Улучшение условий жизни способствовало росту населения. До некоторых пор это не мешало благосостоянию и стимулировало более активную сельскохозяйственную деятельность. Но почвы истощались, луга тоже, лесного зверя становилось все меньше, а кормить приходилось все больше ртов.
Стали практиковать детоубийство. Новорожденного приносили к отцу, который определял его судьбу. Если ребенка не могли или не хотели оставить в семье, его относили в лес. Так поступали чаще всего с девочками или ослабленными младенцами. Были ещё «люди, обреченные на могилу» (гравгангсмены). Детей, которых родители не могли прокормить, помещали в открытую могилу; любого из них можно было взять себе, остальные умирали. Во времена голода порой убивали стариков.
Все это было не проявлением дурных наклонностей скандинавов, а стихийно сложившимися принципами борьбы за выживание рода. Личные эмоции отходили на второй план. Благодаря отбору наиболее крепких, крупных, здоровых детей скандинавы отличались отменными физическими качествами. А необходимость убийства собственных чад воспитывала сдержанность, суровость и жестокость.
Природными условиями объясняется и пристрастие скандинавов к морскому делу. Небольшие разрозненные участки плодородных земель содействовали ведению усадебно-хуторного хозяйства. Сложный рельеф и леса осложняли сухопутный транспорт, торговлю, коммуникации. Водные пути были наиболее удобны.
Избыток мужественных сильных мужчин благоприятствует процветанию данного племени лишь до тех пор, пока есть возможность добывать хлеб насущный мирным трудом. Показательно, что до походов викингов многие скандинавские усадьбы именовались «Золотой двор», «Прекрасный двор», «Дом сильного», «Жилище благородного», «Богатая обитель», «Двор радости». Хотя взаимоотношения между домами и родами сильно осложнялись и ужесточались обычаями кровной мести.
Вокруг владений «стурманов» («сильных людей») группировались мелкие хозяйства зависимых или обедневших. Был и правитель области — конунг или ярл (князь, король). Родовая организация общества благоприятствовала созданию дружин, готовых на бандитские операции при строгом единоначалии.
Торговля и пиратство стимулировали появление в Норвегии, Швеции и Дании городов. Но даже наиболее крупные из них не шли еще в сравнение с портами южных морей. Арабский путешественник Аль-Таруши, посетивший в середине X века крупный датский порт Хедебю («Город язычников»), сообщает, что там вследствие бедности часть новорожденных детей топят в море, а пение жителей подобно вою диких зверей… А ведь для Северо-Западной Европы этот портовый город, расположенный на перекрестке торговых путей всех прибалтийских стран, считался процветающим культурным центром.