Я вижу, что он не ждет ответа, но все равно качаю головой.
— Он верил в людей. Он верил, что, если только показать людям верный путь, путь к здоровью и порядку, способ быть свободными от несчастья, — они сделают правильный выбор. Они послушаются. Он был наивен.
Фред снова поворачивается ко мне. Его лицо тонет в темноте.
— Он не понимал. Люди упрямы и глупы. Они иррациональны. Они деструктивны. В том-то и суть, верно? Именно поэтому потребовалось исцеление. Чтобы люди перестали разрушать собственные жизни. Чтобы стали неспособны к этому. Понимаешь?
— Да. — Я думаю о Лине и кадрах с Дикими землями в огне. Интересно, что бы сейчас делала Лина, если бы осталась? Сопела бы в какой-нибудь пристойной кровати и встала бы завтра утром, когда солнце поднялось бы над заливом.
Фред отворачивается к окну, и в его голосе звучит сталь:
— Мы проявили слабость. Мы дали слишком много свободы и слишком много возможностей для мятежа. Это необходимо прекратить. Я не стану смотреть, как мой город, мою страну уничтожают изнутри. С этим будет покончено.
Хотя теперь между мною и Фредом с полметра, я боюсь его так же, как в тот момент, когда он схватил меня за бедро. Я никогда не видела его таким — жестким и чужим.
— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я.
— Нам нужна система, — отвечает Фред. — Мы вознаградим тех, кто будет следовать правилам. По сути, это тог же самый принцип, что и при дрессировке собак.
Мне вспоминается та женщина на вечеринке. «Судя по ее виду, она способна нарожать целый выводок».
— И мы накажем тех, кто не подчинится. Не физически, конечно. У нас цивилизованная страна. Я намерен назначить Дугласа Финча новым министром энергии.
— Министром энергии? — переспрашиваю я. Я никогда не слышала этого термина.
Мы останавливаемся у светофора, одного из немногих, все еще работающих в центре. Фред взмахом руки указывает на него.
— Энергия не дается даром. Ее надо заслужить. Электричество тепло, свет — будет предоставлено тем, кто его заслужит.
Сперва я даже не могу сообразить, что тут можно сказать. Да, по ночам проводилось принудительное отключение электроэнергии, а в бедных районах — особенно теперь многие семьи предпочитали обходиться без посудомоечных и стиральных машин. Они слишком дороги в использовании.
Но право на электроэнергию всегда имели все.
— Но как? - в конце концов, спрашиваю я.
Фред понимает мой вопрос буквально.
— На самом деле это несложно. Электросеть уже существует, и в наше время она компьютеризирована. Все сводится к сбору информации и нескольким нажатиям кнопок. Один щелчок мышкой, чтобы включить электроэнергию, один — чтобы выключить. Финч этим всем займется. Примерно раз в полгода можно проводить пересмотр данных. Мы хотим быть справедливыми в этом вопросе. Как я уже сказал, у нас цивилизованная страна.