XLIV
Политика пряника и кнута
Открыв новую серию расправ над бывшими оппозиционерами, Сталин одновременно продолжал осуществлять свою политику «великого дозировщика». В мае 1933 года он разрешил вернуться в Москву Зиновьеву и Каменеву после публикации в «Правде» их покаяний в «дискредитации вождя», в «ошибочности, а частью и преступности своего поведения» [743]. В конце 1933 года Зиновьев и Каменев были восстановлены в партии. Ещё до этого Каменев был назначен заведующим издательством «Academia», а в мае 1934 года — организатором и директором Института мировой литературы АН СССР. Зиновьев был включён в редколлегию журнала «Большевик» и назначен членом правления Центросоюза.
Комментируя вторичную капитуляцию Зиновьева и Каменева, Троцкий писал: «Они капитулировали ещё в январе 1928 г. Но перед кем? Перед анонимной бюрократией, под именем партии. Сейчас такая капитуляция потеряла всякую цену. Надо признать непогрешимость Сталина, чтоб иметь право политически жить и дышать… Зиновьев с Каменевым „признали“, т. е. окончательно опустились на дно. Личная судьба их глубоко трагична. Когда будущий историк захочет показать, как беспощадно эпохи великих потрясений опустошают людей, он приведет пример Зиновьева и Каменева» [744].
Прошедшие новый виток политического и нравственного перерождения, Каменев и Зиновьев выступали в «Правде» и других изданиях со статьями, прославляющими «прозорливость и мудрость» Сталина. Ещё большее усердие в панегириках Сталину проявлял Радек, опубликовавший 1 января 1934 года в «Известиях» обширную статью «Зодчий социалистического общества», вскоре переизданную в виде брошюры, выпущенной огромным тиражом. Эта брошюра носила, говоря современным языком, «футурологический» характер. Она была написана в форме лекции «из курса истории победы социализма», которая будет прочитана в пятидесятую годовщину Октябрьской революции в «школе междупланетарных сообщений». Будущий историк, как явствовало из статьи Радека, станет описывать советскую действительность 30-х годов следующими словами: «На мавзолее Ленина, окружённый своими ближайшими соратниками — Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым, Калининым, Орджоникидзе, стоял Сталин в серой солдатской шинели. Спокойные его глаза смотрели в раздумье на сотни тысяч пролетариев, проходящих мимо ленинского саркофага уверенной поступью лобового отряда будущих победителей капиталистического мира… К сжатой, спокойной, как утес, фигуре нашего вождя шли волны любви и доверия, шли волны уверенности, что там, на мавзолее Ленина, собрался штаб будущей победоносной мировой революции»