Мать и дочь переглянулись.
— Тебе не кажется, что с ним тоже что-то не то? — полушепотом поинтересовалась у дочери Сью.
— Это ты про посуду? — уточнила Лин.
— Нет, я насчет его манеры разговаривать, — объяснила Сью.
— Вообще-то он всегда такой. Все время лезет со своими дурацкими вопросами и бросает многозначительные фразы. Майк просто мнит себя философом.
— А-а, — кивнула Сью, окончательно осознав, что Майк уже никогда не будет мило лежать в кроватке и ползать по полу с одноногой обезьянкой в руке. — А как твои дела? Тот парень, с которым ты поссорилась из-за отца… Вы с ним помирились?
Лин сердито покачала головой.
— Нет, он мне больше не звонил. А я решила, что не буду унижаться. Хватит с меня и папиного позора. В конце концов, я слишком занята, чтобы тратить время на парней. Хочется перейти в старшую школу с высокими баллами.
— Конечно, — кивнула Сью, поражаясь выдержке дочери и ее рассудительности. — Но… тебе не кажется, что кроме учебы могут быть и другие интересы?
— Кажется. Но почему этими интересами должны быть обязательно парни?
— Ну… — замялась Сью.
И действительно почему? Как объяснить дочери, что знания получают не только из книг и не только в школе?
— Вот у тебя, например, есть папа, — продолжила рассуждать Лин. — И что, разве ты счастлива?
— Ну… — окончательно стушевалась Сью. — По-моему, ты выбрала не совсем удачный пример. Во-первых, не могу сказать, что я несчастлива…
— Знаешь, — перебила ее Лин, — а я бы даже хотела, чтобы отец остался таким…
— Каким? — непонимающе посмотрела на дочь Сью.
— Таким, каким он был сегодня в больнице. Уверенным в себе, решительным. Чтобы он объяснил наконец Майку, как нужно себя вести. Чтобы он был настоящим мужчиной, а не любителем конфет.
— Лин… — Сью хотела сказать дочери, чтобы та не смела говорить об отце в таком тоне, но тут же передумала. Разве не то же самое она говорила Дюку? Разве не того же она от него хотела? — Лин, сегодня был просто ужасный день. Я устала, как никогда, а в голове — ни одной мысли. Проследи, чтобы Майк не перебил посуду, а я приму душ и лягу спать.
Лин кивнула. И почему-то подумала о том, что разговор с отцом у нее получился бы куда более длинным. Отца не устраивали односложные ответы, он всегда хотел докопаться до самой сути, чему Лин отчаянно сопротивлялась. А мама… Мама как будто хотела услышать, что все хорошо. И этот ответ вполне бы ее устроил…
Сью зажгла смесь эфирных масел, которые так любил Дюк: иланг-иланг и лаванду, погасила свет и легла в постель. Она всегда засыпала легко, едва голова касалась подушки. Дюк пытался обнять ее, целовал в шею, но Сью в последнее время отталкивала его руки и каждый вечер произносила одну и ту же фразу: «Я чудовищно устала и хочу спать». Дюк уступал, но она чувствовала, как нелегко ему сдержать свой порыв. Что ж, разве она виновата, что ей приходится так много работать?