– У моей милой кисоньки сегодня мрачное настроение? – подметил я, пытаясь скрыть чувство всевозрастающей тревоги.
– Надеюсь, ты неплохо провел время с молоденькой любовницей? – не ответив на мой вопрос, напрямую поинтересовалась она.
– Что за вздор? – вспылил я, стараясь сохранить пошатнувшееся самообладание. – Ты хоть иногда думай, о чем говоришь! Я целые сутки на ногах. Вкалываю, как проклятый, на твоего ненормального папашу. Вернулся домой, падая от усталости, а ты бесцеремонно набрасываешься на меня с какими-то нелепыми и необоснованными упреками.
– Ты считаешь, что у меня нет объективных причин для обвинения в твоей супружеской неверности? – поинтересовалась Лариса.
– Разумеется, нет никаких причин.
– Да неужто правда?
– Вне всяких сомнений, – твердо заявил я. – У тебя не только нет причин для подобных подозрений, но даже и мыслей таких быть не должно.
– Надо же… – всплеснув руками, воскликнула Ларочка. – Мой блудливый козел шастает в чужом огороде, а я, дурочка наивная, должна верить, что он ходит туда не ради пучеглазой козочки, а лишь для того, чтобы пощипать сочной зеленой травки.
– При чем тут козел? Это еще что за блатное выражение?! – возмутился я с напыщенной суровостью.
– Если обгадился, так лучше стой и молчи! Слушай внимательно и не перебивай, а не то за себя не ручаюсь! Я не такая наивная дурочка и не стану делать вид, что абсолютно ничего не замечаю… – отпарировала Лариса, окинув меня уничижительным взглядом.
– Ты вообразила всякую нелепую чепуху, а я должен выслушивать твои несправедливые оскорбления? Должен терпеть…
– Да не только должен, а обязан и будешь терпеть! Это не у меня, мой милый, а у тебя последнее время слишком часто начали появляться признаки мигрени. Это не я, а ты постоянно ссылаешься на головную боль и физическое недомогание.
– Ничего удивительного. Сказывается перемена климата, – как можно серьезнее проговорил я. – Переезд с Кольского полуострова в среднюю полосу…
– А я все никак не могла понять, почему в нашей постели ты изображаешь из себя утомленного больного человека? Была уверена, что подобным образом пытаешься избавиться от моей пылкой и страстной любви. Все гораздо проще. У тебя, оказывается, обострение затянувшейся акклиматизации…
– Может, не совсем так, но что-то в этом роде…
Она горько улыбнулась и тут же сказала:
– Тогда понятно, почему последнее время ты входишь в нашу спальную комнату с таким кислым отчужденным видом.
– Вздор!
– В следующий раз, прежде чем укроешься одеялом, посмотри в зеркало.
– И что я там увижу кроме своей уставшей физиономии?