– Женя! – голос ее дрожал от напряжения, я не могла припомнить, чтобы когда-то раньше он звучал подобным образом.
– Слушаю! – отрывисто ответила я, пытаясь унять охватившее меня волнение.
– Немедленно приезжай в монастырь, я тут с Машей, мне кажется, ей угрожает опасность!
– Что?! – не поверила я собственным ушам, несмотря на то, что слух у меня отменный. – Где ты, что происходит… что это за самодеятельность?!
– Все – потом, немедленно сюда! – скомандовала тетушка, применив убедительный судейский тон, и, растеряв все слова, я немедленно ей повиновалась.
Михаил все еще был на задании у Машиного подъезда, ждать его возвращения на машине времени не было, и я заказала другой автомобиль у охраны. Под их недовольными взглядами я усадила Ромашкина на заднее сиденье, заблокировав двери. Заняла место водителя и, вжав до упора педаль газа, буквально вылетела с паркинга холдинга. По пути я несколько раз набирала номер тетушки, но она не отвечала. С каждой минутой я все больше и больше волновалась, чего никогда раньше со мной во время работы не случалось. Я умею быстро справляться с приступами паники, когда охраняю клиентов. Похоже, все ранее известные мне методы успокоения не действовали в случае, когда опасность угрожала моей ближайшей, горячо любимой родственнице! Видно, засиделась моя тетушка дома… Я впервые задумалась о том, что ей – некогда успешной даме, судье, – похоже, не хватает в жизни адреналина. И, сколько бы она ни вертелась у плиты, душа ее жаждет не только гастрономических побед. Что ж, несмотря на охватившую меня досаду из-за ее неуместной самодеятельности, я в душе восхищалась ее смелым поступком. А детали его мне предстояло вскоре выяснить…
За дорогой я следила автоматически, скорость слегка сбавляла только на поворотах, пару перекрестков пролетела на красный свет, и такая прыть не могла не вызвать ответного интереса у сотрудников дорожной полиции. Длинный белый «Форд» с голубыми и синими полосами по бокам вскоре пристроился в хвост арендованного мною «Мерседеса». Нежданный «эскорт» сделал попытку прижать меня к левому бордюру. Я резко вильнула вправо, бесцеремонно подрезала машину сотрудников полиции. Она – машина – была вынуждена притормозить, чтобы не «поцеловаться» с «КамАЗом», мчавшимся нам навстречу. «Форд» тоже вильнул в сторону, водитель, рассвирепев, выровнял тачку и помчался за мной. Я прекрасно сознавала, чем грозит мне подобное лихачество, но справедливо полагала, что обстоятельства, понуждавшие меня вести автомобиль подобным образом, на финише оправдают меня в глазах служителя закона. Тем более что до монастыря оставались уже считаные километры.