Позудел чего-то – не разобрать.
– Можно еще сбегать, – предложил Сергей. – В Глубокое, на пивзавод. Я хоть сейчас.
– Чтоб тебе другую ногу колесом согнуло, – пожелал от души невидимый Петя. – Бегать тогда не станешь.
– Я быстрый, – похвастался. – Я затяжной. Прихвачусь – и пошел! В покосы, бывало, парнишечкой, за тридцать верст к девке бегал. Косой намахаешься, водицей ополоснешься – и побёг, на всю ночь. А она уж стоит, выглядывает, груди от ожидания ходуном ходят. Покурлыкали, поиграли – и назад, еще тридцать верст. Пока добежал – утро, время опять косить. Я и не спал ни чуточки.
Затуманился.
Слезой в пиво капнул.
– Вы видите перед собой несчастного в любви человека. Батя узнал, велел тутошнюю брать, из деревни. Сорок лет грызет, без передыху. Идешь домой, а она уж стоит, выглядывает, пузом от злости трясет.
– Так тебе и надо, – без жалости сказал Петя и кринку возвратил на место. – В другой раз не побежишь.
– Где он у меня, другой раз?
И разлил всем по-быстрому, остатки разложил из чугуна.
Выпили. Доели. Ложки облизали. Петя позудел за окном басовито и недовольно, потревоженной синей мухой, а там и он затих.
Тишь по деревне. Теплынь несмелая. Покой глубинный. Закат в облаках.
Сидим. Млеем. Дремотой наливаемся.
Тут зашумело вдруг поверху, над головой, сапогами затопало по крыше.
– Эй, ты чего?
А Петя оттуда торжественно и злорадно:
– Сергей, – говорит. – Ты меня на обман взял. Теперь мой черед. Вот я вам избу раскрою, чтобы неповадно было. Пускай всех замочит.
Застучал топором.
– Раскрой, раскрой, – беспечально разрешил Сергей. – Раскроешь – им и покрывать буду. Не тебе первому.
Петя взвизгнул.
Топор пролетел мимо окна и врубился в землю.
За топором спланировала шляпа.
Потом мы увидели, как он забегал по двору, ногой пинал деревья, стены, машину, вымещал неутоленную злость.
– Безобразие, – сказал с задержкой мой ублаженный друг и сполз с лавки на пол. – Дом портят. Убытки приносят. Хозяйство разоряют.
Был он уже пьян от пива и переживаний.
Лежал на спине, раскинув широко руки, кричал чванливо в потолок:
– Это кто же лежит? Да на чьем же полу? Да посреди чьей же избы?!..
Заснул тут же – головой под лавку.
– Всё, – сказал Сергей. – Слетел с копыток.
Разлил теперь на троих, поровну, перевернул канистру, постукал ладонью по гулкому боку.
И тогда Петя натянул шляпу по уши, подошел решительно к окну, выпил махом свою порцию, сказал сурово и официально:
– Нож дайте.
– Какой тебе нож?
– Консервный. Я вашу машину вскрою: нехай протекет. Как мне, так и всем.
– Вскрой, вскрой, – разрешил Сергей. – Я ее тёсом покрою, Тёс-то почище железа, его ржа не берет.