходном плане отношении Украины (Документ PS 031, опубликованный Леоном Поляковым. См. Polyakov L. Breviaire de la haine. P. 317). Гиммлер сам сделал несколько замечаний пo поводу этого плана (см.: Nazi conspiracy and aggression. Office of the United States Chief Counsel for the Prosecution of Axis Criminality. U. S. Goverment. Washington, 1946 Vol 2. P. 640. Здесь содержатся выдержки из речи Гиммлера в Кракове в марте 1942 г.; см. также комментарии к речи Гиммлера в Бад-Шахене в 1943 г. в книге: Kohn-Bramstadt E. Op. cit. Р. 244.) О том, как проводился отбор, можно узнать из медицинских заключений, сделанных вторым медицинским отделом в Минске 10 августа 1942 г.: "Расовое исследование Наталии Харпф, рожденной 14 августа 1922 г., показало нормальное развитие девочки преимущественно восточно-балтийского типа с нордическими особенностями". "Исследование Арнольда Корнея, рожденного 19 февраля 1930 г., показало нормальное развитие мальчика двенадцати лет преимущественно восточного типа с нордическими особенностями". Подписано: N. Wc. (Документ из архива: Yiddish Scientific Institution. N.Y. No. Occ E 3a-17).

Об уничтожении польской интеллигенции, которую, по мнению Гитлера, можно "стереть с лица земли без сожаления" см.: Polyakov L. Op. cit. P. 321, а также документ No. 2472.

Летом 1942 г. он еще говорит об "[изгнании] самого последнего еврея из Европы" (см.: Hitlers Tischgesprache. S. 113) и расселении евреев в Сибири, Африке или на Мадагаскаре, в то время как на самом деле он уже решился на "окончательное решение" еще до вторжения в Россию, примерно в 1940 г. и конце 1941 г. приказал строить газовые камеры (см.: Nazi conspiracy and aggression. Vol. 2. P. 265 ff; Vol. 3. P. 783 ff. Doc. PS 1104; Vol. 5. P. 322 ff. Doc. PS 2605). Гиммлер также знал весной 1941 г., что "евреи должны быть уничтожены до последнего человека к концу войны. В этом состоит недвусмысленное желание фюрера, его приказ" (Dossier Kersten // Centre de Documentation Juive).

В этой связи существует очень интересное сообщение, датированное 16 июля 1940 г. По поводу дискуссии в ставке Гитлера, которую Гитлер в присутствии Розенберга, Ламмерса и Кейтеля начал с выдвижения следующих "фундаментальных принципов": "Сейчас важно не обнаружить перед всем миром наши окончательные цели… следовательно, не должно быть очевидным, что [указы об установлении мира и порядка на оккупированных территориях] говорят об окончательной колонизации. Все необходимые меры — пытки, переселения — могут и будут проводиться несмотря на это". После этих слов последовала дискуссия безотносительная к высказыванию Гитлера, в которой сам Гитлер уже не участвовал. Вполне вероятно он не был "понят" (Doc. L 221 // Centre de Documentation Juive).

В отношении сталинской самонадеянности по поводу того, что Гитлер не нападет на Россию см.: Deutscher I. Stalin: a political biography. N.Y.; L., 1949. P. 454 ff. и особенно сноску к p. 458: "Только в 1948 г. председатель Госплана и первый зампред Совета Министров Н. Вознесенский обнаружил, что экономический план на третий квартал 1941 г. предполагал мирное развитие и что новый план, рассчитанный на войну, был составлен, когда война началась". Позже оценка Дейчера была четко подтверждена в докладе Хрущева сообщением о реакции Сталина на вторжение Германии в Советский Союз (см.: Речь о Сталине на XX съезде в пересказе Государственного департамента. New York Times. June 5. 1956 [Хрущев H. С. О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС XX съезду КПСС 25 февраля 1956 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. No. 3. С. 147.]).

"Образование [в концентрационных лагерях] состоит из дисциплины, а не в коем случае не из каких-либо инструкций, основанных на идеологическом базисе, так как заключенные в большинстве своем имеют рабские души" (Himmler H. Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 616 ff.).

Hadamovsky E. Op. cit. Эта книга отличается от остальной литературы, касающейся тоталитарной пропаганды. Прямо не заявляя о том, Адамовски предлагает интеллигентную и откровенную пронацистскую интерпретацию собственно гитлеровской позиции, высказанной им в статье "Пропаганда и организация" (см.: Hitler A. Mein Kampf. 1927; или амер. изд. N.Y., 1939. Book 2. Ch. 11; а также Six F. A. Die politische Propaganda der NSDAP im Kampf um die Macht. 1936. S. 21 ff.)

Гитлер в главе "Военная пропаганда" (Mein Kampf. Book 1. Ch. 6) выделяет предпринимательский подход к пропаганде и использует пример рекламы мыла. Важность этого подхода была сильно преувеличена, тогда как более поздние позитивные идеи "Пропаганды и организации" были сброшены со счетов.

См. знаменательную докладную записку Мартина Бормана на статью "Связь национал-социализма и христианства" (Nazi conspiracy. Vol. 6. P. 1036 ff.). Сходные формулировки можно найти в появлявшихся время от времени литературных памфлетах, издаваемых СС в целях "идеологической обработки" новобранцев. "Законы природы неизменны, на них никто не может повлиять. Следовательно, необходимо открыть эти законы" (SS-Mann und Blutsfrage // Schriftenreihe fur die weltanschauliche Schulung der ranungspolizei. 1942). Все это — не что иное, как вариации определенных выражений, взятых из "Mein Kampf". Одно из них цитировалось в качестве эпиграфа для только что упоминавшегося памфлета: "Если человек пытается бороться против железной логики природы, он вступает в конфликт с основными принципами, которым он единственно обязан своим существованием в качестве человека".

Stalin J. Leninism. 1933. Vol. 2. Ch. 3. [См.: Сталин И. В. Соч. Т. 12. С. 338–373.]

Voegelin E. The origins of scientism // Social Research. December 1948.

См.: Hayek F. A. von. The counterrevolution of science // Economica. Vol. 8 (February, May, August 1941). P. 13.

Ibid. Р. 137. Цит. по сен-симонистскому журналу: Producteur. 1. Р. 399.

Voegelin E. Op. cit.

Ebenstein W. The Nazi State. N.Y., 1943. Сделанное в этой книге исследование "Перманентной военной экономики" нацистского государства — практически единственная критика, считающая, что "бесконечный спор… была ли немецкая экономика при нацистском режиме социалистической или капиталистической — во многом искусствен… [потому что он] ведет к упущению важного факта, что капитализм и социализм есть категории, имеющие отношение к западной экономике благосостояния" (р. 239).

Свидетельские показания Карла Брандта, одного из врачей, привлеченных Гитлером к программе по эвтаназии, очень характерны в этом контексте (Medical Trial. US against Karl Brandt et. al. Hearing of May 14. 1947). Брандт бурно протестовал против обвинения, что проект был направлен на уничтожение лишних ртов; он подчеркивал, что всегда строго осуждались те члены партии, которые пользовались подобными аргументами в спорах. Он говорил, что эти меры диктовались исключительно "моральными принципами". То же самое можно сказать в отношении депортации. Документы пестрят отдельными записями военных советников, в которых значится, что депортация миллионов евреев и поляков полностью игнорировала все "военные и экономические нужды" (см.: Poliakov L. Op. cit. P. 321, а также документальные материалы, опубликованные там же).

Решающий указ, положивший начало последующим массовым убийствам, был подписан Гитлером 1 сентября 1939 г. — в день развязывания войны — и имел в виду не только душевнобольных (как часто ошибочно считалось), но и тех, кто был "неизлечимо болен". С душевнобольных все только начиналось.

См:. Reck-Malleczewen F. P. Tagebuch eines Verzweifelten. Stuttgart, 1947. S. 190.

Согласно Гитлеру, превосходство идеологических движений над политическими партиями базировалось на том факте, что идеологии (Weltanschauungen) всегда "проповедуют свою непогрешимость" (Mein Kampf. Book 2. Ch. 5 "Weltanschauungen and Organization"). На первых страницах официальной настольной книги о молодом Гитлере подчеркивается, что все вопросы Weltanschauung, до этого представленные "нереалистично", "непонятно", "стали настолько ясными, простыми и определенными [курсив мой. — X. А.], что каждый соратник мог понять их и соотносить с ними свои решения (The Nazi Primer. N.Y., 1938).

Первая из "заповедей члена партии" гласит: "Фюрер всегда прав" (см.: Organisationbuch der NSDAP. 1936. S. 8). См. также: Dienstvorschrift fur die P. O. der NSDAP. 1932. S. 38, где это выражение дается в следующем виде: "Решение Гитлера окончательное!" Следует отметить примечательную разницу во фразеологии.

"Их требование быть непогрешимым, [равное тому], что никто из них искренне не допускал возможности ошибиться", в этом аспекте проводит решительное различие между Сталиным и Троцким, с одной стороны, и Лениным — с другой (см.: Souvarine B. Stalin: A critical survey of bolshevism. N.Y., 1939. P. 583).

Ясно то, что гегелевские законы диалектики должны были послужить прекрасным инструментом для того, чтобы всегда быть правым, потому что позволяли интерпретировать любые поражения как начало победы. Один из прекрасных примеров подобного рода софистики появился после 1933 г., когда немецкие коммунисты в течение по двух лет отказывались понимать, что победа Гитлера означала поражение Коммунистической партии Германии.

Цит. по: The Goebbels diaries (1942–1943) / Ed. by L. Lochner. N.Y., 1948. P. 148.

X. Арендт имеет в виду "Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б). 27 июня 1930 г.". (Прим. ред.)

Stalin J. Op. cit., loc. cit. [В указанной речи Сталин употребляет словосочетание "отживающие классы", см.: Сталин И. В. Соч. Т. 12. С. 353, 361. В речи же на пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 г. "О правом уклоне в ВКП(б)" им использовалось выражение "умирающие классы", см.: Сталин И. В. Соч. Т. 12 С. 37. (Прим. ред.)]

В речи, произнесенной в сентябре 1942 г., когда уничтожение евреев шло полным ходом, Гитлер явно ссылается на свою речь от 30 января 1939 г. (опубликованную в качестве брошюры под заголовком "Der Fuhrer vor dem ersten Reichstag Grossdeutschlands" в 1939 г.) и на речь, произнесенную на сессии рейхстага 1 сентября 1939 г., где он объявил, что "если евреи развяжут интернациональную мировую войну для уничтожения арийского народа Европы, то будут уничтожены не арийцы, а евреи [конец фразы потонул в аплодисментах]" (см.: Der Fuhrer zum Kriegswinterhilfswerk. Schriften NSV. No. 14. S. 33).

Как и предыдущая цитата эти слова взяты из речи от 30 января 1939 г., S. 19.

См.: Heiden K. Der Fuehrer: Hitler's rise to power. Boston, 1944; автор выделяет "феноменальную лживость" Гитлера, "отсутствии чувства реальности почти во всех его высказываниях", его "равнодушие к фактам, которые он не считал жизненно важными" (р. 368, 374). Почти в сходных выражениях Хрущев описывает "отвращение Сталина к правде жизни" и его равнодушие к "реальному положению дел" (см.: Op. cit.). То, что Сталин думал по поводу важности фактов, лучшим образом отражается в его периодическом переписывании русской истории.

The Nazi Primer. N.Y., 1938.

Интересно заметить, что большевики в сталинскую эпоху каким-то образом так накапливали заговоры, что появление новых не означало отказ от старых. К заговору троцкистов, запущенному приблизительно в 1930 г., был добавлен заговор трехсот семей в период народного фронта, после 1935 г., британский империализм стал реальной угрозой во время сталинско-гитлеровского союза, заговор американских секретных служб последовал сразу после окончания войны; и, наконец, еврейский космополитизм проявил явное и неутешительное сходство с нацистской пропагандой.

См. автобиографию Вайсманна: Weizmann Ch. Trial and error. N.Y., 1949. P. 185.

См., напр.: Bonhard О. Judische Geld und Weltherrschaft? 1926. S. 57.

Гитлер использовал эту картину впервые в 1922 г.: "Мозес Кон, с одной стороны, подстрекает свою ассоциацию отказывать требованиям рабочих, в то время как его брат Исаак на заводе призывает массы…" к забастовке (Hitler's Speeches: 1922–1939 / Ed. by N. H. Baynes. L., 1942. P. 29). Примечательно, что в нацистской Германии не было ни одного полного издания речей Гитлера, так что приходится обращаться к английскому изданию. Это не было случайностью, как можно увидеть из библиографии, составленной Филиппом Боулером: Bouler Ph. Die Reden des Fuhrer's nach der Machtubernahme. 1940. Только публичные речи были изданы дословно в Volkischer Beobachter; что касается речей, произнесенных перед ближайшим окружением фюрера или перед другими партийными организациями, то они просто "реферировались" в соответствующей газете. Они никогда не предназначались для публикации.

25 пунктов Федера содержат только стандартные меры, требуемые всеми антисемитскими группами: изгнание натурализованных евреев и обращение с местными еврееями как с чужаками. Нацистское антисемитское ораторское искусство всегда было намного радикальнее их программ.

В статье Вольдемара Гуриана "Антисемитизм в современной Германии" подчеркивается отсутствие оригинальности в нацистском антисемитизме: "Все эти требования и взгляды не отличались оригинальностью — они были само собой разумеющимся во всех националистических кружках; примечательным было лишь то демагогическое ораторское искусство, с которым они подавались" (Gurian W. Antisemitism in modern Germany // Essay on antisemitism / Ed. by K. S. Pinson. N.Y., 1946. P. 243).

Типичным представителем обыкновенного националистического антисемитизма внутри самого нацистского движения был Рем, писавший: "И здесь снова мое мнение отличается от мнения национал-филистеров. Нет, не евреи заслуживают порицания за все! Это мы заслуживаем порицания за то, что евреи находятся у власти по сей день" (Rohm Е. Die Geschichte eines Hochverraters. 1933. Volksausgabe. S. 284).

Желающие пойти на службу в СС должны были представить свою родословную до 1750 г. Тем, кто претендовал на руководящие должности в партии, задавались только три вопроса: 1. Что Вы должны сделать для партии? 2. Являетесь ли Вы абсолютно здоровыми физически, духовно, морально? 3. В порядке ли Ваше родословное дерево? (см.: Nazi Primer).

О сходстве двум систем говорит тот факт, что элита и секретные службы большевиков — НКВД — также требовали от своих членов чистоты родословной (см.: Beck F., Godin W. Russian purge and the extraction of confession. 1951).

Так, тоталитарные тенденции маккартизма в США отчетливее проявились не в преследовании коммунистов, а в попытках заставить каждого гражданина поверить в то, что не стоит быть коммунистом.

"Не нужно переоценивать влияние прессы… оно в целом уменьшается, когда увеличивается влияние организации" (Hadamovsky Е. Op. cit. Р. 64). "Газеты беспомощны, когда им приходится бороться против агрессивной силы живой организации" (Ibid. Р. 65). "Властные структуры, в основе которых лежит только лишь пропаганда, неустойчивы и могут быстро исчезнуть, если пропаганда не поддерживается давлением организации" (Ibid. Р. 21).

"Массовые митинги являются наиболее сильной формой пропаганды… [так как] каждый индивид чувствует себя увереннее и сильнее в единстве массы" (Ibid. Р. 47). "Энтузиазм отдельного момента становится принципом и духовной позицией через организацию и систематическую тренировку и дисциплину" (Ibid. Р. 21–22).

В отдельных случаях, когда Гитлер вообще обращался к этому вопросу, он обычно подчеркивал: "Между прочим, я не являюсь главой государства в таком же смысле как диктатор или монарх, но я являюсь вождем немецкого народа" (см.: Ausgewahlte Reden des Fuhrers. 1939. S. 114). Ханс Франк выражается в том же духе: "Национал-социалистский рейх — не диктаторский (оставим в стороне отдельные случаи) режим. Скорее, национал-социалистский рейх покоится на взаимной преданности фюрера и народа" (см.: Recht und Verwaltunf. Munchen, 1939. S. 15).

Гитлер неоднократно повторял: "Государство есть только средство для достижения Цели. Наша цель — сохранение расы" (см.: Reden. 1939. S. 125). Он также подчеркивал, что его движение "не основывается на идее государства, но в первую очередь — на скрытом духе народа" [Volksgemeinschaft] (см.: Reden. 1933. S. 125 и речь перед новым поколением политических лидеров [Fuhrernachwuchs] 1937 г., опубликованную в качестве приложения к книге "Hitler Tischgesprache", S. 446). Так, mutatis mutandis, можно привести в пример сущность сложной двойной теории, которую Сталин назвал "теорией государства": "Мы за отмирание государства. И мы вместе с тем стоим за усиление диктатуры пролетариата, представляющей самую мощную и самую могучую власть из всех существующих до сих пор государственных властей. Высшее развитие государственной власти в целях подготовки условий для отмирания государственной власти — вот марксистская формула" (Op. cit., loc. cit. [Сталин И. В. Соч. Т. 12. С. 369–370]).

Stein A. Adolf Hitler, Schuler der "Weisen von Zion". Karlsbad, 1936. В этой книге впервые исследуется с помощью филологического сравнения нацистское учение и учение "сионских мудрецов". См. также: Blank R. М. Adolf Hitler et les "Protocoles des Sages de Sion". 1938.

Первым, кто указал на влияние учения "Протоколов", был Теодор Фрич, "старейшина" немецкого послевоенного антисемитизма. Он писал в эпилоге к своему изданию "Протоколов" 1924 г.: "Наши будущие государственные деятели и дипломаты должны научиться у восточных мастеров злодейства самой азбуке государственного правления, и для этих целей "Сионские Протоколы" предлагают прекрасную подготовительную школу".

По истории "Протоколов" см.: Curtiss J. S. An appraisal of the Protocol of Zion. 1942. Факт, что "Протоколы" были подделкой, не соответствовал пропагандистским целям. Русский публицист С. А. Нилус, опубликовавший второе русское издание "Протоколов" в 1905 г., уже был хорошо осведомлен о сомнительном характере этого "документа" и ясно добавил: "Но если было бы возможным показать их аутентичность документально или путем подлинных свидетельских показаний, если бы было возможным обнаружить личность, стоящую во главе широкомасштабного заговора… тогда… их "тайная уникальность" была бы разрушена…" (Curtiss J. S. Op. cit).

Гитлеру не нужен был Нилус, чтобы использовать тот же трюк: лучшим доказательством их аутентичности было как раз то, что они не были проверены на подлог. И он также добавил доказательство их "подлинности": "То, что многие евреи могут делать бессознательно, здесь сознательно ясно представлено. И это нужно учитывать" (Meim Kampf. Book 1. Ch. 11).

Fritsch Т. Op. cit.: "[Der Juden] oberster Grundsatz lautet: "Alles, was dem Volke Juda nutzt, ist moralisch und ist heilig".

"Мировые империи имеют источником национальную основу, но вскоре они выходят за национальные границы" (Reden).

Rollin Н. L'Apocalypse de notre temps. P., 1939. Автор считает популярность "Протоколов" вторичной только по сравнению с Библией (р. 40) и показывает сходство "Протоколов" с "Monita Secreta" — книгой, впервые опубликованной в 1612 г. и еще продававшейся на улицах Парижа в 1939 г. и требовавшей раскрыть еврейский заговор, который "оправдывает все злодейства и все средства насилия… Это есть реальные действия против установленного порядка" (р. 32).

Вся эта литература хорошо представлена Шевалье де Мале [Malet Ch. de. Recherches politiques et historiques qui prouvent l'existence d'une secte revolutionnaire. 1817]), который часто цитирует более ранних авторов. Герои Французской революции для него "mannequins" в руках "agence secrete", агенты франкмасонов. Но франкмасонство лишь название, даваемое его современниками "революционной секте", которая существовала во все времена и политика которой всегда проводилась тайно, "из-за кулис методом подергивания марионеток за веревочки, хотя, думается, удобнее было бы действовать на сцене". Автор начинает с высказывания: "Возможно, будет трудно поверить в план, который был сформулирован еще в античности и которому следовали с завидным постоянством:…родоначальники революции не больше французы, чем немцы, итальянцы, англичане и т. д. Они составляют отдельную нацию, которая родилась и росла в тени всех цивилизованных наций и среди них в целях подчинить их своему могуществу".

Широкое обсуждение этой литературы см.: Lesueur Е. La Franc-Maconnerie Artesienne au 18e siecle (Bibliotheque d'Histoire Revolutionnaire). 1914. To, насколько прочна сама по себе была эта легенда о заговоре, даже в нормальных условиях, можно увидеть из огромной антифранкмасонской безумной литературы во Франции, которая вряд ли менее обширна, чем антисемитская литература. Что-то типа компендиума всех теорий, которые видели во Французской революции результат заговора тайных обществ, можно найти в книге: Bord G. La Franc-Maconnerie en France des origines a 1815. 1908.

Reden. См. копию сессии Комитета СС по трудовым вопросам при штабе СС в Берлине (январь 1943 г.), где утверждалось, что "нация" — понятие, ассоциирующееся с либерализмом, должно быть отброшено как неподходящее для немецкого народа (Doc. 705PS // Nazi conspiracy and aggression. Vol. 5. P. 515).

Hitler's Speeches / Ed. by N. H. Baynes. P. 6.

Goebbels J. Op. cit. P. 377. Это обещание, содержащееся в любой антисемитской пропаганде нацистского типа, было подготовлено словами Гитлера: "Наиболее яркой противоположностью арийцам являются евреи" (Mein Kampf. Book 1. Ch. 11).

Dossier Kersten // Centre de Documentation Juive.

Раннее уверение Гитлера (Reden): "Я никогда не признаю, что другие нации имеют такие же права, как и немцы" — стало официальной доктриной: "Внедрение национал-социалистского мировоззрения в жизнь состоит в осознании принципиальной несхожести людей" (Nazi Primer. P. 5).

Например, Гитлер в 1923 г. говорил: "Немецкий народ на одну треть состоит из героев, на другую треть — из трусов, оставшиеся — предатели" (Hitler's Speeches / Ed. by N. H. Baynes. P. 76).

После захвата власти эта тенденция стала выражаться отчетливее. См., например, высказывание Геббельса в 1934 г.: "Что это за люди, которых мы критикуем? Члены партии? Нет. Остальные немцы? Они должны считать себя счастливыми, что остались в живых. Это было бы очень хорошо, если бы те, кто остался в живых благодаря нашей милости, приняли бы во внимание нашу критику" (цит. по: Kohn-Bramstedt Е. Op. cit. P. 178–179). Во время войны Гитлер утверждал: "Я не кто иной, как магнит, движущийся вдоль немецкой нации и притягивающий ее стальные кадры. И я часто говорил, что придет время, когда все стоящие люди в Германии перейдут на мою сторону. А те, кто будут не со мной, не будут ничего стоить". Уже тогда для близкого окружения Гитлера было ясно, что произойдет с этими "ничего не стоящими" (см.: Der grossdeutsche Freiheitskampf. Reden Hitlers vom 1.9.1939-10.3.1940. S. 174). Гиммлер подразумевал то же самое, когда говорил: "фюрер думает не в немецких терминах, а в общегерманских" (Dossier Kersten // Centre de Documentation Juive), кроме этого мы знаем из записей застольных разговоров Гитлера, что тогда же он поднял на смех общегерманские "требования" и думал в "арийских терминах" (см.: Hitlers Tischgesprache. S. 315 ff).

Гиммлер в речи перед лидерами СС в Кракове в апреле 1943 г.: "Я скоро организую прогерманские СС в различных странах…" (см.: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 572 ff). Ранее, еще до войны, определение этой ненациональной политики было дано Гитлером (Reden): "Мы также обязательно включим в новый класс хозяев представителей других наций, т. е. тех, кто заслужит это благодаря своему участию в нашей борьбе".

Hadamovsky Е. Op. cit.

Heiden K. Op. cit. P. 139: Пропаганда не есть "искусство внедрения мнения в массы. На самом деле это искусство собирания мнений из масс".

Hadamovsky Е. Op. cit., passim. Термин взят из книги Гитлера "Mein Kampf", где "живая организация" движения противопоставляется "мертвому механизму" бюрократической партии (Mein Kampf. Book 2. Ch. 11).

Было бы серьезной ошибкой интерпретировать тоталитарных вождей с точки зрения веберовской категории "харизмы" (см.: Gerth Н. The Nazi Party // American Journal of Sociology. 1940. Vol. 45). Сходная ошибка есть также в биографии Хейдена (см.: Heiden K. Op. cit.). Герц описывает Гитлера как харизматического лидера бюрократической партии. Только такой вывод, по его мнению, может следовать из того факта, что, "как бы резко ни противоречили действия словам, они не могут разрушить строгую дисциплину организации". Это противоречие, в любом случае, в большей степени характерно для Сталина, который всегда "заботился о том, чтобы сказать противоположное тому, что он делал, и сделать противоположное тому, что он сказал" (см.: Souvarine В. Op. cit. Р. 431).

В качестве источника этой ошибки см.: Martin A. von. Zur Soziologie der Gegenwart // Zeitschrift fur Kulturgeschichte. Bd. 27; Koettgen A. Die Gesetzmassigkeit der Verwaltung im Fuhrerstaat // Reichsverwaltungsblatt. 1936. Обе книги характеризуют нацистское государство в качестве бюрократического с харизматическим лидером во главе.

Hadamovsky Е. Op. cit. Р. 21. Для тоталитарных целей было бы ошибкой пропагандировать свою идеологию через учение или убеждение. По словам Роберта Лея, ей нельзя было ни "научиться", ни "научить", но только "испытать" или "воплотить" (см.: Der Weg zur Ordensburg, не датировано).

Один из видных нацистских политических теоретиков так интерпретировал это отсутствие доктрины или даже обычного набора идеалов и верований в движении в своей книге: "С точки зрения народного сообщества любой набор ценностей деструктивен" (Hoehn R. Reichsgemeinschaft und Volksgemeinschaft. Hamburg, 1935. S. 83).

Гитлер, обсуждая взаимосвязь между Weltanschauung и организацией, принимал как само собой разумеющееся, что нацисты восприняли от других групп и партий "расовую идею" (die volkische Idee) и действовали так, как будто были только ее представителями, потому что были первыми, кто организовал борющуюся организацию на ее основе и приспособил ее для практических целей (см.: Mein Kampf. Op. cit. Book 2. Ch. 3).

См.: Hitler A. Propaganda and organization. // Op. cit. Book 2. Ch. 11.

Легальных организаций, которые имели официальные нейтральные вывески и использовались для первичной агитации, вербовки сторонников и собирания в "пучки" сочувствующих лиц. (Прим. ред.)

Страстное, настойчивое требование Гиммлера "не публиковать ни одного указа, касающегося определения понятия "еврей", — реальный факт; "со всеми этими глупыми обязательствами мы только свяжем себе руки" (Nuremberg Doc. No. 626, письмо к Бергеру, датированное 28 июля 1942 г., фотокопия находится в Centre de Documentation Juive).

Формулировка "воля фюрера — верховный закон" лежит в основе всех официальных правил и распоряжений, касающихся управления партией или СС. Лучшим источником по этому вопросу является: Gauweiler О. Rechtseinrichtungen und Rechtsaufgaben der Bewegung. 1939.

См.: Heiden K. Op. cit. P. 292. Здесь автор указывает на следующее различие между первым и последующими изданиями книги Гитлера "Main Kampf": первое издание предполагает избрание партийных функционеров, которые только после этого наделяются "безграничной властью и авторитетом"; все последующие издания провозглашают назначение партийных чиновников сверху, т. е. лидером более высокой ступени. Естественно, для стабильности тоталитарных режимов само назначение сверху является более важным принципом, чем "безграничный авторитет" назначенных чиновников. На практике авторитет лидера более низкой ступени был четко ограничен абсолютной верховной властью высшего вождя. См. ниже.

Сталин, вышедший из заговорщической фракции большевистской партии, возможно, никогда не думал над этой проблемой. Для него назначения внутри партийной структуры были вопросом аккумуляции личной власти. (Хотя только в 30-х годах, по примеру Гитлера, он разрешил называть себя "вождем".) Однако нужно принять к сведению, что он мог легко оправдать эти приемы с помощью цитирования ленинской теории о том, что "история всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское", и поэтому управление им должно осуществляться извне (см.: Lenin V. What is to be done? / Collected Works. Vol. 4. Book 2. 1st ed. 1902; [Ленин В. И. ПСС. Т. 6. С. 30]). Дело в том, что Ленин рассматривал Коммунистическую партию в качестве "наиболее прогрессивной" части рабочего класса и в то же время "рычага политической организации", "направляющего всю массу пролетариата", т. е. в качестве организации внеклассовой и надклассовой (см.: Chamberlin W. Н. The russian revolution, 1917–1921. N.Y., 1935. Vol.2. P. 361). Тем не менее Ленин не отрицал необходимости существования внутрипартийной демократии, хотя он был склонен ограничивать демократию в самом рабочем классе.

См.: Hitler A. Op. cit. Book 2. Ch. 11.

См.: Ibid. Этот принцип был приведен в исполнение сразу после прихода нацистов к власти. Из 7 миллионов представителей гитлеровской молодежи только 50 тысяч были удостоены вступления в партию в 1937 г. (см.: Childs Н. L. Preface // The Nazi Primer). Ср. также: Neesse G. Die verfassungsrechtliche Gestaltung der Ein-Partei // Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft. 1938. Bd. 98. S. 678: "Даже при однопартийной системе эта единственная партия никогда не сможет охватить все население. Она "тотальна" благодаря своему идеологическому влиянию на нацию".

См. гитлеровское различение между "радикальными людьми", единственными, кто был готов стать членами партии, и сотнями тысяч сочувствующих, слишком "трусливых" для того, чтобы, если это будет необходимо, принести себя в жертву (См.: Op. cit. Loc. cit.).

См. главу об СА в книге Гитлера: Mein Kampf. Book 2. Ch. 9. Part 2.

Переводя слово Verfugungstuppe, обозначающее специальные формирования СС, изначально предназначенные для особых нужд Гитлера, как Shock Troops [ударные отряды], я следую за Джайлзом: Giles О. С. The Gestapo // Oxford Pamphlets on World Affairs. No. 36. 1940.

Наиболее важным источником, касающимся организации и истории СС, является книга Гиммлера: Himmler H. Wesen und Aufgabe der SS und der Polizei // Sammelhefte ausgewahlter Vortruge und Reden. 1939. В ходе войны, когда ряды Waffen-SS пополнились добровольцами, заменившими погибших на фронте, они потеряли свой элитный характер внутри СС до такой степени, что общая организация СС в ее первоначальном виде как личные корпуса фюрера, снова стала представлять реальное ядро элиты движения.

