Слишком я знаю, что ты самых добрых намерений полон,
И, где б мы ни были, ты одинаково мыслишь со мною.
К бою готовьтесь! А то, что обидное сказано было,
После исправим, и пусть то бессмертные сделают вздором!»
Так он сказал, и к другим устремился, оставив последних.
Вскоре увидел Атрид Диоме́да Тидида, стоящим
Возле коней и своей составной колесницы блестящей;
Рядом стоял и Сфене́л, благородная ветвь Капане́я.
Гневно и их порицал повелитель мужей Агамемнон;
Он Диомеду сказал, устремляя крылатые речи:
«Мужа бесстрашного сын, укротителя ко́ней Тиде́я,
Что ты стоишь, трепеща, и глазеешь на поле сраженья?
Так трепетать у отца твоего не в обычае было;
Пред дружиной всегда шёл он первым сражаться с врагами.
Сам я не видел, в боях не участвовал я с браноносцем;
Но те, кто видели, всех, говорят, превышал он геройством.
Некогда он, — не с войной, а как гость, — появился в Микенах.
Там с Полини́ком они богоравным войска собирали,
Чтобы войною пойти на священные Фивы. Просили
И у микенян, чтоб те им союзников дали надёжных.
Те согласились сперва дать союзников, просьбу исполнив;
Но их от этого Зевес отвратил явью знамений грозных.
Вышли вожди из Микен и ни с чем поспешили обратно.
Вскоре достигли они берегов густозлачных Асо́па.
В Фивы оттуда послом аргивяне послали Тидея.
В Фивы Тидей и пришёл, и увидел там многих кадмеян.
Те пировали как раз во дворце у царя Этео́кла.
Там конеборец Тидей, хоть и был чужеземец, нисколько
Не испугался, один оказавшись средь многих кадмейцев.
На состязанья он их вызывал и во всех состязаньях
Очень легко победил. Помогала герою Афина.
Злобой к Тидею зажглись все кадмейцы, погонщики коней;
При возвращеньи ему подготовили тайно засаду;
Ждали его пятьдесят молодых ратоборцев в засаде,
С ними вожди их: Мео́н Гемони́д, на бессмертных похожий,
И Ликофо́н, славный сын Автофо́на, в боях ненасытный.
Только Тидей и для них жесточайший конец приготовил;
Всех перебил их и дал одному лишь домой возвратиться:
Знаменью вечных богов покоряясь, не тронул Меона.
Так был воинствен Тидей этолиец! Но сына родил он,
Смелостью ниже себя, только лишь в празднословии выше».
Так он сказал. Диомед не ответил же, храбрый, ни слова,
Внемля с почтеньем укор от почтенного саном владыки.
Но возразил тут Сфене́л, славный сын Капане́я героя:
«Нет, Агамемнон, не лги! Ведь прекрасно и правду ты знаешь!
Мы справедливо горды тем, что наших отцов мы храбрее:
Мы ведь разрушили град семивратный, престольные Фивы,
Воинство в меньшем числе приведя под Аресову стену,
Зна́меньям веря богов и надеясь на Зевсову помощь.