Он частенько выводил её из себя, когда отца не было дома, убегая и заставляя бегать по парку в его поисках. Но, что странно, Луиза ни разу не нажаловалась отцу Дэвида, ничем не выдала то, что мальчик себя плохо ведёт.
Он сидел на качелях, тихо посмеиваясь над своей изобретательностью и зная, что вот-вот Луиза найдёт его. И точно, через пару минут раздался её встревоженный голос.
- Дэвид, ну, слава Богу, ты нашёлся! – она подошла ближе, и мальчик вскочил на ноги, разворачиваясь к ней лицом и складывая руки на груди, - Пойдём домой, я приготовлю тебе горячий шоколад.
Мачеха улыбнулась и протянула ему руку, а Дэвид прищурился и хмыкнул.
- Можете не стараться! Я никогда не полюблю Вас так, как люблю маму! Я ненавижу Вас! И всегда буду ненавидеть!
Луиза шагнула к нему, и он попятился, будто бы она могла причинить ему вред.
- Дэвид, родной мой! Послушай меня! Я так хочу подружиться с тобой, хочу, чтобы у нас была настоящая семья. Прошу, помоги мне!
Мальчик замотал головой, не желая слушать, что ему говорят.
- Никогда не просите меня об этом! Как Вы можете говорить такие вещи?! Вы? Убийца моей матери!
Ярость клокотала в душе Дэвида, он хотел только одного, - сделать этой женщине как можно больнее. Физически или морально, но только чтобы она страдала, как страдал он, начиная с того момента, как она появилась.
- Я не убивала её, дорогой, поверь! Она покончила жизнь самоубийством не из-за того, что они с твоим отцом расстались…
- Не хочу ничего слушать! Оставьте меня в покое! Убирайтесь из моей жизни!
Он выкрикивал эти слова, отступая назад, но, перед тем, как развернуться и убежать, услышал то, что боялся услышать.
Он всегда страшился того, что однажды Луиза или его отец сообщат им о том, что у них будет ребёнок и следующие слова, которые произнесла мачеха, резанули слух мальчика.
- Дэвид…У тебя скоро будет братик или сестричка, - она положила руку на плоский ещё животик и улыбнулась каким-то своим мыслям или ощущениям, - Ребёнка ты тоже будешь ненавидеть?
Внутри мальчика полыхало просто неистовое пламя: смесь растерянности, безудержной ярости, ощущения того, что его предали. Всё это проносилось в голове, а противный внутренний голос шептал о том, что теперь он станет никому ненужным. Потом все чувства вытеснила ненависть к Луизе и её ребёнку, и Дэвид захотел только одного: ударить её, но на этот раз уже не словом. Он дёрнулся вперёд, с глухим рёвом, и что есть силы, толкнул Луизу, чтобы она упала…
Он видел, как в замедленной съёмке, как Луиза, испуганно охнув, взмахнула руками, как она падала назад, как голова её соприкоснулась с металлической стойкой детской карусели, по которой прошла вибрация. Женщина лежала навзничь, без движения и Дэвида охватил сумасшедший страх. Он покалечил свою мачеху!