Документальный материал, более всего проливающий свет на этот последний период существования СС, можно найти в архивах библиотеки Гувера: Hoover Library. Himmler File. Folder 278. Он показывает, что набор в ряды СС проводился как среди иностранных рабочих, так и среди собственного населения, в подражание методам и правилам Французского иностранного легиона. Набор добровольцев среди немцев основывался на указе Гитлера (кстати, никогда не опубликованном), датированном декабрем 1942 г., согласно которому "родившиеся в 1925 г. должны быть зачислены в Waffen-SS" (из письма Гиммлера к Борману). Набор и вербовка проводились, очевидно, на добровольной основе. В точности общее число принятых можно увидеть из статистического отчета лидера СС, которому было поручено подобное задание. Отчет, датированный 21 июля 1943 г., подробно описывает, как полиция окружила зал, в котором происходил набор французских рабочих, и как французы сначала пели "Marseillaise", а затем старались выскочить в окно. Подобные мероприятия среди немецкой молодежи вряд ли были более успешными. Несмотря на то что на юных призывников давили и, в частности говорили, что "никак нельзя вступать в "грязные серые ряды" армии, только 18 из 220 членов Гитлерюгенда подали заявление (согласно отчету 30 апреля 1943 г., сделанному Хойслером, председателем Юго-Западного призывного центра Waffen-SS); все остальные предпочли служить вермахту. Вполне возможно, что большие потери на фронте СС в сравнении с тем же вермахтом, обусловили их решение (см.: Paetel K. О. Die SS // Vierteljahreshefte fur Zeitgeschichte. January 1954). Однако то, что этот фактор сам по себе не мог быть единственным решающим, доказывается следующим. Где-то в самом начале января 1940 г. Гитлер приказал включить представителей СА в Waffen-SS. Результаты, по сохранившимся по Кенигсбергу отчетам, выглядели так: 1807 представителей СА были вызваны в соответствующие службы, из них 1094 отказались подавать заявление, 631 были признаны негодными, только 82 были приняты на службу в СС.

Best W. Op. cit. P. 99.

В этом, однако, не было вины Гитлера, который всегда настаивал, что само название SA (Sturmabteilung) означает только "подразделение движения" такое же, как и другие партийные структуры: отдел пропаганды, газета, научные институты и т. д. Он также старался развеять иллюзии насчет возможной военной ценности этого псевдовоенного формирования и хотел, чтобы оно соответствовало нуждам партии, а не армейским принципам (см.: Op. cit., loc. cit).

Официальной причиной организации СА была защита нацистских собраний, в то время как изначальной задачей СС была защита нацистских лидеров.

Hitler A. Op. cit., loc. cit.

Bayer E. Die SA. В., 1938. Цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4.

Из автобиографии Рема ясно видно, насколько мало его политические убеждения совпадали с политическими убеждениями нацистов. Он всегда мечтал о Soldatenstaat и всегда настаивал на "Primat des Soldaten vor dem Politiker" (Op. cit. S. 349). О его нетоталитарной позиции или, скорее, о его неспособности даже понять тоталитаризм и его "тотальную" претензию свидетельствует следующее высказывание: "Я не могу понять, почему несопоставимы такие три вещи: моя преданность наследному принцу дома Виттельсбахов и наследнику Баварской короны; мое восхищение перед генералом интендантской службы во время мировой войны, Людендорфом, который сегодня является воплощением совести немецкого народа; и моя дружба с предвестником и знаменосцем политической борьбы Адольфом Гитлером" (S. 348). Но что действительно стоило Рему его головы, так это его предсказание после прихода фашистов к власти. Он открыто заявил, что фашистская диктатура последует примеру итальянского режима, при этом нацистская партия "разорвет партийные рамки" и "сама станет государством", т. е. заявил о том, что Гитлер не хотел разглашать ни при каких обстоятельствах (см.: Rohm Е. Warum SA? речь перед дипломатическим корпусом в декабре 1933 г. в Берлине).

Внутри нацистской партии возможность создания союза СА — рейхсвер против власти СС и полиции в общем-то никогда не исключалась полностью. Ханса Франка, генерал-губернатора Польши, в 1942 г., через восемь лет после убийства Рема и генерала Шлейхера, подозревали в желании "после войны… возобновить великую борьбу за справедливость [против СС] при помощи вооруженных сил и СА" (см.: Nazi conspiracy. Vol. 6 P. 747).

Hitler A. Op. cit. Book 2. Ch. 11. Он утверждает, что пропаганда пытается распространить свою доктрину на весь народ, в то время как организация включает в себя лишь сравнительно небольшую часть его наиболее активных членов. Ср. также: Neesse G. Op. cit.

Hitler. Op. cit., loc. cit.

Hadamovsky E. Op. cit. P. 28.

Подразделения СС "Мертвая голова" размещались согласно следующим принципам: 1. Ни одна из бригад не призывалась на службу в своем родном районе. 2. Каждое подразделение заменялось по истечении трех недель службы. 3. Члены этих бригад никогда не посылались на улицы в одиночку и никогда не показывали на публике своих символов принадлежности к "Мертвой голове". См.: Secret Speech by Himmler to the German Army General Staff. 1938 (речь, кстати, была произнесена в 1937 г., см.: Nazi conspiracy. Vol. 4. Р 616, где были опубликованы лишь отрывки). Речь была опубликована Американским комитетом по антинацистской литературе.

Генрих Гиммлер публично заявил: "Я знаю, что в Германии существуют люди, которых тошнит, когда они видят эту черную форму. Мы понимаем это и не ждем, что многие полюбят нас" (Himmler Н. Die Schutzstaffel als antibolschewistische Kampforganisation // Aus dem Schwarzen Korps. No. 3. 1936).

В своих речах перед членами СС Гиммлер всегда упоминал о совершенных преступлениях, подчеркивая их серьезность. Он, например, мог высказаться о ликвидации евреев таким образом: "Я также хочу сказать вам вполне откровенно об очень серьезных вещах. Среди своих мы можем говорить об этом вполне откровенно, хотя и никогда не скажем об этом публично". Об уничтожении польской интеллигенции: "…вам надо услышать об этом, но тут же немедленно и забыть…" (Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 558 и 553 соответственно).

Геббельс высказался сходным образом: "По еврейскому вопросу в особенности мы заняли позицию, которую не собираемся покидать… Опыт учит, что движение и люди, сжегшие свои мосты, борются с большей целенаправленностью, чем те, кому есть куда отступать" (Goebbels J. Op. cit. P. 226).

Стремление движения к сохранению в абсолютной тайне частной жизни своих вождей (Гитлера и Сталина) контрастирует с той общественной ценностью, которую все демократии придают демонстрации частной жизни президента, короля, премьер-министра и так далее на публике. Тоталитарные методы не принимают идентификации, основанной на убеждении — "даже высшие из нас всего лишь люди" (см.: Souvarine В. Op. cit. Р. 648).

Суварин в описании Сталина часто использовал ярлыки: "Сталин — таинственный хозяин Кремля", "Сталин — личность, которую нельзя постигнуть", "Сталин — коммунистический сфинкс", "Сталин — загадка", "неразрешимая тайна" и т. д. (Souvarine В. Op. cit. P. xiii).

"Если бы [Троцкий] выбрал путь военного coup d'etat, он, вероятно, смог бы достичь победы. Но он покинул свой пост без малейшей попытки призвать армию на свою защиту, армию, которую он создал и которой руководил в течение семи лет" (см.: Deutscher I. Op. cit. P. 297).

Военный комиссариат при Троцком "был образцовым институтом", и именно Троцкого звали на помощь во всех случаях беспорядков в других министерствах (см.: Souvarine В. Op. cit. Р. 288).

Обстоятельства, сопровождавшие смерть Сталина, противоречат безошибочности этих методов. Была вероятность того, что Сталин, планировавший незадолго до смерти новые чистки, был убит кем-то из его окружения, потому что никто больше не чувствовал себя в безопасности. Правда, несмотря на достаточную правдоподобность обстоятельств, эту версию вряд ли можно доказать.

Так, Гитлер лично взял на себя ответственность за убийство в Потемпа, совершенное головорезами из СА в 1932 г., хотя, естественно, он не имел непосредственного отношения к этому убийству. Все дело состояло в утверждении принципа отождествления, или, на языке нацистов, во "взаимной преданности вождя и народа", на которой "стоит рейх" (см.: Frank Н. Op. cit.)

"Одной из отличительных характеристик Сталина… является систематическое возложение собственных злодеяний и преступлений, равно, как и политических ошибок… на плечи тех, чью дискредитацию и гибель он планировал" (Souvarine В. Op. cit. Р. 655). Ясно, что тоталитарный вождь свободно может выбрать, на кого ему возложить свои ошибки, так как предполагается, что все действия, совершенные подчиненными, инспирируются именно им, так что любого можно выбрать на роль злодея.

То, что именно сам Гитлер — а не Гиммлер, или Борман, или Геббельс — всегда был инициатором действительно радикальных мер, то, что его предложения всегда были более радикальны, чем предложения, сделанные его непосредственным окружением; то, что даже Гиммлер был потрясен, когда его проинструктировали об "окончательном решении" еврейского вопроса, — подтверждается бесчисленными документами. И также нельзя верить в волшебную сказку, что Сталин был умереннее, чем левые фракции большевистской партии. Особенно важно помнить, что тоталитарные вожди неизменно стараются предстать перед внешним миром в более умеренном образе, а их реальная роль — вести движение вперед любой ценой и пользоваться любыми методами, увеличивающими скорость этого движения, — остается тщательно сокрытой. См., напр., мемуары адмирала Эриха Редера: Raeder Е. My relationship to Adolf Hitler and to the party // Nazi conspiracy. Vol. 8. P. 707 ff. "Когда распространялась информация или слухи о радикальных мерах партии или гестапо, по поведению фюрера можно было судить, что подобные меры не исходили от него самого… В течение следующих лет я постепенно пришел к выводу, что фюрер сам всегда склонялся к наиболее радикальным мерам без всякого влияния извне".

Во время внутрипартийной борьбы, предшествовавшей приходу Сталина к абсолютной власти, он всегда заботился о том, чтобы показаться "человеком золотых намерений" (Deutscher I. Op. cit. P. 295 ft); хотя, определенно, не будучи "человеком компромиссов", он никогда не отказывался вообще от этой роли. Когда, например, в 1936 г. иностранный журналист спросил его о мировой революции как конечной цели движения, Сталин ответил: "Мы никогда не имели подобных планов и намерений… Это результат недоразумения… комичного или, скорее, трагикомичного" (Deutscher I. Op. cit. P. 422).

Koyre A. The political function of the modern lie // Contemporary Jewish Record. June 1945.

Гитлер (Hitler. Op. cit. Book 2. Ch. 9) подробно обсуждал все за и против при рассмотрении тайных обществ в качестве модели для тоталитарных движений. Его размышления привели его к тем же выводам, к которым пришел Койре, т. е. принять принципы тайных обществ без их секретности и учредить их "среди бела дня". В стадии, когда движение еще не пришло к власти, вряд ли было что-то, что нацисты держали в секрете. Только во время войны, когда нацистский режим стал целиком тоталитарным и партийное руководство оказалось окруженным со всех сторон военной иерархией, от которой зависело ведение войны, элитные формирования были проинструктированы в не очень четкой форме держать в абсолютной тайне все, что касалось так называемых окончательных решений, т. е. депортаций и массовых уничтожений. Это было время, когда Гитлер начал действовать как главарь шайки заговорщиков, но лично не признавая этот факт и не заявляя об этом во всеуслышание. Во время дискуссии с Генеральным штабом в мае 1939 г. Гитлер выдвинул следующие правила, которые звучали так, как будто были скопированы по образцу тайного общества: 1. Не следует информировать никого из тех, кому знать не положено. 2. Никому не следует знать больше чем нужно. 3. Никому не следует узнать о деле раньше, чем ему полагается (цит. по: Holldack Н. Was wirklich geschah. 1949. S. 378).

Это умозаключение можно прямо соотнести с выводами Георга Зиммеля (Simmel G. Sociology of secrecy and of secret societies // The American Journnal of Sociology. Vol. 11. No. 4. January 1906). Эти же соображения содержатся также в главе пятой его книги "Социология" (Soziologie. Leipzig, 1908), выдержки из которой переведены Куртом Вольфом (см.: Wolff K. Н. The sociology of Georg Simmel. 1950).

"Именно потому, что более низкие слои общества образуют ряд опосредованных переходов к подлинной сердцевине тайны, они обеспечивают постепенное уплотнение защитной завесы вокруг одного и того же предмета, что охраняет тайну гораздо лучше, чем это сделали бы крутые меры радикала, находящегося внутри или снаружи этот общества" (Simmel G. Op. cit. P. 489).

Термины "кровные братья", "кровные товарищи", "кровное сообщество" повторялись в нацистской литературе ad nauseam. Это происходило отчасти потому, что они носили отпечаток юношеского романтизма, широко распространенного в немецком молодежном движении. И в основном Гиммлер воспользовался этими терминами в более определенном смысле, представив их в качестве "главного лозунга" СС: "Таким образом, мы выстроились в одну линию и маршируем в будущее, следуя неизменным законам, таким, как национал-социалистский порядок нордических людей и как братское сообщество нордических племен [Sippen]" (см.: Alquen G. de. Op. cit). Кроме того, он придал этим терминам ярко выраженное значение "абсолютной враждебности" всем остальным народам (см.: Simmel G. Op. cit. P. 489): "Тогда, когда все человечество, от 1 до 1,5 миллиарда [sic!], объединится против нас, против германских народов…" (см. речь Гитлера на собрании генералов СС в Познани 4 октября 1943 г.: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 558).

Simmel G. Op. cit. P. 490. Этот принцип, как и многие другие, был приспособлен нацистами после тщательного исследования подтекстов "Протоколов сионских мудрецов". Еще в 1922 г. Гитлер сказал: "[Господа правые] еще не поняли, что не обязательно быть врагом евреев, чтобы однажды попасть… на эшафот… вполне достаточно… не быть евреем: это обеспечит вам эшафот" (Hitler's speeches. P. 12). В то время никто не мог предположить, что на самом деле означает эта специфическая форма пропаганды. Она же означала следующее: когда-нибудь будет не обязательно быть нашим врагом, чтобы попасть на эшафот, будет вполне достаточно быть евреем, или, в конце концов представителем любого другого народа, объявленного "расово непригодным" некоторой Комиссией по здоровью. Гиммлер сам верил и проповедовал, что СС в целом основывается на принципе: "Мы должны быть честными, порядочными, лояльными и дружески настроенными по отношению к тем, в чьих жилах течет наша кровь, и ни к кому больше" (Op. cit., loc. cit).

См.: Simmel G. Op. cit. P. 480–481.

Souvarine В. Op. cit. Р. 319, автор следует высказыванию Бухарина.

Souvarine. Op. cit. P. 113. Автор говорит о том, что на Сталина "всегда производили впечатление люди, которые успешно вели "дело". Он смотрел на политику как на "дело", требующее большой ловкости".

Во внутрипартийной борьбе 20-х годов "сотрудники ГПУ практически без исключения были фанатичными противниками правых и приверженцами Сталина. В это же время различные службы ГПУ поддерживали сталинскую фракцию" (Ciliga A. Op. cit. Р. 48). Суварин пишет, что Сталин еще до того, как "продолжил политическую деятельность, начатую во время гражданской войны, был представителем Политбюро в ГПУ" (см.: Souvarine B. Op. cit. Р. 289).

