- Нате - выкусите! – с радостью сказал Иван Матвеевич, осматривая место недавнего боя.
- Двинули немцу под дых… - согласился легкораненый Саркисян.
Плоская равнина разлеглась в удобной излучине великой реки. Повсюду были натыканы воронки и траншеи, валяются неубранные трупы. А посредине торчало громадное подбитое немецкое самоходное орудие «Пантера» - чудовищный обгорелый зверь, покрытый копотью и пятнистой маскировочной окраской.
- Не помогла ему броня! – полковник похлопал ладонью по мощной шкуре.
- А броня не слабая… - вставил начальник штаба.
Машина убийства уткнула свой длинный хобот-пушку в землю и застыла. Из открытых люков, свисая вниз и почти касаясь земли руками, торчали два обгорелых трупа. У одного - чёрное обугленное лицо и светлые, развевающиеся на ветру волосы, другой весь искромсан осколками…
- Стоило попасть в Россию, чтобы найти смерть! – сказал с грустью Шаповалов.
- Не зачем было к нам соваться… - заметил Саркисян.
Накануне немцы были остановлены на этом лугу, прорвалась вперёд только одна «Пантера». Она переползла через небольшую речку, и только тут её прищучили: рядом с железной махиной виднелся невысокий холмик. Здесь зарыли солдата, уничтожившего монстра связкой противотанковых гранат…
- Тихий такой был парнишка! – сказал полковнику закопчённый комбат танкового батальона, первым встретивший врага.
- Тихие бывают самыми геройскими… - кивнул головой Иван Матвеевич и снял шлемофон.
Километрах в пяти от фронта командирский танк наткнулся на большое поле, сплошь уставленное разбитой техникой. Сюда с передовой специальными тягачами трофейные бригады стаскивали разбитые танки, пушки и бронетранспортёры. Среди них были и немецкие машины. Делалось это то ли для ремонта, то ли для отправки на переплавку.
- Металл в военное время был особенно дефицитен. – Заметил Шаповалов.
- Картина впечатляющая. – Сказал начальник штаба бригады.
Толстый металл танковой брони был прошит бронебойными снарядами. Пласты стали разодраны, скручены в спираль или искорёжены, подобно зазубренным лепесткам неведомых цветов. Некоторые танки рыжие - они сгорели, на некоторых видна бурая засохшая человеческая кровь, а иногда лежали изувеченные останки танкистов…
- Ведь в каждом танке, у каждой разбитой пушки погибли люди. – Внутренне содрогаясь, прошептал Шаповалов.
- И у каждого дома остались родные! – поддержал командира Саркисян.
Они знали, что этот памятник смерти скоро исчезнет, переплавившись в другие танки и пушки.
- Придут новые люди и вновь будут направлены в жуткий конвейер войны, - Иван Матвеевич отвернулся от свалки отходов смерти, - работающий непрерывно и требующий всё новых и новых жертв.