Долго ли, коротко ли, но шлюпка ткнулась днищем в песчаный берег и в четыре ноги с магнитными подошвами заскребла по дну. Мягкая посадка. Зря я наезжал на командира, так виртуозно управлять ранцевым пепелацем у меня ещё не скоро получится. Опыт дело такое, трудно пропиваемое.
Космический таксист доставил пассажира чуть ли не к порогу. До заветной калитки и верёвочки с колокольчиком было не больше десяти метров. Освободившись от захватов, я сделал маленький шаг. В голове кто-то буйный бодрым голосом орал нечто о маленьких шажках для одного человека, и километровых прыжках для всего человечества. Уняв мандраж, отягощённый непроизвольной дрожью коленок и приструнив не вовремя разыгравшуюся шизу, запакованный в скафандр естествоиспытатель, совершил второй шаг. Магнитные подошвы держали крепко, было бы совсем не айс улететь в открытый космос. Сзади гусиным шагом топает командир. Сегодня я за Сусанина…. А что говорить? Всё уже давно обговорено и запротоколировано.
— Шоб…, - выругался я, чуть не плюнув через стекло скафандра на тумбу сканера, который с эффектом чёртика из табакерки неожиданно вынырнул из металлической обшивки Станции.
Чувствуется наличие юмора у строителей, они случайным образом фильмы ужасов не смотрели? Не будь я предусмотрительным, и не сходи ещё на Земле в туалет, точно бы подпустил в штаны полфунта лиха. Лучше десять диких йома голыми руками порвать, чем по космосам разгуливать. Не выйдет из меня пустотного рейнджера. Мне травку подавай, небо, облачка, ветер, а тут кроме колющих звёзд и бешеных тумб нет ничего. Ветер можно сообразить, если хорошенько "пустить голубка", боюсь только от таких процедур, раздуется скафандр, и задохнётся владелец "голубятни".
Чётко следуя вдолблённой в подкорку инструкции, замираю перед бешеным попрыгунчиком. Голубой глаз сканера выплюнул широкий луч, который липким студнем обволок меня с головы до пят. Ощущение было такое, словно по телу пробежалось стадо из тысячи мух, топающих, как слоны. Завершив положенные процедуры, сканер крутнулся вокруг своей оси и нырнул в спасительное нутро Станции, скрытое толстой обшивкой. Над дверью шлюзовой камеры зажегся зелёный пригласительный огонёк, дрогнули и разъехались в стороны металлические лепестки диафрагмы. В порыве чувств, Ларин радостно хлопнул в ладоши, и попытался шагнуть за мной, но не прохонжа. Невидимая стена преградила путь командиру экипажа. Полковник бессильно потыкался в преграду и оставил бесплодные попытки проникнуть в запретную зону. Он несколько раз махнул руками и постучал пальцами по шлему, тут до меня дошло, что связь приказала долго жить. Пришлось применить всё красноречие, выраженное пятёркой жестов, должных изобразить, что не "виноватая я". Полковник перестал сотрясать вакуум, ткнул в сторону гостеприимно распахнувшегося шлюза и двумя пальцами изобразил пешую прогулку. Дело было вечером, делать было нечего, размашисто перекрестившись, я потопал на свидание с инопланетным разумом. Ксеносы, я иду!