Сразу же после гражданской войны в России "Правда" писала, что лозунг "Вся власть Советам" заменился на лозунг "Вся власть ЧК"… С окончанием военных действий утратил значение военный контроль… но осталась разветвленная сеть ЧК, которая совершенствовала себя упрощением оперативных методов своей деятельности" (Souvarine B. Op. cit. Р. 251).

Гестапо было организовано Герингом в 1933 г.; Гиммлер стал главой гестапо в 1934 г. и сразу стал заменять кадры на эсэсовцев. В конце войны 75 процентов всех агентов Гестапо были эсэсовцами. Это можно интерпретировать с той точки зрения, что подразделения СС, по замыслу Гиммлера, были специально предназначены для этой работы (причем даже до войны), т. е. для шпионажа среди партийных членов (см.: Heiden K. Op. cit. Р. 308). По истории гестапо см.: Gilles О. C. Op. cit., а также Nazi conspiracy. Vol. 2. Ch. 12.

Возможно, одной из решающих ошибок Розенберга, потерявшего симпатию фюрера и уступившего свое влияние на движение таким людям как Гиммлер, Борман и даже Штрейхер, была та, что его "Миф XX века" допускал расовый плюрализм, из которого были исключены только евреи. Он тем самым нарушил принцип: Кто не с нами ("германскими народами"), тот против нас ("остальное человечество"). Ср. сноску 87.

См.: Simmel G. Op. cit. P. 492. Автор перечисляет тайные преступные общества, члены которых добровольно возвышали над собой определенного командора и после этого подчинялись ему уже без критики и ограничений.

Ciliga A. Op. cit. Р. 96–97. Он также описывает, как в 20-х годах даже обычные узники, приговоренные к смерти в тюрьме ГПУ в Ленинграде, позволяли исполнить приговор "без слова, без крика протеста против правительства, приговорившего их к смерти" (P. 183).

Есть описание, как приговоренные члены партии "думали, что если их казни спасут бюрократическую диктатуру в целом, если этим можно будет успокоить восставших крестьян (или, скорее, если они введут их в заблуждение), их жертвы не будут напрасными" (см.: Ciliga A. Op. cit. Р. 96–97).

Геббельс так определяет роль дипломатии в политике: "Нет сомнения, что лучше поступает тот, кто держит дипломатов неинформированными об обратной стороне политики… Гениальность в разыгрывании миротворческой роли является подчас наиболее убедительным аргументом их политической надежности" (Goebbels J. Op. cit. P. 87).

Из выступления Рудольфа Гесса по радио в 1934 г. (Nazi conspiracy. Vol. 1. P. 193).

Вернер Бест объясняет: "В состоянии ли воля правительства устанавливать "правильные" законы… это больше не вопрос права, а вопрос судьбы. Реальные злоупотребления… будут вернее наказаны самим историческим провидением, посылающим неудачи, ниспровержения или гибель в соответствии с "законами жизни", чем государственным Министерством юстиции" (цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 490).

См.: Kravchenko V. Op. cit. P. 422: "Ни один из по-настоящему убежденных коммунистов не чувствовал, что партия "лжет", исповедуя на публике одни политические идеи и совершенно противоположные во внутреннем потреблении".

"Национал-социалист презирает своих немецких сограждан, члены СА — других национал-социалистов, СС — СА" (Heiden K. Op. cit. Р. 308).

Гиммлер обычно отбирал кандидатов в СС по фотографиям. Позже Расовая комиссия, перед тем как кандидат должен был появиться лично, подтверждала или опровергала его расовую принадлежность (см.: Himmler Н. Organization and obligation of SS and the police // Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 616 ff.).

Гиммлер хорошо осознавал, что одно из его "важнейших и прочнейших достижений" состояло в том, что ему удалось преобразовать "негативное понятие, основанное на само собой разумеющемся антисемитизме" в "организационную задачу для создания СС" (см.: Der Reichsfurer SS und Chef der deutschen Polizei. Под грифом: "Для служебного пользования", без даты). Так, "впервые расовый вопрос был помещен в фокус или, мягче говоря, стал центральным вопросом, при этом продвинулся намного дальше вперед от негативного понятия, лежащего в основе естественной ненависти к евреям. Революционная идея фюрера обогатилась новым источником жизненных сил" (Der Weg der SS. Der Reichsfuhrer SS. SS-Hauptamt-Schulungsamt. Под грифом: "Не для публикации", без даты, S. 25).

Сразу после своего назначения шефом СС в 1929 г., Гиммлер предложил принципы расового отбора и брачные законы, при этом он добавил: "СС хорошо знает, что такой порядок имеет большое значение. Упреки, насмешки, заблуждения не трогают нас; будущее в наших руках" (цит. по: Alquen G. de. Op. cit). И после, 14 лет спустя, в своей речи в Кракове, Гиммлер напомнил своим эсэсовским руководителям, что "мы в первую очередь должны на деле решить проблему крови… и под проблемой крови мы, конечно, не подразумеваем антисемитизм. Антисемитизм есть то же, что санитарная обработка. Уничтожение вшей не есть идеология. Это вопрос чистоты… Но для нас вопрос крови остается вопросом нашего собственного достоинства, остается тем, что реально является основой, объединяющей немецкий народ" (Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 572 ff.).

Himmler H. Op. cit. // Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 616 ff.

Гиммлер в своей речи в Познани (см.: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 558)

Нацисты отлично понимали, что захват власти мог бы привести к установлению абсолютизма. "Национал-социализм, однако, не встал во главе борьбы против либерализма, чтобы не увязнуть в абсолютизме и не начинать всю игру сначала" (Best W. Die deutsche Polizei. S. 20). Предупреждение, выраженное здесь и во множестве других мест, направлено против притязания государства на абсолютизм.

Теория Троцкого, впервые обнародованная в 1905 г., не отличалась, разумеется, от революционной стратегии всех ленинцев, с точки зрения которых "сама Россия была только первым плацдармом, первым оплотом интернациональной революции: ее интересы должны подчиняться наднациональной стратегии воинствующего социализма. Через какое-то время, однако, границы России и победоносного социализма совпадали" (Deutscher I. Stalin. A political biography. N.Y.; L., 1949. P. 243).

1934 год является важной вехой, поскольку на XVII съезде партии был оглашен новый партийный устав, предполагавший, что "периодические… чистки должны проводиться с целью систематического обновления партии" (цит. по: Avtorkhanov A. Social differentiation and contradictions in the Party // Bulletin of the Institute for the Study of the USSR. Munich, February 1956). Партийные чистки первых лет русской революции не имели ничего общего с их позднейшим тоталитарным искажением и превращением в инструмент перманентной нестабильности. Первые чистки проводились местными контрольными комиссиями перед открытым собранием, на которое свободно допускались как члены партии, так и беспартийные. Они задумывались как средство демократического контроля, проводимого с целью борьбы против бюрократизации и разложения партии, и "должны были служить заменой настоящих выборов" (Deutscher I. Op. cit. P. 233–234). Блестящий краткий обзор изменения характера чисток дан в недавно опубликованной статье Авторханова, где опровергается также легенда о том, будто убийство Кирова положило начало новой политике. Радикальная чистка началась до смерти Кирова, которая была не более чем "удобным предлогом для придания этой кампании дополнительного импульса". Многие "необъяснимые и таинственные" обстоятельства, связанные с убийством Кирова, заставляют думать, что "удобный предлог" был тщательно спланирован и проведен в жизнь самим Сталиным (см.: Khrushchev N. Speech on Stalin // New York Times. 1956, June 5 [Хрущев H. С. О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС XX съезду КПСС 25 февраля 1956 г. // Известия ЦК КПСС 1989. No. 3. С. 138.]).

Дейчер характеризует первый выпад против "перманентной революции" Троцкого и предложенную Сталиным контрформулу "социализм в одной, отдельно взятой стране" как пример политического маневрирования. В 1924 г. "непосредственной целью [Сталина] была дискредитация Троцкого…Роясь в его прошлом, триумвиры натолкнулись на теорию "перманентной революции", сформулированную им в 1905 г…Именно в ходе этой полемики Сталин пришел к формуле "социализм в одной, отдельно взятой стране" (см.: Deutscher I. Op. cit. P. 282).

Ликвидации фракции Рема (июнь 1934 г.) предшествовал краткий период стабилизации. В начале года Рудольф Дильс, глава политической полиции Берлина, мог доложить, что СА уже не производит незаконных ("революционных") арестов и что прежние подобные аресты расследуются (Nazi conspiracy. U. S. Government. Washington, 1946. Vol. 5. P. 205). В апреле 1934 г. рейхсминистр внутренних дел Вильгельм Фрик, давний член нацистской партии, издал указ об ограничении практики "предохранительных арестов" (Ibid. Vol. 3. P. 555), ставший возможным благодаря "стабилизации национальной ситуации" (см.: Das Archiv. April 1934. S. 31). Этот указ, однако, так никогда и не был опубликован (Nazi conspiracy. Vol. 7. P. 1099; Vol. 2. P. 259). В 1933 г. политическая полиция Пруссии приготовила для Гитлера специальный доклад об эксцессах в деятельности СА и предложила возбудить уголовные дела против названных в нем лидеров этой организации.

Гитлер разрешил проблему по-своему: без суда и следствия были убиты лидеры СА и отправлены в отставку все выступившие против СА офицеры полиции (см. данное под присягой письменное показание Рудольфа Дильса // Ibid. Vol. 5. P. 224). Таким образом он совершенно обезопасил себя от любой легализации и стабилизации. Из многочисленных юристов, с энтузиазмом служивших "национал-социалистской идее", лишь очень немногие поняли, что в действительности было поставлено на карту. К последним относится прежде всего Теодор Маунц, чей очерк "Gestalt und Recht der Polizei" (Hamburg, 1943) одобрительно цитировался даже теми авторами, которые, подобно Паулю Вернеру, принадлежали к высшим фюрерским корпусам СС.

Ley R. Der Weg zur Ordensburg (б.г.; опубликовано, вероятно, в 1936 г. Под грифами: "Специальное издание", "Для фюрерских корпусов партии", "Не для свободной продажи").

См.: Himmler Н. Die Schutzstaffel // Grundlagen, Aufbau und Wirtschaftsordnung des national-sozialistischen Staates. No. 7b). Непрерывная радикализация принципа расовой селекции прослеживается на всех этапах нацистской политики. Так, первыми кандидатами на уничтожение были чистокровные евреи, за ними — евреи наполовину, затем те, в ком была четверть еврейской крови; или же — сначала душевнобольные, затем неизлечимо больные и, наконец, все семьи, в которых были какие-либо "неизлечимо больные". "Селекция, которая никогда не должна останавливаться", не обходила стороной и самих членов СС. Указом фюрера от 19 мая 1943 г. постановлялось, что все люди, связанные с иностранцами семейными, брачными или дружескими узами, должны быть изгнаны из государства, партии, вермахта и экономики; этот приказ затронул 1200 лидеров СС (см.: Hoover Library Archives. Himmler File. Folder 330).

Общеизвестно, что в России "подавление социалистов и анархистов становилось все более жестоким по мере восстановления порядка в стране" (Ciliga A. The Russian Enigma. L., 1940. P. 244). Дейчер полагает, что причину исчезновения "освободительного духа революции" в момент победы следует искать в изменившейся установке крестьян: они поворачивались против большевизма "тем более решительно, чем больше уверялись в том, что власть помещиков и белых генералов сломлена" (Deutscher I. Op. cit. P. 218). Это объяснение представляется весьма слабым ввиду тех масштабов, какие принял террор после 1930 г. Оно также не принимает во внимание тот факт, что террор сорвался с цепи не в 20-е, а в 30-е годы, когда противодействие крестьян уже не было активным фактором политической ситуации. Хрущев также отмечает, что "крайние репрессивные меры не применялись" против оппозиции в период борьбы против троцкистов и бухаринцев и что "репрессия по отношению к ним началась" гораздо позже их разгрома (см. Khrushchev N. Op. cit. [Хрущев Н. С. Указ. соч. С. 132.]).

Террор нацистского режима достиг пика во время войны, когда немецкий народ был действительно "един". Его подготовка началась еще в 1936 г., когда всякое организованное внутреннее сопротивление исчезло, а Гиммлер планировал расширение сети концентрационных лагерей. Характерной для духа подавления, не зависящего от действительного сопротивления, была речь, произнесенная Гиммлером перед лидерами СС в 1943 г. в Харькове: "У нас только одна задача… продолжать расовую борьбу без всякой жалости…Мы никогда не позволим, чтобы великолепное оружие — страх и ужасная слава, шедшая перед нами в боях за Харьков, — постепенно поблекло, но будем постоянно обогащать его новым смыслом" (Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 572 ff.).

См. Maunz Th. Op. cit. P. 5, 49. Насколько мало нацисты задумывались о созданных ими же самими законах и правилах, которые регулярно публиковались (см.: Die Gesetzgebung des Kabinetts Hitler / Hrsg. W. Hoche. В., 1933 ff.), ясно из замечания, оброненного одним из нацистских специалистов по конституционному праву. Он понял, что, несмотря на отсутствие общего нового правового порядка, все же произошла "всеобъемлющая реформа" (см.: Huber Е. R. Die deutsche Polizei // Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft. Bd. 101. 1940. No. 1. S. 273 ff.).

Maunz Th. Op. cit. S. 49. Насколько мне известно, Маунц — единственный нацистский автор, отметивший это обстоятельство и достаточно четко подчеркнувший его. Только тщательное изучение пяти томов "Verfugungen, Anordnungen, Bekanntgaben", которые были составлены и отпечатаны во время войны руководимой Мартином Борманом партийной канцелярией, приподнимает завесу тайны над законодательством, которым фактически управлялась Германия. Согласно предисловию, тома "предназначались исключительно для внутренней партийной работы и должны были рассматриваться как конфиденциальные". Четыре из этих безусловно очень редких томов, по сравнению с которыми изданное Хохе собрание законодательных актов гитлеровского кабинета является лишь фасадом, имеются в Гуверовской библиотеке.

Таково было "наставление" фюрера, обращенное к юристам в 1933 г., цит. по: Frank H. Nationalsozialistische Leitsatze fur ein neues deutsches Strafrecht. Zweiter Teil. 1936. S. 8.

Deutscher I. Op cit P. 381. Попытки создать Конституцию предпринимались и раньше, в 1918 и 1924 гг. Конституционная реформа 1944 г., согласно которой некоторые советские республики должны были иметь собственные иностранные представительства и собственные армии, была тактическим маневром, имевшим целью обеспечить Советскому Союзу несколько дополнительных голосов в ООН.

См. Deutscher I. Op. cit. P. 375. Внимательное чтение речи Сталина, посвященной конституции (его доклада Чрезвычайному VIII съезду Советов 25 ноября 1936 г.), не оставляет сомнений, что она никогда не воспринималась как окончательная и безусловная. Сталин ясно сказал: "Это остов нашей Конституции в данный исторический момент. Таким образом, очерк новой Конституции содержит резюмирующий итог уже пройденного пути, все уже существующие достижения". Другими словами, Конституция устарела в тот самый момент, когда была провозглашена, и представляла чисто исторический интерес. То, что это не является всего лишь произвольным толкованием, доказывает Молотов, который в речи о Конституции подхватывает тему, начатую Сталиным, и подчеркивает ее условный характер: "Мы осуществили только первую, низшую стадию коммунизма. Даже эта первая фаза коммунизма, социализм, завершена далеко не полностью: создан лишь костяк" (см. Die Verfassung des Sozialistischen Staates der Bauern. Editions Promethee. Strasbourg, 1937. S. 42, 84 [Ср.: Молотов В. M. Об изменениях в советской конституции. М., Партиздат ЦК ВКП(б), 1935.]).

