Невозможно говорить о тех преобразованиях, которые произошли в русском государстве эпохи Ивана Грозного, если не представлять, из каких пластов оно было сформировано за предшествующие 600 лет.
Начало русского государства было относительно случайным. Климатический оптимум IX–XII веков (сходный с современным «глобальным потеплением») сместил сроки замерзания рек и открыл балтийско-черноморский и балтийско-каспийские пути для торговых коммуникаций. В то время ныне ледяная Гренландия представала зеленой страной, а Ньюфаундленд был местом, где выращивался виноград.
Вместе с климатическим оптимумом в бассейны восточноевропейских рек пришли дракары руотси-руси. Эта общность людей, происходящая с берегов Балтики, была этнически смешанной. Она несла внушительный финский элемент — что показывают современные этногенетические исследования, обнаруживающие угрофинский, а если точнее североазиатский маркер N1с1 в мужской Y-хромосоме у потомков Рюрика. По мнению некоторых исследователей, к числу которых относился М. Ломоносов и сам Иван Васильевич Грозный, среди Руси были представители западных поморских славян и балтского народа пруссов.
Небольшие суда с сорока гребцами и прямоугольным парусом, которые могли выходить в море и переволакиваться на водоразделах, фактически создали первое русское государство. Новые организационные связи выстравались не только в плоскости русской равнины, но и по вертикали: власть-элита-народ.
Русь стала новой элитой славянского общества. Сразу замечу, что «русы» и «русичи» являются этнонимами, выдуманными литераторами в гораздо более позднее время и могут применяться только для лексического разнообразия. Древность знала только этноним «Русь» и топоним «Русская земля», то есть земля, принадлежащая Руси (причем в древние времена писали «Руская», также как «Пруская», потому что окончание корня «с» сливалось с суффиксом прилагательного «ск»). Я же ненадолго нареку свежеобразованное государство — Русь Речная.
К чести его скажем, что оно не встало на костях уничтоженного аборигенного населения, как Англия или немецкая Пруссия. К минусу его заметим, что для русов восточные славяне долгое время было именно подвластным и даже порабощенным народом. Собственная восточно-славянская старши́на, местные князья и бояре, истреблялись — как показывает пример князя Мала и древлянских старейшин. В этом было гораздо меньше личного, чем показывает летопись Нестора. Голая конкуренция, и ничего более.