— Разве Саймон вдвое увеличил сеть филиалов компании за последние четыре года? — возразил Майкл. — Разве Саймон обеспечил нам проект «Харрингтон» или застройку западного Глазго? — Для пущего эффекта он сделал паузу. — Нет. Это сделал твой сын. Сын, который ради компании лез вон из кожи. И как его зовут?
Майкл занимал пост вице-президента и исполнительного директора компании, но начинал с самого низа, будучи еще старшеклассником, а свой нынешний пост занял только после получения диплома юриста. У него хватило ума и энергии не только продолжить дело, начатое его отцом тридцать лет назад, но и расширить его. Ему не хватало только одного — жены. По какой-то странной причине, известной только ему одному, отец считал это существенным препятствием, мешающим сыну занять кресло президента.
Однако от одной мысли о женитьбе Майкла бросало в дрожь. Он понимал отца и даже верил в счастливые браки. Опыт родителей доказывал, что такое бывает. И все же он знал, что это счастье может исчезнуть в мгновение ока.
— Саймон не готов руководить компанией, — спокойно сказал Майкл, взял старый номер «Файнэншл таймc» и начал небрежно листать его. — Он слишком консервативен, трижды думает, прежде чем принять решение, и все же в половине случаев ошибается. Ты когда-нибудь видел, как он заказывает ланч? «Я возьму лосося… нет, наверно, лучше бифштекс. Или салат? Кто-нибудь пробовал жаркое из телятины?» Просто удивительно, что парень до сих пор не умер с голоду.
— Ничего удивительного, — возразил отец. — У него дома есть жена, которая каждый вечер кормит его обедом.
— По-твоему, обладание женой, тремя детьми и домиком в предместье делает его способным управлять компанией?
— Он остепенился. Сделал выбор на всю жизнь и принял на себя ответственность за твою сестру и моих внуков. Я могу не беспокоиться, что он удерет на Соломоновы острова с какой-нибудь стюардессой.
— Сейчас их называют бортпроводницами. Кто сказал, что я не могу время от времени взять отгул?
Отец нахмурился.
— Ты позвонил в четверг вечером и сказал, что не сможешь выйти на работу в понедельник утром.
— Я перепутал дни. Международная линия перемены дат — вещь очень сложная.
Норман вздохнул.
— Майкл, я понимаю, что ты должен перебеситься. Но жизнь заставляет сделать выбор.
Нельзя оставаться холостяком до конца жизни.
Досада Майкла возрастала. Сколько можно повторять этот старый аргумент? Нет, он не избегает брака, просто еще не нашел свой идеал.
Черт побери, он даже машины меняет раз в год, а тут речь идет о женщине, с которой предстоит прожить ближайшие пятьдесят лет.