\^"В отличие от Италии, конституционная жизнь Германии, таким образом, характеризуется крайней бесформенностью" (Neumann F. Behemoth. 1942 Appendix. P. 521).

Цит. по: Souvarine B. Stalin: A critical survey of bolshevism. N.Y., 1939. Р. 695.

См.: Roberts S. Н. The house that Hitler built. L., 1939. P. 72.

Судья Роберт Г. Джексон в своей вступительной речи на Нюрнбергском судебном процессе последовательно основывал описание политической структуры нацистской Германии на сосуществовании "двух правительств в Германии — реального и показного. Обычные для государства институты в Германской республике сохранялись, и это было лишь выставленное на обозрение правительство. Однако реальная власть в государстве не регулировалась законом, находилась вне права и над правом и сосредоточивалась в фюрерских корпусах нацистской партии" (Nazi conspiracy. Vol. 1. P. 125). См. также проведенное Робертсом различение между партией и теневым государством: "Гитлер совершенно явственно стремился везде, где можно, дублировать функции" (Roberts S. Н. Op. cit. Р. 101).

Исследователи нацистской Германии, видимо, согласны, что государство обладало лишь кажущейся властью. Единственное исключение составляет Эрнст Френкель (Fraenkel Е. The dual state. N.Y.; L., 1941), который заявляет о сосуществовании в одном "нормативного и прерогативного государств", находящихся в постоянных трениях как "конкурирующие и не дополняющие друг друга части немецкого рейха". Согласно Френкелю, нормативное государство поддерживалось нацистами ради защиты капиталистического порядка и частной собственности и обладало всей полнотой власти в вопросах экономики, тогда как прерогативное государство, партия, имело верховную власть во всех вопросах политической жизни.

"Для тех ступеней государственной власти, которые нацисты не могли занять своими людьми, они создавали соответствующие "теневые канцелярии" в собственной партийной организации, строя таким образом еще одно государство помимо существующего…" (Heiden K. Der Fuehrer: Hitler's rise to power. Boston, 1944. P. 616).

См.: Giles O. C. The Gestapo // Oxford Pamphlets on World Affairs. No. 36. 1940. (Здесь описываются постоянные схлестывания партийных и государственных учреждений.)

Характерна докладная записка министра внутренних дел Фрика, который возмущался тем фактом, что Гиммлер, руководитель СС, обладает верховной властью (см.: Nazi conspiracy. Vol. 3. P. 547). В этом отношении следует обратить внимание также на замечания Розенберга о дискуссии с Гитлером в 1942 г.: до войны Розенберг не занимал никаких государственных постов, принадлежа к ближайшему окружению Гитлера. И вот, занимая пост рейхсминистра оккупированных восточных территорий, он постоянно сталкивался с "прямыми акциями" других полномочных представителей (главным образом людей из СС), которые перестали его замечать, потому что теперь он принадлежал к показному аппарату государства (см.: Ibid. Vol. 4. P. 65 ff). Та же самая участь постигла и Ханса Франка, генерал-губернатора Польши. Было только два случая, когда получение министерского портфеля совершенно не повлекло за собой потери власти и престижа: речь идет о министре пропаганды Геббельсе и о министре внутренних дел Гиммлере. Что касается Гиммлера, мы располагаем докладной запиской, относящейся, вероятно, к 1935 г., которая свидетельствует о систематичности и целеустремленности нацистов в вопросах регулирования отношений между партией и государством. Эта записка, явно исходившая из непосредственного окружения Гитлера и обнаруженная среди корреспонденции Reichsadjudantur фюрера и гестапо, содержит предупреждение против назначения Гиммлера государственным секретарем Министерства внутренних дел, потому что в этом случае он "не сможет более оставаться политическим лидером" и "должен будет отдалиться от партии". Здесь мы находим также упоминание о техническом принципе регулирования отношений между партией и государством: "Reichsleiter, высший партийный функционер, не должен подчиняться Reichsminister, высшему государственному функционеру" (недатированная и неподписанная записка под названием "Die geheime Staatspolizei" находится в архивах Гуверовской библиотеки: The Hoover Library. File P. Widemann).

См.: Краткий отчет о деятельности с 1933 по 1943 г. возглавляемого Розенбергом Бюро иностранных дел партии (Ibid. Vol. 3. P. 27 ff).

Во исполнение указа фюрера от 12 августа 1942 г. См.: Verfugungen, Anordnungen, Bekanntgaben. Op. cit. No. A 54/42.

"За спиной показного правительства стояло правительство реальное", которое Виктор Кравченко (Kravchenko V. I chose freedom: The personal life of a soviet official. N.Y., 1946. P. 111) видел в "системе тайной полиции".

См.: Rosenberg A. A history of bolshevism. L., 1934. Ch. 6. "В действительности в России существовали две параллельные политические структуры: теневое правительство Советов и правительство de facto — партия большевиков".

Deutscher I. Op. cit. P. 255–256. Здесь автор анализирует доклад Сталина на XII съезде партии относительно кадрового состава органов управления в течение первого года после избрания его генеральным секретарем: "Годом ранее только 27 процентов лидеров региональных профсоюзов были членами партии. В настоящее время коммунистами являются 57 процентов. Доля коммунистов в управленческом составе кооперативов поднялась с 5 до 50 процентов, а в командном составе вооруженных сил — с 16 до 24. То же самое произошло и в других институтах, которые Сталин описывал как "приводные ремни", связывающие партию с народом".

Rosenberg A. Op. cit., loc. cit.

Maunz Th. Op. cit. P. 12.

Юрист и Obersturmbannfuehrer профессор P. Хен выразил это в следующих словах: "И была еще одна вещь, к которой должны были привыкнуть иностранцы, да и немцы, именно к тому, что задача тайной государственной полиции… была взята на себя сообществом людей, вышедших из движения и коренившихся в нем. То, что термин "государственная полиция" на самом деле не охватывает этого факта, мы упомянем здесь лишь мимоходом" (см.: Grundfragen der deutschen Polizei. Hamburg, 1937. Доклад на организационном собрании Комитета по закону о полиции Академии права Германии, 11 октября 1936 г., составленный Франком, Гиммлером и Хеном).

Например, такая попытка разграничить ответственность и противостоять "анархии власти" была предпринята Хансом Франком в работе "Recht und Verwaltung" (1939), а также в обращении "Technik des Staates" (1941). По его мнению, "правовые гарантии" не являются "прерогативой либеральных систем правительства" и администрация должна по-прежнему подчиняться законам рейха, которые вдохновляются и направляются программой партии национал-социалистов. Гитлер, стремясь любой ценой предотвратить подобный новый правовой порядок, никогда не признавал программу нацистской партии. О членах партии, выступавших с соответствующими предложениями, он имел обыкновение говорить с презрением, характеризуя их как "вечно привязанных к прошлому", как людей, "которые не способны перепрыгнуть через собственную тень" (Kersten F. Totenkopf und Treue. Hamburg).

32 Gaue… не совпадают с административными или военными регионами, ни даже с 21 подразделением СА, ни с 10 регионами СС, ни с 23 зонами Гитлерюгенда…Такие расхождения тем более заметны, что лишены оснований" (Roberts S. H. Op. cit. Р. 98).

См.: Nuremberg documents, PS 3063 // Centre de Documentation Juive (Paris). Этот документ представляет собой отчет Верховного партийного суда о "событиях и делах партийного суда, касающихся антисемитских демонстраций 9 ноября 1938 г.". На основании исследований, проведенных полицией и канцелярией Генерального прокурора, Верховный суд пришел к заключению, что "словесные инструкции Reichspropagandaleiter должны пониматься всеми партийными лидерами в том смысле, что для посторонних партия не хотела казаться инициатором демонстрации, однако в действительности должна была организовать и провести ее…Еще одно исследование командных эшелонов показало… что активный национал-социалист, закаленный в борьбе еще до прихода к власти [Kampfzeit], считает само собой разумеющимся, что относительно акций, явным организатором которых партия выступать не хочет, не отдается полностью ясных и детальных распоряжений. Поэтому он привык понимать, что приказ может означать нечто большее, чем его словесная оболочка, точно так же как для отдающего приказ стало почти рутиной, диктуемой интересами партии… не говорить всего и только намекать на цели своего приказа… Так… приказы, например, что не еврей Грюншпан, но все еврейство должно отвечать за смерть товарища по партии фон Рата… пистолеты должны быть наготове… каждый член СА должен знать свои обязанности — понимались рядом лидеров более низкого ранга в том смысле, что теперь за кровь товарища по партии фон Рата должна пролиться еврейская кровь." Особенно примечателен конец доклада, где Верховный партийный суд совершенно открыто говорит об исключениях в отношении этих методов: "Другой вопрос — когда в интересах дисциплины приказ, преднамеренно туманный и отданный в надежде на то, что его исполнитель поймет намерение приказывающего и будет действовать соответственно, не должен предаваться забвению". Ведь были же личности, которые, по словам Гитлера, были "не способны перепрыгнуть через собственную тень" и настаивали на законодательных мерах, поскольку не понимали, что не приказ, а воля фюрера является наивысшим законом. Здесь особенно ясна разница между стилем мышления партийной элиты и партийных масс.

Вест говорит об этом так: "Поскольку полиция исполняла волю руководства, она действовала в рамках закона; если же воля руководства нарушалась, то не полиция, но некий отдельный член полиции совершал насильственное действие" (Best W. Op. cit.).

См. примечание 31.

В 1933 г. после пожара рейхстага "лидеры СА обладали большей властью, чем Gauleiter. Они отказывались также подчиняться Герингу". См. данное под присягой показание Рудольфа Дильса; Дильс был шефом политической полиции, подчиняющейся Герингу (Nazi conspiracy. Vol. 5. P. 224).

СА явно не смирилась с утратой положения и власти в нацистской иерархии и отчаянно пыталась сохранить лицо. В их журналах — "Der SA-Mann", "Das Archiv", etc. — можно найти много открытых и завуалированных свидетельств этого бессильного соперничества с СС. Еще интереснее то, что даже в 1936 г., когда СА уже потеряла власть, Гитлер будет уверять штурмовиков в одной из речей: "Всем, что вы есть, вы обязаны мне; и всем, что я есть, я обязан только вам" (см.: Bayer Е. Die SA. В., 1938. Цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 782).

Ср. речь, произнесенную Розенбергом в июне 1941 г.: "Я уверен, что наша политическая задача будет состоять в… организации этих народов в определенного рода политические тела… и в использовании их в качестве заграждения от Москвы" — с "Недатированным меморандумом для администрации оккупированных восточных территорий": "С распадом СССР после его разгрома на восточных территориях не остается ни одного политического образования и, следовательно… их население не будет иметь никакого гражданства" (см.: Trial of the major war criminals. Nuremberg, 1947. Vol. 26. P. 616, 604 соответственно).

Hitlers Tischgesprache. Bonn, 1951. S. 213. Обычно Гитлер имел в виду высокопоставленных нацистских функционеров, которые не выражали безоговорочного согласия с необходимостью убивать без всяких сожалений всех тех людей, которых Гитлер называл "человеческими отбросами [Gesox]" (см. S. 248 ff., а также passim).

О многообразии организаций партии, имевших частично совпадающие функции, см.: Rangund Organisationsliste der NSDAP. Stuttgart, 1947, и Nazi conspiracy. Vol. 1. P. 178. Здесь различаются четыре основные категории: 1) Gliederungen der NSDAP, которая существовала до ее прихода к власти; 2) Angeschlossene Verbande der NSDAP, охватывающие координированные общества; 3) Betreute Organisationen der NSDAP; 4) Weitere nationalsozialistische Organisationen. Почти каждая из этих категорий охватывала разные студенческие, женские, учительские и рабочие организации.

Гигантская организация для выполнения общественных работ, возглавлявшаяся Тодтом и впоследствии Альбертом Шпеером, была создана Гитлером вне рамок всякой партийной иерархии и филиалов. Эта организация могла использоваться против авторитета партии и даже полицейских организаций. Достойно внимания, что Шпеер, возможно, рисковал, указывая Гитлеру (во время конференции 1942 г.) на невозможность организации производства в условиях режима Гиммлера и даже требуя выработки правовых норм относительно рабского труда и концентрационных лагерей (см.: Nazi conspiracy. Vol. 1. P. 916–917).

Такое безобидное и незначительное общество, как, например, основанный в 1930 г. Национал-социалистский автомобильный корпус, в 1933 г. было неожиданно повышено и получило статус элитного формирования, которое наряду с СА и СС было привилегированной самостоятельной партийной структурой. За этим подъемом по нацистской иерархической лестнице ничего не последовало; со временем он стал выглядеть тщетной угрозой в адрес СА и СС.

Beck F., Godin W. Russian purge and the extraction of confession. 1951. P. 153.

Ibid. Р. 159 ff. Согласно другим источникам, существуют разные образчики поразительной множественности советского полицейского аппарата, главным образом местные и региональные ассоциации НКВД, которые работают независимо друг от друга и имеют собственных двойников в местных и региональных сетях партийных агентов. Вполне естественно, что мы знаем о ситуации в России значительно меньше, чем о ситуации в нацистской Германии, особенно в том, что касается организационных деталей.

Как свидетельствует один из бывших сотрудников Гиммлера, "для Гиммлера было характерно давать одно и то же задание двум людям" (см.: Nazi conspiracy. Vol. 6. P. 461).

В вышеупомянутом обращении (см. примечание 29) Ханс Франк показывал, что в какой-то момент он хотел стабилизировать движение, и его многочисленные жалобы в качестве генерал-губернатора Польши свидетельствуют о тотальном недопонимании им продуманно антиутилитарных тенденций нацистской политики. Он не мог понять, почему подчиненные народы не эксплуатируются, а уничтожаются. Розенберг, по мнению Гитлера, был ненадежен с точки зрения расовой политики, поскольку намеревался создать на завоеванных восточных территориях государства-сателлиты и не понимал, что гитлеровская политика была нацелена на депопуляцию этих территорий.

Образ "маленьких княжеств", образующих "пирамиду власти вне закона с Фюрером на вершине" принадлежит Роберту Г. Джексону (см.: Nazi conspiracy. Vol. 2. 1 ff. Ch. 12). Чтобы избежать установления подобного авторитарного государства, Гитлер уже в 1934 г. издал следующее партийное постановление: "Форма обращения "Mein Fuehrer закрепляется за одним Фюрером. Этим указом я запрещаю всем нижестоящим лидерам НСДАП позволять по отношению к себе такие обращения, как `Mein Reichsleiter' и т. д., будь то словесно или письменно. Здесь более уместно обращение Pg. [товарищ по партии]… или Gauleiter и т. д." (см.: декрет от 20 августа 1934 г.: Verfugungen, Anordnungen, Bekanntgaben. Op. cit.).

См.: Organisationsbuch der NSDAP.

См.: Nazi conspiracy. Vol. 8. Таблица 14.

Все присяги в партии, в том числе и элитными частями, приносились лично Адольфу Гитлеру.

