.
С докладом о пятилетнем плане на конференции выступил Рыков, который представил разработанные Госпланом два варианта пятилетки: отправной или минимальный и оптимальный, который по основным показателям был примерно на 20 % выше первого. Оба варианта включали вполне достижимые, реалистические показатели индустриализации и колхозного строительства.
Составители плана трезво оценивали технико-экономическую отсталость Советской России, отмечая, что по национальному доходу и мощности капитала она находится на уровне, достигнутом Соединёнными Штатами 50 лет назад. Реалистически характеризовались и кризисные явления в городах, где реальная заработная плата рабочих практически не росла, а безработица не сокращалась, продолжая держаться на уровне 1,5 млн чел. Принятый конференцией оптимальный вариант пятилетнего плана ставил задачей переломить эти неблагоприятные тенденции. Он предусматривал ежегодный рост промышленного производства на 21—25 %, т. е. несколько более высоким темпом, чем прогнозировал в 1925 году Троцкий, обвинённый тогда за это правящей фракцией в «сверхиндустриализаторстве».
Согласно утверждённым конференцией контрольным цифрам, удельный вес колхозов и совхозов в валовой продукции сельского хозяйства должен был в 1932—33 годах составить 15 %. Иными словами, на всём протяжении первой пятилетки основная масса крестьянских хозяйств должна была по-прежнему быть сосредоточена в индивидуальном секторе. Выдвинутое некоторыми делегатами конференции предложение перейти к раскулачиванию было отвергнуто. Таким образом, решения XVI конференции отнюдь не предвещали скорого наступления «великого перелома».
Вместе с тем апрельский пленум и XVI конференция объективно открыли дорогу новым ультралевым зигзагам Сталина, поскольку их резолюции «по внутрипартийным делам» полностью блокировали сопротивление бухаринской группы, до того времени выступавшей хотя неустойчивой, но весомой преградой сталинскому авантюристическому курсу. В резолюции пленума (опубликованной вместе с приложенным к ней постановлением Политбюро и Президиума ЦКК от 9 февраля лишь в 1933 году) Бухарин, Рыков и Томский были объявлены лидерами «правого уклона», за борьбу с которым они голосовали на предыдущем пленуме ЦК.
Если в резолюции ноябрьского пленума 1928 года констатировалось, что в партии лишь «всплывает правый (откровенно оппортунистический) уклон» [239], носители которого не были поимённо названы, то апрельский пленум 1929 года уже прямо квалифицировал взгляды группы Бухарина как «несовместимые с генеральной линией партии» и указывал, что она «от колебаний между линией партии и линией правого уклона в основных вопросах нашей политики фактически перешла к защите позиций правого уклона»