— А я-то думал, что вы — человек, глубоко преданный своем делу. Ведь я с вами говорю о деле. Ведь пропагандистское значение этой картины…
— Главврач уже чуть не уволил меня из-за вашей картины, — сказала Саша, — и он уже все объяснил мне насчет ее пропагандистского значения, а по-моему, это халтура и безобразие — снимать больных детей.
— У, какая вы свирепая. Да, трудно иметь дело с людьми. Пингвинов было снимать куда легче и проще. Правда, для этого пришлось летать Бог весть куда, но какое это имеет значение?
— Пингвины? — с любопытством спросила Саша.
— Пингвины, — повторил он лениво. — Трудно представить себе, как сияют на солнце снежные горы, поля, равнины. Кинооператору там — раздолье. Снега в кристаллах. Свет и тени… Да, раздолье… Впору не спать — ночи светлые. Кстати, вы бывали в Ленинграде, видели белые ночи? Это самое красивое, что есть на свете. Еще Царская тропа в Крыму. Между прочим, когда я летал на Северный полюс…
Саша не была в Ленинграде, не видела белых ночей и Царской тропы, но она много раз видела Анин детский сад.
— До свидания, — сказала она и открыла двери детского сада.
Когда она вышла с Аней на улицу, она с удивлением увидела, что длинный кинооператор терпеливо ее дожидается.
— Сестренка? — спросил он деловито, поглядев на Аню.
— Дочка, — сухо ответила Саша. Кинооператор сел на корточки, протянул Ане руку:
— Поливанов, Дмитрий Александрович. А тебя как зовут?
— Аня Москвина.
— Не хочешь ли ко мне на плечи, Аня Москвина?
Аня молчала, но было видно, что сесть на плечи такому высокому человеку ей очень хотелось.
— Ты летчик? — спросила она.
— Нет, — ответил он виновато и с сожалением, — я бюрократ и халтурщик.
Это объяснение вполне устроило Аню.
— Ладно, — ответила она, — могу покататься.
И он взял ее на плечи. Теперь Аня видела то, что может увидеть только самый высокий человек на свете, чужие макушки. Кепки и шляпы. Головой она задевала ветки деревьев. Сидеть на плечах у мамы было не так интересно.
— Так вот, пингвины, — сказал кинооператор. — Жили-были на свете пингвины. Пингвин — мама, пингвин — папа и пингвин — сынок. И вот сынок подрос. Мама с папой отдали его в детский сад. Я не выдумываю. — Он закинул голову и близко-близко увидел коричневые Анины глаза — счастливые и внимательные. — Я не выдумываю, — повторил он. — У них тоже есть детский сад. Пингвиний детский сад. На большой ледяной полянке. За маленькими пингвинами ухаживают старые няни-пингвинки. Они такие старые, что уже не могут ходить на охоту. Пингвинята играют, кричат друг на друга. А няни их уговаривают и кормят рыбешками из клюва в клюв.