Первый шаг в этом направлении был сделан в тяжелом 1944 г., когда Гиммлер по собственной инициативе приказал демонтировать газовые камеры в лагерях уничтожения и остановить массовые убийства. Таким образом он подготавливал мирные переговоры с западными державами. Весьма интересно, что Гитлеру явно так никогда и не сообщили об этих приготовлениях; видимо, никто не осмелился сказать ему об отказе от одной из самых важных для него целей войны (см.: Poliakov L. Brevaire de la haine. 1951. P. 232).

О событиях, последовавших за смертью Сталина, см.: Salisbury Н. Е. American in Russia. N.Y., 1955.

Прекрасный анализ структуры нацистской полиции см.: Nazi conspiracy. Vol. 2. P. 250 ff., особенно P. 256.

Ibid. P. 252.

Франц Нойман сомневается, "можно ли назвать Германию государством. Она гораздо больше напоминает шайку, лидеры которой вынуждены постоянно соглашаться, несмотря на расхождения" (Neumann F. Op. cit. P. 521 ff.). Важный вклад в разработку теории тоталитарного правительства как клики внесли работы Конрада Хейдена о нацистской Германии. С точки зрения образования клик вокруг Гитлера весьма информативны "Письма Бормана", опубликованные Тревор-Ропером. На допросе врачей (The United States vs. Karl Brandt et al., слушание 13 мая 1947 г.) Виктор Брак свидетельствовал, что уже в 1933 г. Борман, действуя, несомненно, по приказу Гитлера, занялся организацией группы людей, которые стояли над государством и партией.

Ср. статью "Organized guilt", являющуюся вкладом автора этих строк в обсуждение проблемы германской вины: Arendt Н. Organized guilt // Jewish Frontier. January 1945.

В речи 23 ноября 1939 г., цит. по: The trial of the major war criminals. Vol. 26. P. 332. Что это было не просто истерическое отклонение, порожденное обстоятельствами, ясно из речи Гиммлера (ее стенограмму см.: Hoover Library. Himmler File. Folder 332) на конференции мэров в Познани в марте 1944 г. Он говорит: "Какие ценности можем мы измерить шкалой истории? Ценность собственного народа…Второй, я бы сказал, даже большей ценностью является уникальная личность нашего фюрера Адольфа Гитлера… который впервые за два тысячелетия… был послан германской расе как великий вождь…"

Точку зрения Гитлера на эту проблему см.: Hitlers Tischgesprache. S. 253 f., 222 f. Новый фюрер должен выбираться "в сенате"; руководящий принцип при выборе фюрера должен быть такой: любая дискуссия между участвующими в выборе лицами должна завершиться в течение установленного процедурой времени. В течение трех часов вермахт, партия и все гражданские чиновники должны быть вновь приведены к присяге. "Он не питал никаких иллюзий относительно того факта, что в результате подобного выбора верховного главы государства у руля рейха в роли фюрера не всегда окажется выдающаяся личность". Однако это не представляет опасности, "если механизм в целом функционирует должным образом".

Один из основополагающих принципов СС, сформулированный самим Гиммлером, гласит: "Ни одна задача не существует ради самой задачи". См.: Alquen G. de. Die SS. Geschichte, Aufgabe und Organisation der Schutzstaffeln der NSDAP // Schritten der Hochschule fur Politik 1939.

Cm.: Dallin D J., Nicolaevsky В. I. Forced labor in Russia. 1947. Авторы сообщают также, что во время войны, когда мобилизация столкнулась с острой нехваткой мужчин, смертность в трудовых лагерях составляла примерно 40 процентов в год. В целом, по их подсчетам, производительность труда рабочего в лагере составляла менее 50 процентов производительности труда человека на свободе.

См.: Reveille Т. The spoil of Europe. 1941. По оценке автора книги, Германия в первые годы войны была в состоянии покрыть все свои подготовительные расходы на войну с 1933 по 1939 г.

Ebenstein W. The Nazi State. N.Y., 1943. P. 257.

Ibid. P. 270.

Это подтверждается тем фактом, что декрет об уничтожении всех неизлечимо больных был издан в день начала войны, но еще более — высказываниями Гитлера времен войны, процитированными Геббельсом, о том, что "война сделала возможным для нас решение целого ряда проблем, которые никогда не были бы решены в мирное время", и что, чем бы ни закончилась война, "евреи безусловно проиграли" (см.: The Goebbels diaries / Ed. by L. P. Lochner. 1948. P. 314).

Вермахт, разумеется, время от времени пытался объяснять разным партийным органам опасности такого ведения войны, при котором приказы отдаются при полном пренебрежении ко всякой военной, гражданской и экономической необходимости (см., напр.: Poliakov L. Op. cit. P. 321). Однако даже высшим нацистским функционерам было трудно понять все наличные экономические и военные факторы. Им надо было снова и снова повторять, что "экономические соображения принципиально не должны приниматься во внимание при решении [еврейской] проблемы" (см.: Nazi conspiracy. Vol. 6. P. 402), и они все же жаловались, что срыва большой строительной программы в Польше "не произошло бы, если бы не были депортированы многие тысячи работающих здесь евреев. Сейчас отдан приказ об игнорировании евреев при осуществлении проектов вооружения. Я надеюсь, что этот… приказ будет вскоре отменен, ибо в противном случае ситуация будет ухудшаться дальше". Это упование Ханса Франка, генерал-губернатора Польши, осуществилось в такой же малой степени, как и его позднейшие надежды на более чуткую военную политику по отношению к полякам и украинцам. Недовольство Франка интересно тем, что его пугала исключительно антиутилитарная сторона нацистской политики во время войны. "Если бы мы выиграли войну, единственно к чему я стремлюсь, мы могли бы превратить в котлету поляков и украинцев и всех других окружающих нас здесь…" (см. его дневник: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 902 ff.).

Первоначально в концентрационных лагерях "работали" только специальные подразделения СС — формирования "Мертвой головы". Впоследствии их заменили войска СС. Начиная с 1944 г. использовались также части регулярной армии, однако обычно — из числа тех, что были влиты в войска СС (см. показание, данное под присягой бывшим высшим чиновником СС в концентрационном лагере в Нойенгамме: Nazi conspiracy. Vol. 7. P. 211.) Насколько давал знать о своем присутствии в концентрационных лагерях вермахт, описано в дневнике, который Одд Нансен вел в концлагере (Nansen О. Day after day. L., 1949). К сожалению, дневник свидетельствует, что эти войска регулярной армии проявляли зверскую жестокость, не меньшую, чем СС.

Deutscher I. Op. cit. P. 326. Эта цитата особенно ценна тем, что заимствована из сочинения самого благожелательного биографа Сталина не из числа коммунистов.

Нацисты особенно любили считать на тысячелетия. Заявления Гиммлера, что одни лишь люди из СС интересовались "идеологическими вопросами, важность которых исчислялась десятилетиями и столетиями" и что они "служили делу, которое делается лишь раз в два тысячелетия", повторялись с незначительными видоизменениями на протяжении всего материала, изданного для использования в пропаганде (Wesen und Aufgabe der SS und der Polizei. SS-Hauptamt-Schulungsamt. S. 160). Что касается большевистской версии, то лучшим образчиком служит программа Коммунистического Интернационала, сформулированная Сталиным уже в 1929 г. на съезде партии в Москве. Особенно интересна оценка Советского Союза как "базиса всемирного движения, центра интернациональной международной революции, величайшего фактора в мировой истории. В СССР мировой пролетариат впервые обретает страну…" (цит. по: Chamberlin W. Н. Blueprint for world conquest. 1946; программы Третьего Интернационала воспроизводятся здесь дословно).

Видоизменение официального девиза см.: Organisationsbuch der NSDAP. S. 7.

См.: Heiden K. Op. cit. P. 722. 23 ноября 1937 г. в своей речи перед будущими политическими лидерами в Ordensburg Sonthofen Гитлер утверждал: не "смехотворно маленькие племена, крошечные страны, государства или династии… но только расы [могут] выступать в качестве мировых завоевателей. Однако расой — по крайней мере в сознательном смысле — мы еще должны стать" (см.: Hitlers Tischgesprache. S. 445). Полностью гармонирует с этой далеко не случайной фразой указ от 9 августа 1941 г., которым Гитлер запрещал дальнейшее употребление термина "германская раса", потому что оно привело бы к "принесению расовой идеи в жертву простому началу национальности и к разрушению важных концептуальных предпосылок всей нашей расовой и народной политики" (Vergungen, Anordnungen, Bekanntgaben). Очевидно, что понятие германской расы послужило бы помехой для прогрессивной "селекции" и уничтожения нежелательных частей германского населения, которые в те самые годы планировались на будущее.

Поэтому Гиммлер "очень быстро создал германские подразделения СС в разных странах"; он говорил эсэсовцам: "Мы не ждем, что вы станете немцами из оппортунизма. Однако мы надеемся, что вы подчините свой национальный идеал более великому расовому и историческому идеалу, германскому Рейху" (Heiden K. Op. cit.). Его будущей задачей является "самое тщательное взращивание и воспитание" "расовой суперстраты", которая в следующие двадцать-тридцать лет дала бы "всей Европе ее правящий класс" (речь Гиммлера на собрании главных генералов СС в Познани в 1933 г.: Nazi Conspiracy. Vol, 4. P. 558 ff.).

Himmler Н. Ibid. Р. 572.

Дейчер говорит о замечательной "чувствительности [Сталина] ко всем тем психологическим подводным течениям… глашатаем которых он себя сделал" (Deutscher I. Op. cit. P. 292). "Само название теории Троцкого, "перманентная революция", звучало как угрожающее предупреждение усталому поколению… Сталин взывал непосредственно к ужасу перед риском и неопределенностью, который возобладал над многими большевиками" (Р. 291).

Таким образом, Гитлер мог позволить себе употреблять свое любимое клише "порядочный еврей", поскольку уже начал уничтожать евреев в декабре 1941 г. (см.: Tischgesprache. S. 346).

Поэтому Гитлер, обращаясь в ноябре 1937 г. к членам Генерального штаба (Бломбергу, Фричу, Редеру) и к высокопоставленным гражданским чиновникам (Нойрату, Герингу), мог позволить себе открыто заявлять, что ему необходимо очищенное от населения пространство, и отвергать идею завоевания и подчинения других народов. Никто из его слушателей, несомненно, не понял, что прямым следствием из подобных высказываний будет политика, направленная на уничтожение других народов.

Это началось с указа от июля 1934 г., которым организация СС возвышалась до ранга независимой организации в рамках НСДАП, и закончилось секретным указом от августа 1938 г., в котором Гитлер заявлял, что специальные формирования СС, части "Мертвой головы" и ударные отряды (Vermgungstruppen), не являются ни частью армии, ни частью полиции; части "Мертвой головы" должны "выполнять специальные полицейские задачи", а Ударные отряды — это "постоянные вооруженные подразделения, находящимся исключительно в моем распоряжении" (см.: Nazi conspiracy. Vol. 3. P. 459). Два более поздних указа, последовавших в октябре 1939 г. и в апреле 1940 г., устанавливали специальную юрисдикцию в общих вопросах для всех членов СС (Ibid. Vol. 2. P. 184). С этих пор все памфлеты, выпускавшиеся эсэсовской канцелярией по идеологии, имели грифы: "Исключительно для использования полицией", "Не для публикации", "Исключительно для лидеров и ответственных за идеологическое образование". Стоило бы составить библиографию лавинообразной секретной литературы, напечатанной в эру нацизма, которая включала огромное множество законодательных мер. Весьма интересно, что среди такого рода литературы не было ни одного буклета СА, и это является, вероятно, самым убедительным доказательством того, что после 1934 г. СА утратила черты элитной организации.

Ср. Borkenau F. Die neue Komintern // Der Monat. В., 1949. Heft 4.

Примеры слишком очевидны и слишком многочисленны, чтобы их приводить. Эту тактику, однако, не следует отождествлять с чудовищным отсутствием доверия и правдивости, о котором говорят все биографы Гитлера и Сталина как об отличительных чертах их характеров.

См. Циркулярное письмо Министерства иностранных дел ко всем немецким властям за границей (январь 1939 г.): Nazi conspiracy. Vol. 6. P. 87 ff.

В 1940 г. нацистское правительство издало декрет, согласно которому правонарушения от государственной измены рейху до "злостных агитационных выпадов против руководящих лиц государства или нацистской партии" должны караться по принципу обратной силы на всех оккупированных Германией территориях, независимо от того, были ли они совершены немцами или уроженцами этих стран (см.: Giles О. С. Op. cit.). О бедственных последствиях нацистской "Siedlungspolitik" в Польше и на Украине см.: The trial of the major war criminals. Vol. 26, 29.

Термин принадлежит Кравченко. Описывая ситуацию в России после суперчистки 1936–1938 гг., он замечает: "Завладей иностранный завоеватель машиной жизни Страны Советов… изменения едва ли были бы более основательными или более жестокими" (см. Kravchenko V. Op. cit. P. 303).

Во время войны Гитлер обдумывал введение билля о здоровье нации: "После общенационального рентгеновского обследования фюрер должен получить списки больных людей, особенно страдающих заболеваниями легких и сердца. Согласно новому закону o здоровье рейха… этим семьям более не будет позволено оставаться в обществе и рожать детей. Какая судьба ждет эти семьи — будет определяться дальнейшими приказами фюрера". Не надо много воображения, чтобы догадаться, какими будут эти приказы. Те люди, которые более не должны будут "оставаться в обществе", составили бы значительную часть населения Германии (см.: Nazi conspiracy. Vol. 6. P. 175).

Общее число русских, умерших за четыре года войны, по разным оценкам, составляет от 12 до 21 миллиона. Сталин за один только год и на одной Украине уничтожил, по некоторым оценкам, около 8 миллионов людей (см.: Communism in action. U. S. Government. Washington, 1946. House Document No. 754. P. 140–141). В отличие от нацистского режима, который аккуратно учитывал число своих жертв, надежных данных относительно числа людей, убитых системой в России, не существует. Тем не менее цифры, приводимые Сувариным (Souvarine В. Op. cit. Р. 669), заслуживают внимания, поскольку они были предоставлены Вальтером Кривицким, имевшим непосредственный доступ к информации, содержащейся в делах ГПУ. Согласно этим данным, советские статистики ожидали, что к переписи 1937 г. население Советского Союза достигнет 171 миллиона человек, тогда как действительная цифра оказалась равной 145 миллионам. Если исходить из этого, то потери населения составят 26 миллионов, не считая погибших на войне.

Deutscher I. Op. cit. P. 256.

Суварин цитирует Сталина, который сказал в 1937 г., в разгар террора: "Вы должны понять, что из всех богатств, существующих в мире, самыми ценными и решающими являются кадры" (см.: Souvarine В. Op. cit. Р. 605). Все данные показывают, что в Советской России тайная полиция должна рассматриваться как реальное элитное формирование партии. Для такой полиции характерно то, что в начала 20-х годов агенты НКВД вербовались "не на добровольной основе", а рекрутировались из рядов партии. Кроме того, "служба в рядах НКВД не может быть избрана как карьера" (см.: Beck F., Godin W. Op. cit. P. 160).

Цит. по: Heiden K. Op. cit. P. 311.

Согласно сообщениям о последнем собрании, Гитлер решил совершить самоубийство после того, как узнал, что войскам СС больше нельзя доверять (см.: Trevor-Roper Н. The last days of Hitler. 1947. P. 116 ff.).

