— Десять баллов за сообразительность, дорогуша, — с сарказмом протянул Фред.
— Ну, я подам в суд, — вспыхнула Мэб. — И…
— Там все решат в мою пользу, — прервал ее Фред. — Во-первых, я американский гражданин, и дети тоже. Во-вторых, я могу предложить им более обеспеченный образ жизни, и, в-третьих, жестоко будет лишать их тех корней, которые они имеют здесь, в том числе и бабушки. Уверяю тебя, Мэб, если ты затеешь драку со мной, я просто сотру тебя в порошок.
Мэйбл молчала. Ее мозг старался осмыслить все услышанное от Фреда.
— У тебя действительно больше денег, чем у меня. Но это не делает тебя более близким родственником, чем я, — дрожащим голосом произнесла она. — Единственное разумное, что ты сказал, так это то, что девочки будут скучать без своей бабушки.
— И Леоноре будет не хватать девочек — она просто не выживет без них, — сухо добавил Фред. — Тебе-то, конечно, на это наплевать.
— Вовсе не наплевать, — возразила Мэб, проведя рукой по волосам, и пристально посмотрела на него.
— Тогда оставим эту тему, — сказал он и криво улыбнулся. — Ты проиграешь по всем статьям — уж я об этом позабочусь.
От этих слов Мэб одолел ужас. Она понимала, что Фред говорит чистую правду. У нее действительно нет ни малейшего шанса на то, чтобы увезти детей. Он опытный адвокат, и у него есть деньги и иные средства, чтобы добиться своего.
— Ты будешь благоразумна? — спросил он, высокомерно улыбаясь.
Мэйбл почувствовала себя абсолютно беспомощной. На ее глаза навернулись слезы.
— Я вижу только хрупкую старушку, неспособную как следует присматривать за детьми, и слишком занятого делами мужчину, — судорожно прошептала она.
— Я уже говорил тебе, что постараюсь избавиться от излишней работы, — хмуро произнес Фред.
— Ради бога, Фред! — с горечью воскликнула Мэб. — Будь же реалистом.
Некоторое время он молча рассматривал ее. На побледневших щеках и темных ресницах Мэйбл блестели слезы, а голубые беззащитные глаза умоляли о пощаде.
— Пожалуйста, — прошептала она с глубоким чувством и заметила, что на мгновение суровое лицо Фреда несколько смягчилось. Это пробудило в ней надежду.
Когда он снова заговорил, ее надежды рухнули в бездну отчаяния.
— Может, я женюсь, — небрежно предположил Фред и допил кофе. — Кто знает?
От этих слов Мэб словно бы обдало ледяной водой. Ей была ненавистна сама мысль о том, что племянниц будет воспитывать какая-то чужая женщина.
Фред спокойно рассматривал ее смертельно побледневшее лицо.
— У тебя есть кто-нибудь на примете? — спросила она сквозь зубы.
— Может, и есть, — холодно ответил Фред.