— Ох, пожалуйста! — вскрикнула Лилит, когда он отнял губы и нежно отвел ее руку от своего тела. — Я хочу чувствовать тебя!
— А я тебя, — хрипло пробормотал он. — Но в такой ситуации не стоит этого делать.
— Тогда почему ты начал? — требовательно спросила она, вздрагивая от накатывающего на нее желания. — Ты не должен был этого делать.
— Увы, я должен был сказать, красавица, что думаю о тебе.
— Ты ничего не должен! — запротестовала она, стараясь отвести от него взгляд.
— Именно здесь. Эти слова рвались из меня с того момента, как я впервые увидел тебя. И очень хорошо, что я сумел их произнести.
— Сумел произнести и тут же от них отказываешься. Бог с тобой! — сказала девушка таким тоном, словно Хосе причинял ей невыносимую боль. — От чего ты еще откажешься? От своей сдержанности? От одежды? От… от твоего семени, из которого появляются мальчики? — Она остановилась только потому, что его ладонь прикрыла ей рот.
— Мне не доставляет удовольствия слушать такие речи от женщины!
— Ах, тебе не нравится! Из всего… — Продолжать было бесполезно, потому что она не могла произнести больше ни слова — его ладонь плотно зажимала ей рот.
У Лилит не хватало сил, чтобы освободиться. Она попыталась замотать головой, но его рука крепко держала ее. Только и оставалось, что метать молнии глазами, теми самыми, которые Хосе назвал дикими. Сейчас она готова была испепелить его взглядом.
— Ты сказала, будто я отказываюсь от своих слов, что хотел бы, как и ты, почувствовать тебя всю. — Его голос стал хриплым от страсти. — Я не собираюсь повторять их снова.
— Прекрасный выход! — выдавила Лилит, однако вместо слов получилось лишь какое-то нечленораздельное мычание.
— Ты щекочешь меня, красавица! — Он отпустил ее, сделав при этом вежливый поклон, словно они встретились на каком-нибудь приеме. — Кажется, ты что-то хотела мне сказать?
— Если ты еще раз поступишь со мной так, как сейчас, я заору на всю округу.
Хосе пренебрежительно улыбнулся.
— Тебе стоит поучиться сдержанности.
— А тебе? — бросила она раздраженно. — Отпускаешь в мой адрес всякие… всякие комплименты…
— Никаких комплиментов! — заявил он так, словно его осуждали за какие-то двусмысленности. — Все, что я сказал, — чистейшая правда.
Но Лилит продолжала спорить.
— Ты наговорил массу всяких гадостей, после того как я попросила тебя помочь. Потом напомнила тебе… — Она посмотрела на маленького мальчика, который, остановившись, с восхищением рассматривал яхту Суареса. — Я напомнила тебе, что мы находимся на виду у всех. На виду, — подчеркнула она, глядя, как Хосе отечески улыбается малышу и что-то говорит на своем языке. — Ты будешь слушать меня?