130 флибустьеров угодили в засаду. Их окружили 800 испанских солдат, руководимых губернатором соседнего города. Несмотря на критическое положение, разбойники, сражаясь, организованно отступили к городу, потеряв убитыми 20 человек. Более всего огорчало их то, что два товарища попали в плен.
Граммон предложил выкупить своих двух людей за десятки испанцев, находившихся у него в плену. Губернатор не согласился. Граммон пришел в ярость:
— Это так-то вы отвечаете на мое великодушное предложение?! А вам не кажется, что я могу изрубить всех пленных испанцев и сжечь город дотла?
Губернатор, упоенный своей хоть крохотной, но победой, был непреклонен:
— Разбойники привыкли убивать и разрушать. Но у Испании достаточно денег, чтобы снова отстроить город, и хватит людей, чтобы его заселить!
Эта наглость (при очевидной трусости, ибо губернатор рисковал чужими жизнями, а не своей) окончательно вывела Граммона из равновесия. Вопреки своему обыкновению, он велел казнить пять испанских офицеров и поджечь несколько домов — на глазах у посланника губернатора.
Больших злодеяний Граммон не стал совершать и, к счастью для пленников, не сдержал своего слова. Он не был кровожаден и свиреп. Не потому ли добыча после его набегов была не слишком обильной? Ведь он запрещал пытать пленных, а добровольно никто местонахождения своих сокровищ не выдавал.
Итак, «генерал» город не сжег. Флибустьеры продолжали праздновать победу, располагаясь в лучших домах и опустошая погреба. День святого Людовика, 25 августа — именины короля, не признающего флибустьеров, — Граммон отметил пышно. Утром был дан орудийный салют. Разодетые в роскошные (награбленные) наряды пираты прошли нестройными рядами по главной улице города под дикий грохот барабанов и музыку оркестра.
Банкет устроили на площади перед церковью. Столы были накрыты с необычайным великолепием и уставлены лучшими испанскими винами. На праздник пригласили молодых горожанок и даже горожан (все-таки из их погребов яства).
Вечером был устроен самый необычайный фейерверк. На городском складе находился груз ценного кампешевого дерева — превосходного материала для мебели и красочных паркетов — стоимостью в 200 000 пиастров. Граммон приказал устроить грандиозный костер и в считанные часы буквально пустил на ветер целое состояние.
Говорят, при этом он произнес.
— Да могут ли они там, в Версале, тягаться с нами? Им же это не по карману!
Так флибустьер затмил «короля-солнце» Людовика XIV.
Возвращались они в Санто-Доминго в тревожном настроении. Чем ответят на их непослушание французские власти? Ответ был ошеломляющим: де Граммону предложили пост губернатора южной части Санто-Доминго, а де Граафу — должность начальника полиции.