. Сосновский напоминал, что государство приобретало сельскохозяйственные машины за рубежом на золото, отрывая средства от индустриализации, и продавало его крестьянам в кредит и по льготным ценам. Однако выгодами от этого воспользовалась на деле лишь верхушечная часть деревни.
Характеризуя стремительный переход партийного руководства в начале 1928 года от фактической поддержки кулака к «форсированному нажиму» на него, Сосновский подчеркивал, что «речь идёт о таком нажиме, когда потеряно чувство меры, когда начинается оголтелое администраторство». Партийно-советско-кооперативный аппарат, не подготовленный к проведению хлебозаготовок методами убеждения, «очертя голову, кидался как пес, спущенный с цепи», наносил удары не только по кулаку, но и по середняцким (частью даже бедняцким) слоям и тем самым способствовал тому, чтобы против партии оказалась настроена вся деревня. В подтверждение того, что заготовительная кампания проходила таким образом не только в Сибири, Сосновский ссылался на полученное им письмо от старого партийца (не оппозиционера), участвовавшего в хлебозаготовках на Украине. В этом письме говорилось, что «происходящее на Украине невозможно называть словом „заготовки“. Есть хождение по амбарам, по чердакам, но заготовок, по его словам, нет» [67].
Развивая эти мысли в письме к Троцкому, написанном в июле — августе 1928 года, Сосновский предлагал решительно опровергнуть заявление Рыкова о том, что левая оппозиция якобы одобряет «экстраординарные меры». «Рыков изображает дело так,— с сарказмом писал Сосновский,— что мы ужасно обеспокоены, как бы не прекратились безобразия рыково-сталинского аппарата в деревне». В этой связи Сосновский отмечал, что уже сталинская поездка в Сибирь рассеяла «глупые обвинения против нас в антикрестьянском уклоне… Закрытие рынка, поголовный обход дворов, введение в употребление термина „излишки“, запрещение молоть крестьянам зерно выше скудной потребительской нормы, принудительное распределение (с наганом) облигаций займа, нарушение всех сроков взимания налога, самообложение, как дополнительный внезапный налог на середняка…— где в нашей платформе или контртезисах что-нибудь подобное? Упразднение нэпа в деревне — кому из нас могло это прийти в голову даже в горячке дискуссии? А ЦК всё это осуществил. Пусть не играют комедии с обвинениями в перегибе. Достаточно официальных документов имеется, чтобы изобличить руководство в отмене на практике нэпа… Вот почему я думаю, что следовало бы ясно ответить на речь Рыкова по поводу нашего отношения к „чрезвычайным“ мероприятиям минувшей зимы. Нечего подкидывать своих ублюдков»