АНТОНИНА. Как красиво. И глупо. Ничего я писать тебе не буду. Потому что ты будешь жить ещё сто лет.
АЛЕКСЕЙ. Нет, я умру, и напиши: “Была в России зима, а он жил.” Именно так. Ни фамилии, ни имени, ни года рождения, а просто — жил человек в зиме, жил и жил себе, а что за человек — не важно. Шёл и шёл себе по заснеженному полю, один шёл, шёл по одному ему ведомой дороге, шёл куда-то, мерял землю. Да, да. Народу на похороны на мои придёт немного. Вообще никто не придет. Только ты, Соловей этот и более никто. Будут вороны кружить в небе, будут кошки шастать по крапиве вокруг дома, будут крысы бегать по подвалу, всё будет живое и огромное, а меня не будет, я, как заснувший будто, буду сидеть в гробу, нет, лежать в гробу буду, и так будет, я знаю. Была зима, а он жил…
АНТОНИНА. Хватит болтать, жалеть себя.
АЛЕКСЕЙ. Да, да. Потом уезжай в другой город, в другие города, где я не бывал. На свете много есть разных городов. Я вообще думаю, что если я не там — то там жизни нет. Так мне кажется. Мне кажется, что если я не живу в каком-то городе, то этого города вообще не существует на карте. А мир — мир он только тут, у нас тут, возле нас тут. Вот береза эта, вот вороны больные, дохлые, вот окно. Вот машины едут. Грязью наш дом обливают. Вот ещё что-то там чёрное, вот наши стрелки-струнки-проводки, к которым мы подключены были, или нас подключили, а потом отрезали ни с того, ни с сего, и всё, а больше мира нету никакого. Нету никакой жизни. И как только я приеду в тот город, который знал лишь на карте, то, как в сказке, в том городе начинается жизнь, она замирала, пока меня там не было. А теперь продолжается. Хорошо я придумал? Мне сорок лет, мне сорок лет, меня переполняет, во мне, в душе так много, душа моя, о, душа моя, Господи мой, Бог мой, я так много хочу сказать людям, мне так много хочется сказать, но кому и как, как и кому сказать, где сказать, я только и могу промычать что-то нечленораздельное… Я ничего не могу. Зачем я жил. Зачем я живу. Мне надо умирать. Вымой меня и сразу зарой. Я — ноль. Я — ничто. Зачем, зачем, зачем. Я бесполезен, как крапива вокруг дома.
АНТОНИНА. Из крапивы можно сделать салат, есть его и жить. И суп можно сварить из крапивы. Ничего не бесполезно. То есть, ничто не бесполезно. Хватит. Всё, хватит.
АЛЕКСЕЙ. Суп из крапивы — это хорошо, очень полезно, только не вкусно.
Тоня трёт спину Алексею, молчит.
АНТОНИНА. Не болтай. У нас ещё с тобой всё будет, не бойся, всё будет. Так?
АЛЕКСЕЙ. Ничего не будет.
АНТОНИНА. Будет, будет.
Алексей встал в ванной, Тоня его моет.