Новость была сообщена. Теперь, как полагалось, Таллис искусно ходил вокруг да около главного предмета разговора, ожидая, пока он будет готов к нему вернуться.
— Ты провел у нас… сколько, Себастиан? — спросил Таллис.
— Два полных и третий Кронет.
— Около года по вашему времени, — кивнул Таллис. Макмейн улыбнулся. Таллис так же гордился своим знанием земной терминологии, как и Макмейн — своим мастерством в керотийском.
— Не хватает трех недель, — заметил Макмейн.
— Что? Трех… О да. Ладно. Достаточно долго, — сказал Таллис.
«Черт возьми! — подумал Макмейн, неожиданно для себя теряя терпение. — Ближе к делу!» Но лицо его выражало безмятежное спокойствие.
— Стратегический совет поручил мне передать тебе это, — продолжил Таллис. — В конце концов, моя рекомендация отчасти повлияла на принятие решения. — Он замолчал на мгновение, но это была просто пауза в разговоре, а не предписанное церемонией молчание. Он замялся.
— Это было трудное решение, Себастиан, ты должен сам понимать. Мы находимся в состоянии войны с твоей расой вот уже десять лет. Мы взяли в плен тысячи землян, и многие из них согласились сотрудничать с нами. Но, за исключением одного, эти пленники являлись моральными отбросами вашей цивилизации. Это были люди, лишенные гордости за свою расу, свое общество, лишенные человеческого достоинства. Они были слабы, эгоистичны, с ограниченным кругозором — просто трусы, которые думали не о Земле и землянах, а только о себе.
— Это не значит, — поспешно добавил он, — что все они такие, даже не большинство. Просто у них мозг воинов, хотя, я должен сказать, не слишком сильных воинов.
Последнее, Макмейн знал, было лишь данью вежливости. Керотийцы не уважали землян. И едва ли Макмейн мог осуждать их. Последние три столетия жители Земли только и делали, что. предавались удовольствиям сытой жизни. Было бы странно, если бы у них сохранилось понятие о моральном долге.
— Но ни один из тех, кого не оставили силы, не согласился работать с нами, — продолжал Таллис. — За одним исключением. И это ты.
— Значит, я слабак? — спросил Макмейн. Генерал Таллис покачал головой — совершенно земной жест.
— Нет, ты не слабак. Именно это заставило нас ждать три кронета. — Его травянисто-зеленые глаза откровенно смотрели в глаза Макмейна. — Ты не из тех, кто предает собственную расу. Это выглядело как ловушка. И спустя год Стратегический совет все еще не уверен, что это не ловушка.
Таллис замолчал, наклонился вперед и раздавил окурок в голубой пепельнице. Затем снова встретился взглядом с Макмейном.
— Если бы я лично не знал тебя, Стратегический совет не стал бы даже рассматривать твое предложение.