Ведьмак с трудом выпрямился. Йеннифэр, прищурившись, молча глядела на него.
— Ты отбил мое заклинание, — сказала она наконец. — Ты не волшебник, это видно. Но отреагировал невероятно быстро. Говори, кто ты, незнакомец. И советую, говори быстро.
Йеннифэр перевесилась с кровати, ухватив вырезанного на столбике фавна за неплохо для этой цели приспособленную анатомическую деталь. Не спуская глаз с Геральта, подняла с пола халат с меховым воротником. Плотно обернувшись, встала. Не спеша налила себе еще сока, выпила одним духом, откашлялась, подошла. Геральт незаметно массировал крестец, который минуту назад довольно болезненно соприкоснулся со стеной.
— Геральт из Ривии, — повторила чародейка, глядя на него из-под черных ресниц. — Как ты сюда попал? И зачем? Надеюсь, ничего плохого Беррану не сделал?
— Не сделал. Госпожа Йеннифэр, мне нужна твоя помощь.
— Ведьмак, — проворчала она, подходя ближе и плотнее закутываясь в халат. — Мало того, что ты вообще первый ведьмак, какого я вижу в натуре, так к тому же еще и знаменитый Белый Волк. Наслышана, а как же.
— Представляю себе.
— Не знаю, что ты себе представляешь, — зевнула она и придвинулась совсем близко. — Ты позволишь? — Она коснулась рукой его щеки, заглянула в глаза. Он стиснул зубы. — Зрачки автоматически приспосабливаются к освещению или ты сужаешь их по желанию?
— Йеннифэр, — спокойно сказал Геральт, — я ехал в Ринду целый день, не останавливаясь. Я ждал всю ночь, пока раскроют ворота. Я дал по черепу привратнику, который не хотел меня впускать. Невежливо и нахально нарушил твой сон и покой. И все потому, что моему другу нужна помощь, которую в силах оказать только ты. Окажи ее, прошу, а потом, если пожелаешь, мы поболтаем о мутациях и аберрациях.
Она отступила на шаг, некрасиво скривила губы.
— О какого рода помощи идет речь?
— О восстановлении магически пораженных органов. Горла, гортани и голосовых связок. Поражение такое, словно его вызвал пурпурный туман. Либо что-то похожее.
— Похожее, — повторила она. — Короче говоря, не пурпурный магический туман поразил твоего друга. Так что это было? Ну говори, когда меня будят на рассвете, у меня нет сил и желания зондировать твой мозг.
— Хм… Лучше будет, если я все начну сначала…
— О нет, — прервала она — Если все так уж сложно, то немного повремени. Во рту противно, волосы взлохмачены, глаза слипаются, да и другие утренние заботы сильно ограничивают мои способности воспринимать сказанное. Спустись в баню и подожди. Я сейчас там буду, и ты мне все расскажешь.
— Йеннифэр, я не хотел бы показаться нахалом, но время уходит. Мой друг…