— Ты прямо настоящая снегурочка.
Он наклонился к ней, и они замерли в долгом поцелуе, показавшемся Реджине настолько жарким, что она, казалось, могла вот-вот растаять вместе с облепившим ее снегом…
Дезмонд разомкнул объятия, взял ее за руку и повел в дом. Реджина не предполагала, что способна достичь такого накала желания. Она сгорала от нетерпения.
Войдя в дом, Реджина сбросила пальто и осталась в платье, в котором она поразила его своей сексуальностью. Дезмонд подхватил ее пальто и положил рядом со своим на кушетку.
— Если бы не холод, мы не дошли бы до порога, — сказал он и, взяв ее за руку, повел в спальню.
— Почему же? — В ее глазах зажегся озорной огонек.
— Будто ты не знаешь! Пока мы шли от машины до двери, мне казалось, что меня пытают.
Она призывно улыбнулась:
— Тогда зачем напрасно тратить время?
— Вот именно!
Она была такой восхитительной на вкус, что ему захотелось еще больше насладиться ею. Он снова прильнул к ее губам, затем стал покрывать поцелуями подбородок, щеки… Вдыхая аромат ее женственности, он провел губами у мочек, дал волю своему упоению, слегка втягивая ртом кожу у нее на шее. Она закинула голову назад, чтобы дать ему возможность упиваться собой в полной мере и получать упоение самой.
— Я хочу прижаться к тебе совсем раздетой, почувствовать тебя всем телом, — прошептала Реджина.
Он улыбнулся. Больше всего Дезмонда восхищала ее непредсказуемость. Сдержанная и собранная всю обратную дорогу, она сейчас была похожа на тигрицу.
Он прижал ее к себе так, что их тела плотно сомкнулись, и она почувствовала его затвердевшую плоть.
— Все готово.
— Так давай разденемся и проверим, — сказала она игриво. На ее щеках заиграл румянец, и на губах появилась плутовская улыбка.
Они одновременно ухватились за подол ее платья и стянули его. Она осталась в кружевном белье красного цвета.
— Я на седьмом небе! — восторженно воскликнул он.
— Возьми меня с собой, — попросила Реджина.
Дезмонд торопливо расстегнул и сбросил рубашку, а потом помог Реджине освободиться от остатков одежды. Бесспорно, она была хороша в кружевном белье, но без него — еще прекрасней. Ее наливные, тяжелые груди с темно-вишневыми сосками молили о ласке. Дрожащими пальцами она расстегнула ремень на его брюках, потянула вниз молнию. В следующий момент они лежали у его ног, и он переступил через них.
Когда Реджина провела рукой по горящей желанием плоти, готовой вырваться из плена трусов, от сдержанности Дезмонда не осталось и следа. Он стремительно подхватил ее на руки и положил на кровать. Она потянула его на себя: