Маяковская галерея (Маяковский) - страница 11

На первую страницу
Глаза его —
                      божьего
                                      глаза
                                                ярче,
и в каждом
                    вместо зрачка —
                                             долла́рчик.
У нас
          для пищеварения
                                         кишечки узкие,
невелика доблесть.
А у Стиннеса —
                             целая
                                        Рурская
область.
У нас пальцы —
                             чтоб работой пылиться.
А у Стиннеса
                        пальцы —
                                           вся полиция.
Оперение?
                     Из ничего умеет оперяться,
даже
          из репараций.
А чтоб рабочие
                           не пробовали
                                                   вздеть уздечки,
у Стиннеса
                     даже
                               собственные эсдечики,
Немецкие
                  эсдечики эти
кинутся
              на всё в свете —
и на врага
                  и на друга,
на всё,
           кроме собственности
                                                 Стиннеса
                                                                  Гуго.
Растет он,
                  как солнце
                                     вырастает в горах.
Над немцами
                        нависает
                                         мало-помалу.
Золотом
               в мешке
                              рубахи-крахмала.
Стоит он,
                 в самое небо всинясь.
Галстуком
                   мешок
                                завязан туго.
Таков
           Стиннес
Гуго.
П р и м е ч а н и е.
Не исчерпают
                         сиятельного
                                          строки написанные —
целые
            нужны бы
                              школы иконописные.
Надеюсь,
                  скоро
                             это солнце
разрисуют саксонцы.

ВАНДЕРВЕЛЬДЕ

Воскуря фимиам,
                               восторг воскрыля́,
не закрывая
                      отверзтого
                                          в хвальбе рта, —
славьте
              социалиста
                                  его величества, короля
Альберта!
Смотрите ж!
                      Какого черта лешего!
Какой
           роскошнейший
                                      открывается вид нам!
Видите,
              видите его,
                                  светлейшего?
Видите?
               Не видно!
                                 Не видно?
Это оттого,
                    что Вандервельде
                                                      для глаза тяжел.
Следующая страница