Гитлер часто высказывался об отношении между государством и партией и всегда настаивал на первостепенной важности расы, или "единой народной общины", а не государства (ср. ранее процитированную речь Гитлера, перепечатанную как приложение к "Tischgesprache"). В речи на Нюрнбергском съезде партии в 1935 г. он изложил свою теорию в наиболее концентрированной форме: "Это не государство командует нами, а мы командуем государством". Совершенно очевидно, что подобная власть практически возможна только в том случае, если институты партии остаются независимыми от институтов государства.

Отто Гаувайлер подчеркивает, что особое положение Гитлера в качестве рейхсфюрера СС и главы полиции Германии основывалось на том факте, что политика в области управления достигла совершенно беспрецедентного "подлинного единства партии и государства" (см.: Gauweiler О. Rechtseinrichtungen und Rechtsaufgaben der Bewegung, 1939).

Во время бунтов российских крестьян в 20-е годы Ворошилов, видимо, отказался использовать для их подавления части Красной Армии; это привело к созданию специальных подразделений ГПУ, которые предпринимали карательные экспедиции (см.: Ciliga A. Op. cit. Р. 95).

В 1935 г. заграничные агенты гестапо получили 20 миллионов марок, тогда как штатные шпионские отделы рейхсвера должны были довольствоваться бюджетом в 8 миллионов (см.: Dehillotte P. Gestapo. Р., 1940. Р. 11).

См.: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 616 ff.

См. примечание 62.

Морис Лапорт справедливо называет провокацию "краеугольным камнем" тайной полиции (см.: Laporte М. Histoire de l'Okhrana. P., 1935. P. 19). В Советской России провокация не была тайным оружием тайной полиции, но использовалась как широко пропагандируемый и известный метод, с помощью которого режим "изучает" общественное мнение. Нежелание населения пользоваться периодически повторяющимися призывами критиковать или как-то реагировать на "либеральные" затишья в господстве террористического режима показывает, что подобные жесты понимались основной массой населения как провокации. Провокация действительно стала тоталитарным вариантом опросов общественного мнения.

Интересны в этом отношении попытки нацистских гражданских чиновников в Германии уменьшить сферу компетенции и штат гестапо на том основании, что нацификация страны уже достигнута; поэтому Гитлеру, который в то время (около 1934 г.) хотел, напротив, расширить секретные службы, пришлось преувеличить опасность, исходящую от "внутренних врагов" (см.: Nazi conspiracy. Vol. 2. P. 259; Vol. 5. P. 205; Vol. 3. P. 547).

См.: Gallier-Boissiere J. Mysteries of the french secret police. 1938. P. 234.

В конце концов, не случайно, видимо, что Охранное отделение было учреждено в 1880 г., в период наибольшей революционной активности в России. Чтобы доказать свою полезность, оно время от времени организовывало убийства, и его агенты "вопреки себе самим служили идее тех, кого они разоблачали…Если полицейский агент распространял памфлет или Азеф организовывал убийство министра, результат был тот же самый" (Laporte М. Op. cit. Р. 25). Более того, самые важные убийства были, видимо, делом рук полиции, — таковы были убийства Столыпина и фон Плеве. Для революционной традиции был решающим тот факт, что в спокойные времена полицейские агенты должны были "пробуждать энергию и стимулировать рвение" революционеров (Ibid. Р. 71). См. также: Wolfe В. D. Three who made a revolution: Lenin, Trotsky, Stalin. 1948. Вольф называет этот феномен "полицейским социализмом".

Ханс Франк, ставший впоследствии генерал-губернатором Польши, провел типическое различие между человеком, "опасным для государства", и человеком, "враждебным по отношению к государству". Первое предполагает некое объективное качество, независимое от воли и поведения; политическая полиция нацистов занималась не просто действиями, враждебными по отношению к государству, но "всеми шагами — какова бы ни была их цель, — последствия которых подвергают опасности государство" (см.: Deutsches Verwaltungsrecht. S. 420–430; цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 881 ff.). Маунц выражает это следующим образом: "Посредством уничтожения опасных лиц служба безопасности… хочет отвратить опасность, угрожающую нации, независимо от того, какое преступление могли бы совершить эти люди. [Это вопрос] предотвращения объективной опасности" (см.: Maunz Th. Op. cit. S. 44).

P. Хен, нацистский юрист и член СС, сказал в некрологе Рейнхарду Гейдриху, который до назначения на руководящий пост в Чехословакии был одним из ближайших сотрудников Гиммлера: "Он рассматривал своих оппонентов "не как индивидов, а как носителей угрожающих государству тенденций и, значит, как находящихся вне национального сообщества" (см.: Deutsche Allgemeine Zeitung. 1942. June 6; цит. по: Kohn-Bramstedt E. Dictatorship and political police. L., 1945).

Уже в 1941 г. на собрании руководства в штаб-квартире Гитлера было выдвинуто предложение подчинить польское население тем правилам, которым следовала подготовка евреев к отправке в лагеря уничтожения: изменение имен, если они были немецкого происхождения; смертные приговоры за половые связи между немцами и поляками (Rassenschande); обязанность носить бирку с буквой "Р", подобно обязательности желтой звезды для евреев (см.: Nazi conspiracy. Vol. 8. P. 237 ff., а также дневник Ханса Франка в: The trial of the major war criminals. Vol. 29. P. 683). Разумеется, сами поляки очень скоро обеспокоились тем, что случится с ними, когда нацисты закончат уничтожение евреев (см.: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 916). О планах Гитлера относительно немцев см. примечание 80.

Бек и Годин говорят об "объективных характеристиках", являвшихся одним из условий ареста в СССР; среди них было членство в НКВД. Легче всех приходили к субъективному пониманию объективной необходимости ареста и к признанию бывшие сотрудники тайной полиции. Приведем слова бывшего агента НКВД: "Мои руководители знают меня и мою работу достаточно хорошо, и если партия и НКВД сейчас требуют моего признания в таких вещах, они, должно быть, имеют тому основания. Мой долг как лояльного советского гражданина состоит в том, чтобы не отказываться и сделать требуемое признание" (см.: Beck F., Godin W. Op. cit. P. 87, 153, 231 соответственно).

Хорошо известна ситуация во Франции, где министры жили в постоянном страхе перед тайными "dossiers" полиции. У Лапорта читаем о ситуации в царской России: "В конечном итоге охранка приобретет власть, значительно превосходящую полномочия более законных властей…Охранка… будет информировать царя только о том, о чем сочтет нужным" (Laporte М. Op. cit. Р. 22–23).

"В отличие от Охранного отделения, которое было государством в государстве, ГПУ является отделом Советского правительства… и оно гораздо менее независимо в своей деятельности" (Baldwin R. N. Political police // Encyclopedia of the Social Sciences).

Типична для представления о подозреваемом следующая история, переданная Победоносцевым (Pobyedonostzev С. L'Autocratie Russe: Memoires politiques, correspondance officiele et documents inedits… 1881–1894. P., 1927): начальника личной охраны царя генерала Черевина просят, поскольку противоположная сторона наняла адвоката-еврея, оказать содействие госпоже, которая почти проиграла процесс. Генерал отвечает так: "Этой ночью я приказал арестовать этого проклятого еврея и держать его под арестом как так называемого политически подозрительного субъекта…В конце концов, как я могу одинаково относиться к друзьям и к какому-то грязному еврею, который может быть невиновен сегодня, но который был виноват вчера или будет виноват завтра?"

Обвинения, предъявляемые на московских судебных процессах, "строились на до смешного огрубленном и искаженном предвосхищении возможного хода событии. [Сталинские] рассуждения развивались примерно в следующих направлениях: в условиях кризиса они могут захотеть свергнуть меня — я обвиню их в свершении такой попытки…Смена правительства может ослабить боевую мощь России; и если их происки будут удачны, они будут вынуждены подписать перемирие с Гитлером и, возможно, даже согласиться на территориальные уступки…Я обвиню их в том, что они уже вступили в предательский союз с Германией и уступили советскую территорию". Таково блестящее объяснение московских судебных процессов, принадлежащее Дейчеру (Deutscher I. Op. cit. P. 377).

Хороший пример нацистского понимания возможного преступления дает Ханс Франк. "Никогда нельзя составить некий полный перечень "опасных для государства действий, поскольку никогда нельзя предвидеть, что может угрожать руководству и народу когда-либо в будущем" (цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 881).

Преступные методы тайной полиции вовсе не исключительная монопольная традиция Франции. В Австрии, например, наводящая страх тайная полиция при Марии Терезии была организована и набрана Кауницем из кадров полиции нравов, так называемых "комиссаров целомудрия", привыкших жить вымогательством. См.: Bermann М. Maria Theresia und Kaiser Joseph II. Wien; Leipzig, 1881. (Источник указан Робертом Пиком.)

Несомненно, что огромная полицейская организация оплачивается из доходов, приносимых рабским трудом; удивительно то, что ее бюджет, кажется, не покрывался все же этими средствами полностью. Кравченко упоминает о специальных налогах, которыми НКВД облагал осужденных граждан, продолжающих жить и трудиться на свободе (см.: Kravchenko V. Op. cit.).

См.: Thyssen F. I paid Hitler. L., 1941.

См.: Nazi conspiracy. Vol. 1. P. 916–917. Управление экономической деятельностью СС осуществлялось центральным отделом экономики и административных дел. В письме, направленном 5 мая 1943 г. в казначейство, СС заявляла о своих финансовых поступлениях как о "партийной собственности, ассигнованной на специальные цели" (цит. по. Wolfson М. Uebersicht der Gliederung verbrecherischer Nazi-Organisationen // Omgus December 1947).

См.: Kohn-Bramstedt E. Op. cit. P. 112. Мотив вымогательства становится очевидным, если мы примем во внимание, что такого рода пополнение фондов всегда организовывалось местными частями СС там, где они располагались. См.: Der Weg der SS // SS-Hauptamt-Schulungsamt (без даты). S. 14.

Ibid S. 124. Исключения касались работ, необходимых для поддержания лагерей и личных потребностей охраны. См. датированное 19 сентября 1941 г. письмо Освальда Пола, главы WVH (Wirtschafts-und-Verwaltungs-Hauptamt) к рейхскомиссару, ответственному за контроль над ценами (см.: Wolfson М. Op. cit.). По-видимому, вся экономическая деятельность в концентрационных лагерях получила распространение только время войны и под давлением острой нехватки рабочей силы.

Речь, произнесенная Гиммлером в октябре 1943 г. в Познани (см.: International Military Trials. Nuremberg, 1945–1946. Vol. 29. P. 146).

"Бек Булат (псевдоним бывшего советского профессора) имел возможность изучить документы Северо-Кавказского НКВД. Из этих документов становится совершенно очевидно, что в июне 1937 г., когда Большая Чистка достигла своего пика, правительство предписало местным НКВД арестовать определенный процент населения…Это число варьировалось от одной области к другой, достигая в наименее лояльных зонах 5 процентов. В среднем по всей России цифра подлежащих аресту составляла примерно 3 процента" (данные Давида Дж. Даллина: Dallin D. J. The new leader. January 8, 1949). Бек и Годин приходят к несколько иному и совершенно правдоподобному предположению, согласно которому "аресты планировались следующим образом: дела НКВД охватывали практически все население, и каждый человек был отнесен к какой-то категории. Таким образом, в каждом городе имелись доступные статистические данные, показывающие, как много в нем проживает бывших белых, членов оппозиционных партии и т. д. В дела вносился также весь компрометирующий материал… включая полученные от заключенных признания, и карточка каждого человека была снабжена специальной меткой, свидетельствующей о мере его опасности; эта последняя зависит от объема подозрительного или компрометирующего материала, собравшегося в его папке. Поскольку статистические данные регулярно докладывались властям, чистку можно было организовать в любой момент, при полном знании точного числа лиц по каждой категории" (см.: Beck F., Godin W. Op. cit. P. 239).

См.: Baldwin R. Op. cit.

Российские кадры тайной полиции были в той же мере в "личном распоряжении" Сталина, в какой ударные отряды СС (Verfugungstruppen) — в личном распоряжении Гитлера. И те и другие, хотя во время войны и призывались на службу вместе с вооруженными силами, жили по особым правовым нормам. Специальные "законы о браке", отгородившие СС от остального населения, были первым и самым фундаментальным правилом, которое ввел Гиммлер при реорганизации СС. Даже прежде гиммлеровских законов о браке, в 1927 г., был издан указ, предписывающий членам СС никогда не участвовать в дискуссиях на собраниях членов [партии]" (см.: Der Weg der SS // Op. cit.) Такое же поведение рекомендовалось сотрудникам НКВД, которые осмотрительно держались друг друга и, прежде всего, не объединялись с другими частями партийной аристократии (см.: Beck F., Godin W. Op. cit. P. 163).

Типична в этом отношении великолепная карьера Малиновского, которую он закончил большевистским депутатом в парламенте (См.: Wolfe B. D. Op. cit. Ch. 31).

Цит. по: Avtorkhanov A. Op. cit.

The dark side of the moon. N.Y., 1947.

См.: Leporte M. Op. cit. P. 39

Beck F., Godin W. Op. cit. P. 234, 127.

См.: Nazi conspiracy. Vol. 7. P. 84 ff.

См.: The dark side of the moon.

"В СС мало что не было секретом. Величайшей тайной считались практикуемые в концентрационных лагерях вещи. Даже сотрудники гестапо не допускались… в лагеря без специального разрешения" (Kogon Е. Der SS-Staat. Munchen, 1946. S. 297).

Бек и Годин рассказывают, как арестованные сотрудники НКВД "чрезвычайно заботятся о том, чтобы не выдать никаких секретов НКВД" (Beck F., Godin W. Op. cit. P. 169).

Типичен следующий диалог, приведенный в "The dark side of the moon": "При допущении, что человек бывал за пределами Польши, неизменно следовал вопрос: "И на кого вы работаете?"…Один человек… спросил: "Но к вам тоже приезжали из-за границы. Вы считаете всех своих гостей шпионами?" В ответ последовало: "А вы как думаете? Вы воображаете, будто мы так наивны, что не знаем об этом совершенно достоверно?"

Rousset D. The other kingdom. N.Y., 1947.

Нацисты прекрасно знали о защитной стене из недоверия и скептицизма, которая окружала их деятельность и замыслы. В тайном сообщении Розенбергу об убийстве 5 тысяч евреев в 1943 г. говорится прямо: "Только представьте, что было бы, стань эти события известны и использованы другой стороной. Скорее всего, это распространение информации не имело бы никаких последствий, и только потому, что люди, которые услышали и прочитали бы об этом, просто оказались бы не готовы поверить этому" (Nazi conspiracy. Vol. 1. P. 1001).

Гитлер несколько раз замечает, что он "[стремится] к созданию таких условии, при которых каждый индивид знал бы, что он живет и умирает ради сохранения своего вида" См. также. "Муха откладывает миллионы яиц, и все они погибают. Однако мухи остаются" (см.: Tischgesprache. S. 349, 347 соответственно).

Среди лучших свидетельств о нацистских концентрационных лагерях см. следующие: Rousset D. Les jours de notre mort. P., 1947; Kogon E. Op. cit.; Bettelheim B. On Dachau and Buchenwald: 05.1938-04.1939 // Nazi conspiracy. Vol. 7. P. 824 ff.). О советских концентрационных лагерях издано прекрасное собрание воспоминаний уцелевших поляков: The dark side of the moon; см. также книгу Давида Даллина (Dallin D. J. Op. cit.), хотя приводимые им сведения иногда не столь убедительны, поскольку принадлежат "выдающимся" личностям, которые обнаружили склонность к провозглашению манифестов и предъявлению обвинительных приговоров.

