Различное состояние земледелия в разных странах и регионах господин нравоучитель неизменно объясняет не различием объективных условий, а ленностью одного народа (русских) и прилежанием другого (пруссаков, швейцарцев, курляндцев). Особенно забавно видеть у «мыслителя» искреннюю печаль по поводу того, что русский мужик не так самоотверженно и дисциплинированно кормит своего господина, как лифляндский или эстляндский. («Как один мужик двух генералов прокормил» станет известно российским барам только в конце XIX века).
Даже масон М. Багрянский написал о карамзинских «Письмах русского путешественника»:
«Обо всем, что касается отечества, он говорит с презрением и несправедливостью поистине возмутительной, обо всем, что касается чужих стран, он говорит с вдохновением».
Краски у Багрянского ничуть не сгущены. Сам Карамзин, безо всякого стеснения, провозглашает: «Путь образования или просвещения — один для народов; все они идут вслед друг за другом. Иностранцы были умнее русских: и так от них надлежало заимствовать…»
Я даже представляю, с каким мыслями Николай Михайлович смотрит на русского лакея, подносящего ему блюда за обедом — «вроде и одел его по-человечески, и побрил, а все равно ходит косолапо, и в животе у него бурчит, и смотрит тупо».
И вот с таким уровнем понимания исторических процессов, господин литератор Карамзин берется писать российскую историю.
Не просто берется, а, пользуясь протекцией могущественных друзей-масонов, добивается назначение указом Александра I на должность официального историографа. Карамзин получает и единоличное право на создание и публикацию обобщающего труда по истории России, и хорошее многолетнее денежное жалование.
В 1804, императорским указом, новоиспеченный историограф был пожалован из отставных поручиков в надворные советники (седьмой класс по Табели о рангах), что соответствовало званию профессора. Недурной скачок, из младших лейтенантов в доктора наук.
Как это по нашему. Только ведь в России власть назначает на важнейшие информационные посты людей, которые считают, что их собственный народ глупее и ленивее других народов.
Господа историки, если вы хотите жить долго и счастливо на хорошее государственное жалование, если хотите бесконечно издаваться и иметь прекрасные гонорары, если желаете быть обласканными просвещенной властью и образованным обществом — вы должны быть уверены во второсортности русских.
Если же вы хотите прожить короткую жизнь в нищете и неудачах, то ваше право считать всех народы равными. Тогда вы можете заниматься расследованием исторической правды. Насколько вам хватит здоровья.