Захотелось встать рядом, нацепить канотье, сделать ручкой и войти в историю. Увы и ах, это не прокатиться на “Симплоне” от Стамбула до Венеции и обратно, отражаясь в начищенных медных завитушках купе и запахах свежевыловленных омаров, исходящих от официантов во фраках. А как же идиллия старости: сборища пенсионеров-ветеранов Монастыря для обмена опытом (когда морочат голову собственными подвигами)? Или посиделки с внуками и правнуками на завалинке во дворце Бельведер?
…Покрутившись по улочкам, мы вышли к зданию в стиле модерн, где размещался центр по изучению и приобщению. Рядом стояло захудалое, но приведенное в порядок здание, где Вилли якобы издал свой первый победный клич, просунувшись из чрева матери (можно вообразить это величавое зрелище!).
Честно говоря, переть туда у меня не было никакого желания, но Розмари (казалось, что она никогда не посещала сей град, – обычная история с теми, кто живет рядом с Эйфелевой или Британским музеем) скорчила капризную физиономию, и мне пришлось поплыть в фарватере ее юбки.
Предварительно я двинулся в общественный клозет во дворике, рядом стоял унылый бюст индийского поэта Рабиндраната Тагора (так же уместно, как монумент 26 Бакинских комиссаров), там я немного убавил своей вселенской тоски и вышел на простор. Тут ко мне и прицепился высокий субъект в черной, широкополой шляпе, очень напоминавший популярного актера, не вылезавшего из мекленбургского эфира.
– Сэр, не нужен ли вам квалифицированный гид, знающий Шекспира как свои пять пальцев?
– Сколько это будет стоить? – практично спросил я, опасаясь потери своих миллиардов.
– Ни пенса. Я студент, и таким образом мы проходим практику.
Я с любопытством осмотрел мятую куртку, скрывавшую пузырек живота, потертые ливайсы в отрепьях и замызганные ботинки со стоптанными каблуками. Студенту уже давно перевалило за тридцать, на морде цвели следы системного пьянства, и он совсем не походил на юношу с взором горящим.
– Где же вы учитесь и что изучаете? – полюбопытствовал я.
– Крайстчерч, Оксфорд. К сожалению, факультативно (прохиндей понимал, что с такой мордой трудно сойти за студента), люблю быть вольной птахой. А изучаю я философию…
– Похвально. Что-то меня не тянет на поход по музеям. Разве можно восстановить прошлое спустя пять веков, если даже вчерашний день каждому видится по-своему?
– Напрасно вы так думаете. А ведь на вас лежит знак Шекспира… редко, кому так везет… – шелестел он.
Я оглянулся в поисках Розмари, рассчитывая, что с ее помощью отделаюсь от нахала, однако моя королева отвалила, видимо, углубившись в другие катакомбы.