— Да нет. А ты что предлагаешь?
— Давай лучше завтра.
— Завтра? — переспросил он, стараясь не обнаружить разочарования. — Ладно. Завтра так завтра.
— Только вечером я занята. Давай лучше утром.
— А во сколько?
— В девять. — И она повесила трубку.
Похоже, Шейла совсем не горит желанием с ним увидеться, пришел к неутешительному выводу Артур. А встречу перенесла на утро просто из желания сделать по-своему.
Они заказали завтрак, и Шейла спросила:
— Когда ты вернулся?
— Во вторник вечером.
— Ну и как долетел? — из вежливости спросила она, взяв дольку грейпфрута.
Артур усмехнулся.
— Лучше не спрашивай! Думал, не долечу вовсе.
— Как это? — Шейла распахнула глаза.
— Да мы попали в грозовой фронт, — с неохотой объяснил он. — И до последней минуты не было уверенности, сумеем ли приземлиться. Одним словом, ужастик!
Шейла вспомнила телевизионный репортаж.
— Так ты летел именно тем рейсом? — громким шепотом спросила она. — На том самом самолете?
Артур кивнул. Редкий случай: он не улыбался.
Шейла смотрела на него во все глаза.
— Даже не знаю, что сказать…
— А я скажу одно. — Артур поднял на нее глаза. — Мне представилась отличная возможность переосмыслить всю свою жизнь.
— Неужели все было настолько серьезно? — спросила Шейла, и внезапно у нее от волнения перехватило горло.
— Не то слово! — с мрачным видом проговорил он. — Я бы даже сказал, безнадежно.
Шейла задним числом испугалась так, что у нее потемнело в глазах. Какой кошмар! Ведь Артура могло уже не быть в живых! Она не могла выговорить ни слова, и ей стоило большого труда не показать, до какой степени ее это потрясло.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — с усилием произнесла она спустя минуту.
— О нас с тобой, — сказал Артур, глядя ей в глаза. — Шейла, я хотел поговорить о тебе и обо мне.
— О тебе и обо мне? — вытаращив глаза, эхом переспросила Шейла.
— Знаешь, пока я был в Джорджии, я все время думал об этом, — торопясь, начал Артур. — А когда ты упрекнула меня в том, что… ну по поводу дурацкого недоразумения с чемоданом, меня это не столько раздосадовало, сколько глубоко обидело.
— Извини, Артур, я была не права, — опустив глаза, сказала она. — Просто я…
— И тогда я понял, что ты мне по-прежнему дорога, — перебил ее Артур, боясь, что потеряет нить. — Иначе мне не стало бы так больно от твоих слов.
Шейла вспомнила слова Холли: «Если тебе больно, значит, любовь еще жива».
— Я понимаю, прошло много времени, — быстро продолжал Артур, — и мы порядком попортили друг другу крови… — Он невесело усмехнулся. — Но чувства не умерли. Во всяком случае, мои. Шейла, мои чувства к тебе остались прежними.