Вот если бы он был таким в то, первое утро! — подумала Николь, чувствуя, как в ней вместо ответного желания разгорается гнев и обида.
— Люк, что с тобой? — спросила она холодно. — Почему ты сегодня такой красноречивый?
— Я хочу тебя.
— Ах вот оно что!
— Не смейся, пожалуйста. Да, я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты при мне одевалась… И особенно — раздевалась.
— Каждое утро? — с издевкой спросила она.
— И каждый вечер.
— Каждый вечер! — Николь зло рассмеялась. — Люк, ты, наверное, чего-то не понимаешь.
— Нет, это ты не понимаешь. После того как мы вместе провели ночь, самую лучшую ночь в моей жизни… После того как сегодня мы, словно дети, сутки пролежали под одним одеялом и… и я изучил тебя всю до каждой клеточки… И после этого ты прогоняешь меня, чтобы я не видел, как ты будешь натягивать джинсы?
Она молчала, изумленная его словами. «Самая лучшая ночь в моей жизни»? Неожиданное заявление — два дня спустя! А что, интересно, он сказал бы ей, заговори они об этом через месяц?
Николь подняла на него твердый взгляд. Лицо слишком близко, опасно близко. Но глаза уже спокойные, значит, без ее согласия он не перейдет к активным действиям.
— Люк, единственное, что я сейчас хочу, так это есть, и мне надо одеваться.
— Ты обиделась на меня?
Да, и очень давно!
— Давай мы просто оденемся и спустимся вниз. Ну не хочешь выходить, просто постой вот тут, у окна.
— Да пожалуйста! Не буду я на тебя смотреть! — Люк решительно начал надевать брюки, снова напомнив ей распаленного дракона. Николь подумала, что эта татуировка на плече очень ему подходит. — Я сейчас первый уйду, а ты можешь раздеваться, одеваться и снова раздеваться хоть до обеда!
Он обулся и вышел, накинув майку на плечо и громко хлопнув дверью.
— О-хо-хо! Какие мы нежные! — Николь неожиданно повеселела, увидев, как он взбешен. Ей всегда нравились темпераментные мужчины.
Николь разузнала адреса банков, которые существовали в ту пору, когда предположительно Патрик-младший мог оставить тут свои деньги. Их было всего пять. Объехать все в один день не представлялось возможным, и это означало, что в Ирландии придется какое-то время пожить, так как банки были разбросаны по всей стране.
Николь хотела заниматься всеми вопросами лично, поэтому разделяться они больше не стали. Она предложила Люку остаться дома и как следует порасспросить Мэри, вдруг та чем-нибудь сможет им помочь. Люк, конечно, обиделся, но в конце концов согласился.
Однако к вечеру, посетив два банка и сумев поговорить с управляющим только в одном из них, Николь вернулась домой разочарованная, уставшая и злая. В одном из банков с ней вообще отказались говорить, заявив, что она не имеет права на получение какой-либо информации о клиентах, да еще такой давности. И вообще, у них с тех пор не сохранилось ни одного счета. Николь поздравила их с замечательными успехами и ушла.