Вечер этого дня прошел на террасе, где Вайолет завтракала. Словно Рольф подслушал ее мысли: Вайолет размышляла, что хорошо было бы посидеть здесь вечером.
На сей раз ни о каких тайнах и глубоко спрятанных личных делах они не говорили. Беседа с самого начала потекла легко, как будто Рольф и Вайолет были знакомы лет десять и им до сих пор оставалось о чем поговорить. Они шутили и смеялись, перебрасывались фразами как мячиком, и Вайолет поймала себя на ощущении, что давно не говорила с мужчиной так легко. Даже с отцом.
Отец — это все-таки некое неземное существо, вроде могущественного идола, которого обожаешь, но с которым не обо всем можно побеседовать — некоторые вещи его просто не заинтересуют. А Рольфа Старлинга интересовали, и Вайолет болтала без умолку, подгоняемая его интересом и умелыми вопросами.
Этот вечер был очень приятен, но не принес никаких сюрпризов.
А вот того, что произошло на следующий день, Вайолет совершенно не ждала.
Она звонила отцу каждый день, и этот не стал исключением. Отец прислал ей сообщение, когда будет свободен, чтобы можно было спокойно побеседовать, не срывая его с совещания; и в три часа дня Вайолет набрала знакомый номер.
— Здравствуй, родная, — услышала она голос отца.
— Привет, папа, как ты?
— Все хорошо. Заключили контракт с теми голландцами… Да черт с ним, с контрактом! Очень по тебе скучаю. Надеюсь, ты-то не проводишь дни в скуке?
— По тебе и я скучаю, а так — нет. — Вайолет прислушалась все к той же сонной тишине в доме. — Здесь очень спокойно, и мне по-прежнему нравится. Хотя многие затосковали бы. Но я пользуюсь моментом, почти ни с кем не общаюсь, и, знаешь, это здорово.
— Старлинг уже делает для тебя ожерелье?
Вайолет замялась. Врать отцу она не привыкла, да и зачем?
— Еще нет, папа. Он пока разговаривает со мной, вытягивает из меня какие-то бесполезные сведения… вроде сказок, которые я любила в детстве. Я ему сказала, что это были твои, и он, по-моему, озадачился. Но потом я пересказала парочку, и все стало на свои места.
— Надеюсь, не ту, про ковбоя Джона?! — с притворным ужасом вскричал отец.
— Боюсь, именно ее.
— Ты порочишь мое доброе имя!
— А Рольфу понравилось.
— Рольфу? Вот как? Похоже, он неплохой человек, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Джозеф.
— Да, папа, неплохой.
— И как долго ты намерена задержаться у него в гостях?
— Не думаю, что еще дольше двух недель. Он сказал, что, когда понимает, в чем состоит заказ, делает все быстро.
— Хорошо. Потому что я хотел порадовать тебя поездкой. Видишь ли, мне удалось освободить недельку в июле… Как насчет островов?