Женщина еще раз сурово окинула взглядом Яну и мощным движением большой натруженной руки включила сразу все рычаги с устрашающими набалдашниками. Тут же в голове у Яны заработали тысячи отбойных молотков и пара противно звенящих дрелей. Ей немедленно стало дурно, перед глазами поплыл какой-то конвейер, в воздухе запахло сухой фабричной пылью, а во рту будто зашуршал песок.
«Все-таки руководитель практики… лучше бы это была учительница физики… как-то спокойнее… интеллигентная женщина…» – мелькали обрывки мыслей в плохо соображающей голове Яны.
Женщина между тем открыла рот и неприятнейшим голосом заорала, перекрикивая все работающие механизмы:
– Цветкова, из какого места у тебя растут руки? Я не могу тебя посадить даже пришивать пуговицы! Ты не женщина, а сплошное недоразумение! Надеюсь, хоть гладить умеешь? Смотреть сюда! Показываю только раз: берешь белье и гладишь его, да поживее, конвейер работает, белье не должно скапливаться! Пока работаешь, вспомни, как рассчитать напряжение при переменной силе тока! – строго произнесла женщина, и Яна покрылась липким потом.
«Неужели все-таки физичка?» – с трудом соображала она.
– Поторопись! – прикрикнула женщина. – А то не получишь аттестат.
Яна закусила губу и принялась разматывать огромный тюк влажного, серого белья. До ее слуха донесся грозный окрик дамы:
– Растяпа, шевелись! Это не мужикам глазки строить! Здесь работать надо! Вы мужей меняете, детей рожаете, принцев высматриваете! Несерьезно все это, Цветкова, несерьезно! Если некуда девать энергию, так приступай к глажке. Перелопатишь тонну белья – вся прыть сразу исчезнет! Это я обещаю! Излечишься от всех болезней!
«Все-таки это Агриппина Павловна», – ужаснулась Яна, запутываясь в мокрых дурно пахнущих простынях и невольно задумываясь, в чем их стирают, почему не проходит этот запах затхлости и плесени? Дама будто растворилась в воздухе, а вот грязного белья прибавилось еще больше, конвейер стал работать еще быстрее, закатывая Яну в грязные простыни.
У Яны закружилась голова, ее затошнило, затряслись руки, но тут же зародилась спасительная мысль:
«Извините… какого рожна я должна учить физику и мучиться на практике, если я уже это делала в своей жизни? Да и с Ричардом я официально разведена. Я свободная женщина, что хочу, то и делаю! И все свои пятерки, четверки, тройки я уже давным-давно получила! Э… женщина, как вас там!? Я ничего никому не должна! Я даже не должна знать закон Ома!»
Но конвейер не останавливался, механизм грохотал все сильнее, а белье накрывало ее удушливой волной, запутывая и увлекая за собой по движущейся ленте под лязгающие зубцы работающих механизмов, словно в фильмах ужаса.