«Быстро, Афина, лети ты к войскам и троян, и данаев;
Там искушай и успей, чтобы славою гордых данаев
Первыми Трои сыны оскорбили, разрушив все клятвы».
А уж Афина давно это сделать пылала желаньем.
Бурно помчалась она с олимпийских высот как комета;
Словно ночная звезда, что как знаменье Зевс посылает
В море далёким пловцам, иль воюющим ратям народов,
Яркую; так из неё всюду сыплются искр мириады, —
В дивном сияньи таком устремилась на землю Афина.
Пала она между войск; и стояли полки, изумляясь,
Конников храбрых троян, также меднодоспешных данаев.
И, друг на друга взглянув, говорили они меж собою:
«Что это? Может, к войне это знаменье, к сече кровавой,
Снова на Трою идти? Или, может быть, мир между нами
Зевс предвещает теперь, войн и мира верховный вершитель?»
Так не один говорил и в троянских рядах, и в ахейских.
Зевсова ж дочь между тем, Антено́рида вдруг Лаодо́ка
Храброго образ прияв, быстро в толпы троянские входит;
Па́ндара ищет, у всех вопрошая, подобного богу.
Видит его, наконец: сын Лика́она доблестный Па́ндар,
Муж непорочный, — стоит, с ним — густые ряды щитоносцев,
Тех, что пришли вместе с ним от священных потоков Эсепа.
Около встав, так ему говорила богиня Афина:
«Сделаешь ли, что скажу, сын Лика́она, доблестный воин?
Смеешь ли быстрой стрелой ты ударить в царя Менелая?
В Трое тогда ты у всех обретёшь благодарность и славу;
Более ж всех — у царя Александра, Приамова сына.
Дар понёсешь от него ты от первого, дар знаменитый,
Если увидит он вдруг, как, твоею стрелой поражённый,
Доблестный царь Менелай на костёр поднимается грустный.
Па́ндар, дерзай! Порази Менелая, высокого славой!
Прежде же дай ты обет луконосцу ликийскому, Фебу,
Знатную жертву ему принести из ягнят первородных,
По возвращенью домой, за священные Зелии стены».
Это Афина сказав, на безумство безумца подвигла.
Взял он лоснистый свой лук из рогов быстроскачущей серны,
Дикой, которой он сам на охоте под сердце нацелил,
Ждавший в засаде; в тот миг, когда с камня уж спрыгнуть хотела,
В грудь ей стрелу он послал, опрокинув на камень хребтиной.
Серны рога от главы на шестнадцать ладоней вздымались.
Их знаменитый сплотил рогодел, обработав искусно,
Вылощил ярко весь лук и покрыл его золотом сверху.
Лук тот блестящий стрелок, натянул и искусно изладил,
Низко к долине склонив; под щитами дружины укрывшись
В страхе, чтоб также в него не стрельнули ахейцы, увидев,
Прежде чем будет пронзён Менелай, предводитель ахеян.
Крышку колчана подняв, из него Пандар вынул на волю
Быстрокрылатую смерть, чёрных острых страданий источник.