– Есть у нас, Снегирёва, заявление на вас. Пили, буянили, обливали мужа помоями,
– Да не было этого, Вася. Вот те крест!
– Кому я должен верить, Снегирёва? Вам или свидетелям?
– Да стала бы я на тебя, дурака, борщ тратить! Пол портить. Посуду бить.
– Всё ясно, Снегирёва. Вы неисправимы. Пятнадцать суток.
И кормушку заткнул.
Вот он держит ее в ванной, хлеб через кормушку передает, соль, кипяток, через день – горячее: суп-баланда, жидкая кашка. Она – кричать: он ее горячего лишает. Она – ногами стучать: он ее без кипятка держит. Смирилась Кланька, срок отбывает. Поскребется – в туалет пустит. Еще поскребется – радио ей включит, последние известия. Стал ее на работу выводить, в комнату: пол помыть, пыль стряхнуть, картошки почистить. Отработает урок – и в камеру. В ванную, то есть.
В выходной день тёща в гости пришла. С утра пораньше.
Отворила своим ключом, смотрит – Полуторка на кровати спит, развалился, будто барин, а Кланька в ванне лежит, как в гробу глазуревом, скрючилась в три погибели, и вода из крана на нее каплет. Она ей через кормушку:
– Клань, а Клань! Ты чего?
А та со смирением:
– Срок отбываю.
– Какой такой срок?
– Пятнадцать суток. Хлеб да вода – чем не еда?
– Это кто ж тебя посадил?
– Кто, кто... Судья. Снегирёв Василий Павлович.
– А ты, дура, не спорила?
Кланька в ответ:
– А чего спорить? Нечего спорить. Раньше сядем – раньше выйдем.
Тут теща как заорет, как затопает ножищами – и в милицию!
Взяли Полуторку, отвезли куда надо, заварили новое дело. И получил он за хулиганское самоуправство свой срок. В лагерях общего режима.
Не умничай. И поумнее тебя по тюрьмам сидят.
Когда приговор зачли, встал он со скамьи и говорит в зал:
– Кланя, ты меня слышишь?
– Слышу, Вася, я слышу.
– Ты у меня, Кланя, сколько отсидела?
– Восемь дён, Вася.
– Ворочусь – еще семь отсидишь.
И ушел по этапу.
ОТСТУПЛЕНИЕ НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
Да простят автора миллионы российских мучеников!
Простят страдальцы всяких времен, именитые и безымянные!
Простят души загубленные, тела искалеченные, мысли замордованные!
Простят певцы каторжной, тюремной и ссыльной жизни!
С неким сомнением в поставленной задаче приступал автор к документальному описанию данного предмета. Дилетант по срокам, дилетант по ощущениям, кого удивит кратким своим изложением, сможет ли добавить хоть малую кроху к завалам фактов из российской лагерной жизни?
15 дней – разве это срок?
15 дней – это отдых.
А место это – разве не пансионат?
Пансионат "Березка" с обыском при входе.
Тут всё невсерьез, всё ненадолго. Будто свезли людей на огороженное место, избавили от забот о ночлеге, пропитании и развлечении: отдыхайте, мужики, вы это заслужили.