.
Лишь столкнувшись с острым кризисом хлебозаготовок, Сталин буквально в считанные дни превратился из «умиротворителя» деревни в самого жестокого её «усмирителя», причем с помощью таких методов, какие до тех пор не предлагались никем в партии. Не имея в этом, как и в других коренных социально-экономических вопросах, четкого стратегического плана, он осуществлял изменение провозглашённой XV съездом политики сугубо эмпирическим путём, с использованием попятных движений как на практике, так и в идеологической сфере.
На первых порах весьма серьезные «подвижки» в практической политике осуществлялись Сталиным при поддержке всего Политбюро, в том числе и будущей бухаринской «тройки». Уже во время работы XV съезда состоялось совещание местных партийных работников у Рыкова, на котором, по словам одного из его участников, «центр начал завинчивать гайки по части серьезности с хлебозаготовками».
14 и 24 декабря 1927 года были разосланы на места секретные директивы ЦК с требованиями во что бы то ни стало увеличить объём хлебозаготовок. Для решения этой задачи предлагалось использовать ещё сравнительно мягкие меры: изымать денежные накопления в деревне путём максимального ускорения всех платежей крестьян по налогам, страхованию, ссудам, организации сбора авансов под промышленные товары и сельскохозяйственные машины и т. д.
Поскольку эти директивы «не возымели действия», ЦК направил 6 января 1928 года третью директиву, говоря словами самого Сталина, «совершенно исключительную как по своему тону, так и по своим требованиям» [27]. Эта директива, по существу открывшая политику чрезвычайных мер, возлагала вину за трудности в хлебозаготовках на местный партийный, советский и кооперативный аппарат. Она требовала применения «особых репрессивных мер… в отношении кулаков и спекулянтов, срывающих сельскохозяйственные цены» и предупреждала, что ЦК будет поставлен «перед необходимостью замены нынешних руководителей парторганизаций», которые не добьются в месячный срок решительного перелома в хлебозаготовках. В следующей директиве от 14 января говорилось о решении ЦК «нажать зверски на наши парторганизации» и подтверждалось требование арестовывать «спекулянтов, кулачков и прочих дезорганизаторов рынка и политики цен». Называя Урал и Сибирь последним резервом выкачки из села хлебных запасов, директива подчеркивала, что в этих регионах «нажать… нужно отчаянно» [28].
Эти директивы явились результатом единогласного решения Политбюро о применении чрезвычайных мер, т. е. административного и судебного нажима на зажиточных крестьян с целью принудить их продавать излишки зерна государству по низким закупочным ценам. При этом имелось в виду применить такой нажим лишь к наиболее крупным кулакам, придерживавшим более чем по 30 тонн зерна. Однако даже на это решение не только будущая оппозиционная «тройка», но и другие члены Политбюро согласились не без существенных колебаний. На апрельском Пленуме ЦК и ЦКК 1929 года Калинин говорил: «За чрезвычайные меры прошлого года голосовало единогласно всё Политбюро, в том числе и я. Однако это не значит, что я тоже был за чрезвычайные меры»