См.: The dark side of the moon; во введении тоже подчеркивается это характерное отсутствие стремления к общению: "они записывают, но не вступают в общение".

См., в частности: Bettelheim В. Op. cit.: "Я как будто обрел убежденность в том, что этот ужасный и ведущий к деградации опыт каким-то образом переживался не "мной как субъектом, но "мной" как объектом. Этот опыт подтверждался рассказами других заключенных…Как если бы я наблюдал происходящие события, свое участие в которых я сознавал лишь смутно…"Это не может быть правдой, такие вещи просто невозможны"…Узникам приходилось убеждать себя в том, что это действительно было, происходило в действительности, а не в кошмарном сне. Они так никогда и не сумели убедить себя полностью".

Ср. также: "…Кто не видел собственными глазами, не может поверить в это. Сами-то вы, прежде чем попали сюда, воспринимали слухи о газовых камерах всерьез?

— Нет, — сказал я.

— …Вот видите! Ну и все относятся к этому, как и вы. Множество людей в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, даже в Биркенау, стоя прямо перед крематорием, за пять минут до отправления в его подвал, все еще не верили…" (Rousset D. Op. cit. P. 213). Сомнение людей относительно самих себя и реальности собственного опыта только обнаруживает то, что всегда знали нацисты: люди, имеющие склонность к преступлению, посчитают целесообразным организовать преступления небывалого, невероятного размаха. И не только потому, что это делает всякое наказание, предусмотренное правовой системой, неадекватным и абсурдным, но и потому, что сама безмерность преступлений гарантирует, что убийцам, отстаивающим свою невиновность с возможной лживой изворотливостью, поверят скорее, чем жертвам, говорящим правду. Нацисты даже не находили нужным скрывать это открытие. Гитлер миллионными тиражами распространял свою книжку, где утверждал: чтобы иметь успех, ложь должна быть чудовищной, и это не мешало людям верить ему. Подобно этому нацистские прокламации, неоднократно повторявшие ad nauseam, что евреи будут уничтожены, как клопы (т. е. с помощью отравляющих газов), никому не помешали не верить им.

Первым осознал это Давид Руссе и описал в книге "Univers concentrationnaire" (1947).

См.: Rousset D. Op. cit. P. 587.

См.: Bataille G. // La Critique. January 1948. P. 72.

Книга Руссе содержит много такого рода "прозрений" относительно человеческой "природы", основанных главным образом на том наблюдении, что через некоторое время склад ума заключенных становится почти неотличимым от склада ума лагерной охраны.

Чтобы избежать неверного понимания, имеет смысл, возможно, добавить, что с изобретением водородной бомбы вся проблема войны претерпела еще одно решительное изменение. Обсуждение этого вопроса, разумеется, не входит в цели данной книги.

Это произошло в Германии в конце 1942 г., и Гиммлер приказал всем лагерным комендантам "любой ценой снизить уровень смертности". Ибо оказалось, что из 136 тысяч вновь прибывших 70 тысяч были уже мертвы на момент прибытия в лагерь или умерли сразу же после прибытия (см.: Nazi conspiracy. Vol. 4. Annex 2). Позднейшие сведения, полученные из лагерей в Советской России, однозначно свидетельствуют, что после 1949 г., т. е. когда Сталин был еще жив, уровень смертности в концентрационных лагерях, который достигал прежде 60 процентов заключенных, систематически понижался, вероятно, в силу общей и острой нехватки рабочей силы в Советском Союзе. Это улучшение условий жизни не следует путать с кризисом режима после смерти Сталина, который, что весьма характерно, в первую очередь дал знать о себе в концентрационных лагерях. Ср.: Starlinger W. Grenzen der Sowjetmacht. Wurzburg, 1955.

См.: Kogon Е. Op. cit. Р. 58: "Большая часть работы, выполнявшейся в концентрационных лагерях, не имела смысла, либо потому, что была излишня, либо в силу крайне дурного планирования, заставлявшего переделывать ее по два-три раза". См. также. Bettelheim В. Op. cit. Р. 831–832: "Новые заключенные в особенности вынуждены были выполнять бессмысленные задания…Они чувствовали себя униженными… и предпочитали даже более тяжелую работу, лишь бы производить что-то полезное…" Даже Даллин, построивший всю свою книгу на том тезисе, что целью российских лагерей является обеспечение дешевой рабочей силы, вынужден признать неэффективность лагерного труда (см.: Dallin D. J. Op. cit. P. 105). Современные теории, трактующие российскую лагерную систему как экономическую меру, необходимую для обеспечения поставок дешевой рабочей силы, будут, очевидно, опровергнуты, если недавние сообщения о массовых амнистиях и уничтожении концентрационных лагерей окажутся правдой. Ведь если лагеря служили какой-то важной экономической цели, то режим, безусловно, не может позволить себе их быструю ликвидацию, которая имела бы серьезные последствия для всей экономической системы.

Не говоря уже о миллионах людей, которых нацисты перевозили в лагеря смерти, они постоянно разрабатывали новые колонизаторские планы — например, перевезти немцев из Германии или с оккупированных территорий на Восток в целях колонизации. Это было, конечно, серьезным препятствием для военных действий и экономической эксплуатации. О многочисленных дискуссиях на эти темы и постоянном конфликте между нацистскими гражданскими ведомствами на оккупированных восточных территориях и иерархией CC см. особенно: The trial of the major war criminals. Nuremberg, 1947. Vol. 29.

Беттельсхайм отмечает, что охранники в лагерях, подобно самим узникам, впитывают атмосферу нереальности.

Достаточно важно понять, что все картины о концентрационных лагерях вводят в заблуждение, поскольку показывают лагеря в их последней стадии, в тот момент, когда в них вошли войска союзников. В самой Германии не было лагерей смерти, и в тот момент все оборудование, служащее уничтожению, уже было демонтировано. К тому же, то, что более всего покоробило союзников и что производит в их фильмах ужасное впечатление — именно вид человеческих скелетов, вовсе не было типично для немецких концентрационных лагерей; уничтожение систематически осуществлялось путем отравления газом, а не голодом. Состояние лагерей было результатом событий на фронтах в последние месяцы: Гиммлер приказал эвакуировать все лагеря уничтожения на Восток, поэтому германские лагеря были страшно переполнены, а он уже не был в состоянии обеспечить снабжение продовольствием в Германии.

То, что жизнь в концентрационном лагере была просто замедленным процессом умирания, подчеркивает Руссе (Op. cit., passim).

Маунц настаивает, что преступники не должны посылаться в лагеря во время отбывания ими законного срока наказания (Maunz Th. Op. cit. S. 50).

Нехватка тюремных площадей в России была такова, что в 1925–1926 гг. могло быть исполнено только 36 процентов всех судебных приговоров (см.: Dallin D. J. Op. cit. P. 158 ff.).

"Гестапо и СС всегда считали очень важным, чтобы в лагерях присутствовали узники разных категорий. Ни один лагерь не состоял из узников одной категории" (см.: Kоgon Е. Op. cit. Р. 19).

В России также с самого начала было принято смешивать политических заключенных с уголовниками. В первое десятилетие Советской власти левые политические группы пользовались некоторыми привилегиями; только с полным развитием тоталитарного характера режима "в самом конце 20-х годов политические даже официально ставились на низшую ступень, нежели обычные преступники" (Dallin D. J. Op. cit. P. 177 ff.).

В книге Руссе серьезно переоценивается влияние немецких коммунистов, которые преобладали во внутренней администрации Бухенвальда во время войны.

См., например, свидетельство госпожи Бубер-Нойман (бывшей жены немецкого коммуниста Хайнца Ноймана), которая пережила советский и германский концентрационные лагеря: "Русские никогда… не проявляли садизма, характерного для нацистов…Наши русские охранники были приличными людьми и не садистами, но они верой и правдой выполняли требования бесчеловечной системы" (см.: Under two dictators).

Бруно Беттельхайм описывает самооценку преступников и политических заключенных по сравнению с теми, кто ничем не провинился. Последние "были наименее способны противостоять первоначальному шоку", первые же — дезинтеграции. Беттельхайм считает это результатом их происхождения из среднего класса (см.: Bettelheim В. Behavior in extreme situatlons // Journal of Abnormal and Social Psychology. Vol. 38. 1943 No. 4).

Rousset D. Op. cit. P. 71.

О ситуации во французских концентрационных лагерях см.: Koestler A. Scum of the Earth. 1941.

Kogon Е. Op. cit. Р. 6.

См. Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 800 ff.

Бек и Годин подчеркивают, что "противники составляли лишь малую часть заключенных в [российских] тюрьмах" и что не существовало никакой связи между "заключением человека в тюрьму и каким-либо правонарушением" (Beck F., Godin W. Op. cit. P. 87, 95 соответственно).

Бруно Беттельхайм, обсуждая тот факт, что большинство заключенных "более или менее приняло ценности гестапо", подчеркивает, что "это не было результатом пропаганды… Гестапо утверждало, что это помешает им выражать собственные чувства" (цит по: Nazi conspiracy. Vol. 7. P. 834–835).

Гиммлер категорически запретил какую-либо пропаганду в лагерях. "Воспитание предполагает дисциплину и ни в коем случае не идеологические указания" (цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 616 ff.).

Rousset D. Op. cit. P. 464.

См. рассказ Сергея Малахова в: Dallin D. J. Op. cit. P. 20 ff.

См.: Camus A. The human crisis // Twice a year. 1947.

Книга Руссе описывает главным образом обсуждение заключенными этой дилеммы.

Беттельхайм описывает, как охранники и заключенные "прилаживались" к жизни в лагере и боялись возвращения во внешний мир.

Руссе, следовательно, прав, настаивая на истинности того, что "жертва и мучитель одинаково подлы; лагеря дают уроки братства в низости" (Rousset D. Op. cit. P. 588).

Беттельхайм рассказывает, что "главная проблема вновь прибывших заключенных состояла в том, чтобы сохранить свою личность", тогда как давние узники лагеря заботились больше о том, "чтобы жить в лагере как можно лучше".

Руссе рассказывает, как эсэсовец разглагольствовал перед одним профессором: "Вы привыкли быть профессором. Ну а сейчас вы больше не профессор. Вы уже не шишка. Сейчас вы всего лишь карлик. Самый маленький. Сейчас я большой человек" (Rousset D. Op. cit. P. 390).

Когон допускает возможность того, что лагеря служили тренировочными и экспериментальными базами для СС (Kogon Е. Op. cit. Р. 6). Он дает также полезную информацию о различии между первыми лагерями, управляемыми СА, и последующими, руководимыми СС. "Ни в одном из первых лагерей не было более тысячи узников…Жизнь в них не поддается описанию. Рассказы нескольких старых заключенных, которые пережили эти первые годы, согласно свидетельствуют, что едва ли оставалась какая-либо форма садистского извращения, которая не практиковалась людьми из СА. Но все их действия проистекали из личного зверства, и еще не была налажена полностью механизированная холодная система, включающая в свои обороты массы людей. Это последнее было достижением СС" (Ibid. Р. 7).

Новая механизированная система, насколько это возможно, освободила человека от чувства ответственности. Когда, например, пришел приказ о ежедневном убийстве нескольких сот русских заключенных, экзекуция производилась через дыры [в стене], даже не глядя на жертву (см.: Feder Е. Essai sur la psychologie de la terreur // Syntheses. Brussels 1946). В то же время, извращение искусственно культивировалось в людях, в других отношениях нормальных. Руссе передает такие слова одного охранника СС. "Обычно я продолжаю бить до тех пор, пока у меня не происходит эякуляция. У меня жена и трое детей в Бреслау. А ведь я был совершенно нормальным. Вот что они со мной сделали. Теперь, когда они дают мне отдых, я не иду домой. Я не смею взглянуть в глаза своей жене" (Ibid. Р. 273). Документы нацистской эпохи содержат многочисленные свидетельства о среднем уровне нормальности тех, кому поручали осуществлять гитлеровскую программу уничтожения. Многочисленные свидетельства собраны Леоном Поляковым (см.: Poliakov L. The weapon of antisemitism // The Third Reich. L., 1955. Публикация ЮНЕСКО). В большинстве своем люди из частей, выполняющих соответствующие задачи, не были добровольцами, а переводились в формирования особого назначения из обыкновенной полиции. Но даже натасканные эсэсовцы находили такого род обязанности худшими, нежели участие в сражении на линии фронта. Сообщая о массовой казни, проводимой СС, очевидец дает высокую оценку этим войскам, которые: были столь "идеалистически" настроены, что оказались в состоянии осуществить "всю операцию по уничтожению без помощи спирта".

О наличии стремления исключить все личные мотивы и страсти при свершении акта "уничтожения" и, следовательно, свести жестокость к минимуму обнаруживается тем фактом что врачи и инженеры, которые должны были обслуживать газовые установки, постоянно вносили усовершенствования, направленные не только на увеличение пропускной способности фабрики трупов, но и на ускорение и облегчение предсмертной агонии.

Это очень заметно в работе Руссе. "Социальные условия жизни в лагерях перерождают огромную массу узников, как немцев, так и депортированных, независимо от их бывшего социального положения и образования… в толпу дегенератов, совершенно подчиненную примитивным рефлексам животных инстинктов" (Rousset D. Op. cit. P. 183).

В этом контексте уместно упомянуть также о поразительной редкости самоубийств в лагерях. Самоубийство гораздо чаще совершается до ареста и депортации, чем в самом лагере, что отчасти объясняется, конечно, тем фактом, что там делалось все необходимое для предотвращения самоубийств, которые, в конце концов, являются актами личного волеизъявления. Из статистики по Бухенвальду очевидно, что к самоубийствам можно отнести не более половины процента смертей, что часто в год случалось только два самоубийства, хотя в тот же год общее число смертей достигало 3516 (см.: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 800 ff.). В сведениях о российских лагерях отмечается тот же феномен. Ср., напр.: Starlinger W. Op. cit. S. 57.

Rousset D. Op. cit. P. 525.

В своей речи на похоронах Маркса Энгельс сказал: "Как Дарвин открыл закон развития органической жизни, так и Маркс открыл закон развития человеческой истории". Подобную же мысль можно найти в предисловии Энгельса к "Манифесту" издания 1890 г. и в его введении к "Происхождению семьи…", где он вполне сознательно ставит рядом "теорию эволюции Дарвина" и "марксову теорию прибавочной стоимости".

"Труд, — пишет Маркс, — есть вечная естественная необходимость: без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, т. е. не была бы возможна сама человеческая жизнь" (Маркс К. Капитал. Т. 1. Отд. 1. Гл. 1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 51).

Сталин И. В. О Ленине. Речь на вечере кремлевских курсантов 28 января 1924 г. // Сталин И. В. Соч. Т. 6. М., 1954. С. 55. Интересно отметить, что сталинская "логика" была в числе тех немногих его качеств, которые удостоились похвалы Хрущева в его разоблачительной речи на XX съезде партии.

"Ein solcher (sc. einsamer) Mensch folgert immer eins aus dem andern und denkt alles zum Argsten" (см.: Luther M. Warum die Einsamkeit zu fliehen? // Luther M. Erbauliche Schriften).

Augustinus Aurelius. De Civitate Dei. 12. 20.