Предпосылкой советского термидора, т. е. социального перерождения партии и советского государства, стала кристаллизация нового слоя профессионалов власти, проходившая под руководством Сталина. Обладавший непревзойдённой способностью играть на «низших» струнах человеческой природы, Сталин безошибочно почувствовал, что смена бивачного быта гражданской войны оседлым и уравновешенным образом жизни порождает в среде бюрократии тягу к материальным благам жизни, удобствам и комфорту. Сам продолжая жить относительно скромно, по крайней мере с внешней стороны (многочисленные дачи, расточительные банкеты и попойки станут непременным атрибутом сталинского образа жизни лишь в 30-е годы), Сталин поощрял своекорыстные стремления бюрократии «сбросить с себя спартанские ограничения первого периода революции» [399]. Он распределял наиболее привлекательные посты и определял размеры материальных выгод, которые бюрократ мог получить от обладания своим постом. Всю эту бюрократическую механику он подчинял задаче создания привилегированной касты, всё более отчуждавшейся от народа и стремившейся удержать массы в повиновении своей власти. Политическое и бытовое перерождение правящего слоя изменило его нравы и менталитет (образ мышления) и позволило Сталину обретать всё большую уверенность и проявлять всё большую беспощадность в борьбе со своими противниками. «Сталин систематически развращал аппарат. В ответ аппарат разнуздывал своего вождя» [400].
Реакцией на эти процессы стало расслоение в рядах правящего слоя, выделение из него значительной части, боровшейся с перерождением в своей собственной среде. Левая оппозиция возглавлялась представителями «той же привилегированной бюрократии, которые покидают [её] ряды для того, чтобы связать свою судьбу с судьбою санкюлотов, обездоленных пролетариев, деревенской бедноты» [401].
Основой социальной программы бюрократии в её непримиримой борьбе с левой оппозицией стало отвержение стержневой социалистической идеи — социального равенства ради защиты собственных своекорыстных интересов. Успех в этой борьбе облегчался тем, что она происходила в условиях нэпа, который по своей природе предполагал возникновение глубоких социально-имущественных различий. Линия бюрократии на увековечивание своего существования, закрепление и оправдание своей монополии на власть и своих растущих материальных привилегий первоначально сочеталась с её серьезными уступками верхушечным слоям деревни. Принятые в 1925 году законы, легализовавшие аренду земли и наём рабочей силы в сельском хозяйстве, способствовали либерализации экономических отношений в значительно большей степени, чем предусматривалось первоначальными замыслами нэпа.