АНТОНИНА. Эй, дедушка? Это Академика Сорина, дом пять?
СОЛОВЕЙ. Экстерьеристая дамочка, маленькая! К нам?
АНТОНИНА. Я говорю, это дом пять? Академика Сорина, пять?
СОЛОВЕЙ. Пять, пять, двадцать пять! Романовская, не Сорина! Машины заляпали номер, подлые! Такая пава, к нам?! Такие только при купце были, купец Романов тут жил и улица называлась Романовская, а потом поменяли на Сорина, на мусор какой-то, мусорский, на соринку, на грязь, на мразь, поменяли, но всё равно говорят: Романовская улка, никто её Соринской не зовёт, через город ниточкой тянется-претянется, и мост Романовский, и “выблитека”, хоть городская номер два, а Романовская, двух читателей поубивало тут, и они были убитые читатели романовские! Привезли? Правда? Я-то не верил, думал: врёт всё?! (Смеётся.) Деньжата? Чемодан?
МОЛЧАНИЕ.
АНТОНИНА. Куда-то сюда переехал сегодня Алексей Сорин? Может быть такое?
СОЛОВЕЙ. Может! (Смеётся.) Раз в сто лет и палка выстрелить может!
АНТОНИНА. Мне его надо.
СОЛОВЕЙ. Ну, раз надо — пошли, покажу. Показать?
АНТОНИНА. Да. Или нет. Чемодан помогите, пожалуйста, отнести.
С неба к ногам Соловья упала ворона, потрепыхалась и сдохла.
Ух, опоссум какой! (Смеётся.) Здорово тут! Как на даче в деревне, да? И как в театре. Там в самый трагический момент падают номерки. (Хихикнула, поправила платье.) А тут вороны. А вы любите театр?
СОЛОВЕЙ. Дохнут, да! Круговорот воды в природе называется! Я травлю крыс, крыс дохлых едят вороны и падают, и получается, что вороны дохнут от того, что я травил крыс! Крысу живую поджечь, говорят, надо, как рванет по норам, как завоняет дымом, и сразу все крысы убегут! А жалею крыс, они ж живые, тоже пить-есть хочут, так? (Пляшет, ноги задирает, смеётся.)
АНТОНИНА. (Помолчала, поправила волосы, улыбнулась.) Дедушка, а чего это вы юродствуете? А?
СОЛОВЕЙ. Чего?
АНТОНИНА. Я говорю: мне — Алексея надо. Где он? Я не одна, мы с Фантиком к нему. (Хихикнула, достала из кармана мягкую игрушку — ослика.)
Соловей хохочет, поднял чемодан, понёс его наверх по лестнице, подпрыгивая при этом.
СОЛОВЕЙ. Звиняйте, дядька, промашка вышла! Идить-ка за мной, царица белая! Так бы и расстелился перед вами, суками, с неба пришедшими, расстелился бы, а ненавижу вас! Унижать себя люблю! Кто унизит себя, тот возвысится! Я грамотный, над выблитекой жил всю жисть! Ой, не люблю до чего я вас! Идить за мной! Ой, развлекуха, где Райка?! Рыбка-птичка-собачка, не заткнусь, не жди!
Толкнул дверь в коридор, дверь скрипя открылась, матрас упал на них обоих. Тоня робко заглянула в коридор, стоит на пороге, солнце на неё падает из разбитого окна. Сноп разноцветной пыли летает в воздухе. Тоня смотрит на Алексея, который скорчился на стуле у плиты и кашляет, не двигается. Алексей поднял заплаканное лицо.