Под зонтом на лежаке лицом вниз спал здоровенный мужик. Плечи его свисали с обеих сторон лежака. Панкратьева поймала себя на том, что уставилась на его задницу. Однако американские психологи не зря едят свой хлеб! Задница у мужика была просто отличная. Круглая и аппетитная.
«Чегой-то со мной?» – удивилась Панкратьева, с трудом отводя глаза от попы в черных трусах.
Кроме замечательной задницы и обширных плеч у спящего мужика была еще и абсолютно лысая голова. Панкратьевой вдруг совершенно расхотелось идти купаться. В этот момент она поняла, что мужик проснулся и разглядывает ее одним глазом. Потом он вдруг вскочил, чуть не завалил огромный пляжный зонт, щелкнул пятками и отрапортовал:
– Тимонин Виктор Иванович – сторожевой пес!
Удивлению Панкратьевой не было предела. Перед ней стоял человек, чей портрет уже почти два месяца висел у нее в кабинете.
– Я знаю, – ответила Панкратьева, протягивая ему руку, – вы боретесь с мелкими и крупными расхитителями капиталистической собственности.
– Откуда знаете? – Тимонин взял ее руку в свою, и Панкратьевой захотелось, чтоб он ее больше не отпускал. Руки у него были мягкие и прохладные.
– А у нее ваш портрет в кабинете на стенке висит! – сообщила Люська откуда-то из-за спины Панкратьевой.
Люська вовсю руководила Гвоздевым. Тот уже расставил лежаки и подскочил к Панкратьевой, чтобы забрать у нее полотенца. Она отдала их ему и заметила, что Тимонин уставился на ее грудь.
– Как это? – спросил он, с трудом отводя глаза.
Панкратьева усмехнулась и хитро прищурилась.
– А я вашу рожу свирепую в «Деловом Петербурге» увидела, и так она мне, знаете ли, понравилась, что я ее вырезала и поместила в рамку на стенке с надписью, что вы в качестве ИЧП «Опасность» охраняете мой кабинет.
– Типа злой собаки? – спросил Тимонин.
– Точно.
– А зачем?
– Ну, я женщина незамужняя, считай беззащитная, вдруг кто придет и начнет на меня пялиться. – Она мельком глянула на свою грудь.
При этих ее словах Тимонин густо покраснел, а Панкратьева подумала, что зря она мужика подковыривает, вон сама от его задницы никак глаза отвести не могла.
– И часто приходят? – спросил он.
– Да, бывает. Сами знаете, в офисах полно всякой нечисти. Компаньона моего хотя бы взять. Он мало того что пялится, так еще и норовит меня послать «туда, не знаю куда, принести то, не знаю что». А с вашим портретом он как-то поосторожней вести себя стал, даже матом перестал ругаться.
– А как вас все-таки зовут? – спросил Тимонин, выпуская ее руку.
– Ой, извините, я Аня.
– Панкратьева она, Анна Сергеевна! – сообщил Гвоздев. – Большой начальник, ей без отчества никак.