– Сорок шесть? – переспросила Торитель, – А почему именно сорок шесть, а не двадцать пять или восемьдесят три?
– О, эта очень интересная теория, – вдруг воодушевился Рродерик, – по словам Литгута, когда кто-то или что-то исчезает в одном месте, оно появляется в другом. Беда в том, что определить это другое место достаточно сложно.
– Простите, что прерываю, а Литгут – это кто?
– А я не сказал? Литгут – это наш волшебник. Ну, не то чтобы наш, вообще-то он свой собственный. Торитель, – сам себя прервал Рродерик, – а что ты делаешь? – и недоумённо посмотрел на неё.
Дело в том, что во время их разговора Торитель вдруг наклонилась и стала развязывать шнурки. Теперь она сидела совершенно босая, а её ботинки стояли в стороне.
– А, это, – произнесла она, проследив за взглядом Рродерика, – просто я немного промочила ноги. Вернее, не немного, а даже очень.
– О, ну что ж ты не сказала об этом! – встрепенулся Рродерик, поднялся и побежал к шкафу, стоявшему в углу. – Торитель, Торитель с мокрыми ногами, – бубнил он, отчего Торитель невольно улыбнулась.
Через мгновенье он выпрямился и направился к ней, торжественно потрясая в воздухе большими синими носками.
– Вот! Наверное, они будут тебе великоваты, но во всяком случае они сухие.
Торитель сняла свои намокшие носки и хотела было уже их куда-нибудь пристроить, но не успела. Рродерик тут же выхватил их, отнес и повесил на спинку другого стула. От этой неожиданной заботы с его стороны Торитель стало очень тепло на душе. А когда она натянула тёплые носки Рродерика, стало тепло ещё и её ногам. От разливавшегося по телу тепла Торитель расслабилась и, наконец-таки, позволила себе улыбнуться. А улыбаться она умела!
Увидев эту улыбку, Рродерик облегчённо вздохнул, подумал: «Похоже, дело налаживается» и улыбнулся ей в ответ.
Только Рродерик хотел сесть обратно в кресло-качалку, как тут же вскочил словно ужаленный.
– Балда я, балда! – воскликнул он и опять бросился в сторону шкафа.
Роясь в нем, открывая одну дверцу за другой, он приговаривал:
– Как это невежливо с моей стороны! Даже не предложил ничего поесть! Что подумает обо мне гостья?!
При этом он то вытаскивал какой-то сверток из одного ящика, то клал его обратно, но уже в другой ящик, то бежал с какими-нибудь вилками к столу, а прибежав, понимал, что половину потерял по дороге, возвращался обратно и принимался их искать, но совсем не там, где они были. Он так смешно суетился, что Торитель не выдержала, прыснула и вдруг разразилась таким хохотом, что Рродерик сначала выронил чашку из рук, а потом, взглянув на Торитель, и сам заразился этим смехом.