— Держу… — прокряхтел поэт. — Мать моя, ну чудовище! Не рыба — левиафан! Жратвы будет, боги!
— Трави, трави, а то бечева порвется!
Сом прильнул ко дну, рывком кинулся вниз по течению, в сторону излучины. Бечева зазвенела, перчатки Лютика и Геральта задымились.
— Тяни, Геральт, тяни! Не отпускай, запутается в корнях!
— Бечева лопнет!
— Не лопнет! Тащи!
Они напряглись, потянули. Бечева со свистом рассекала воду, вибрировала, разбрасывала капли, блестевшие, словно ртуть, в лучах восходящего солнца. Сом вдруг вынырнул, закружил под самой поверхностью воды, напряжение бечевы ослабло. Они принялись быстро выбирать слабину.
— Завялим, — засопел Лютик. — Отвезем в деревню и велим завялить. А головизна пойдет на уху!
— Осторожнее!
Чувствуя под брюхом мелководье, сом вывалился из воды до половины двухсаженного тела, дернул головой, хлестнул плоским хвостом, резко ринулся в глубину. Перчатки снова задымили.
— Тяни! Тяни! На берег его, рыбью душу!!!
— Бечева трещит! Трави, Лютик!
— Выдержит! Не боись! А из головы… уху сварим…
Снова подтянутый ближе к берегу сом взвертелся и принялся яростно рвать бечеву, словно давая понять, что так легко не даст засунуть себя в горшок. Брызги взвились на сажень вверх.
— Шкуру продадим… — Лютик, упираясь и покраснев от натуги, тянул бечеву обеими руками. — А усы… Из усов сделаем…
Никто никогда не узнает, что собирался поэт сделать из сомовьих усов. Бечевка с треском лопнула, и рыбаки, потеряв равновесие, повалились на мокрый песок.
— А, чтоб тебя! — рявкнул Лютик так, что эхо пошло по камышам. — Сколько жратвы пропало! Чтоб ты сдох, рыбий хвост!
— Говорил я, — Геральт отряхнул брюки, — говорил, не тяни силой! Испортачил ты все, друг мой Лютик. Рыбак из тебя, как из козьей задницы труба.
— Неправда, — обиделся трубадур. — То, что это чудовище вообще заглотало наживку, моя заслуга.
— Интересно. Ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь закинуть крюк. Бренькал на лютне и драл глотку на всю округу, ничего больше.
— Ошибаешься, — ухмыльнулся Лютик. — Когда ты уснул, я снял с крючка живца и нацепил дохлую ворону, которую нашел в кустах. Хотел утром посмотреть на тебя, когда ты эту ворону вытянешь. А сом купился на ворону. На твоего живца хрен бы что клюнуло.
— Клюнуло-клюнуло. — Ведьмак сплюнул в воду и принялся наматывать бечеву на деревянную крестовину. — А порвалось, потому что ты тянул по-дурному. Чем болтать, сверни лучше остальные лесы. Солнце взошло, пора в дорогу. Я пошел собираться.
— Геральт!
— Что?
— На второй лесе тоже что-то есть… Нет, тьфу ты, просто что-то зацепилось. Ты смотри, держит словно камень, не справиться! Ну… пошло. Ха, ха, глянь! Не иначе барка времен короля Дезмода! А большая, едри ее… Глянь, Геральт!