На корабле их заметили давно. Доложили капитану, что их преследует пиратское судно. Однако он не принял всерьез такое суденышко с несколькими моряками (большинство пиратов, как обычно, пряталось за высокими бортами). Наблюдение за ним прекратили.
В сумерках, незамеченные, пираты притерлись к кораблю. Тихо и ловко вскарабкались на палубу, имея только пистолеты и палаши, и «сняли» вахтенных. Подкрались к каюте. Там капитан и офицеры беспечно играли в карты. Распахнулась дверь. Военные моряки увидели на пороге пиратов, направивших на них пистолеты. Один офицер попытался схватить оружие, но тотчас был ранен. Остальные сдались.
Большинство разбойников бросилось в помещение, где хранилось оружие. Теперь они обзавелись ружьями. Некоторые солдаты попытались сражаться, но были застрелены. Остальные ошеломлены: крестились, шептали молитвы и, поглядывая на злодейские физиономии победителей, бормотали: «Иисус, это же демоны!»
К счастью для испанцев, возникшие невесть откуда исчадия ада не были слишком кровожадными Они высадили пленных на берег и ушли в море на захваченном корабле Пушек на нем было почти вдвое больше, чем пиратов. Пьер Легран и большинство его бандитов, решив, что такое счастье выпадает только один раз в жизни, не стали искушать судьбу и взяли курс на Францию.
Пример Леграна и его команды вдохновил большую группу буканьеров. Они снарядили несколько каноэ и напали на испанские баржи, перевозившие в Гавану кожи и табак (тогда на Кубе только еще появились первые табачные плантации). Продав на Тортуге добычу, закупили оружие и боеприпасы. Отсюда отправились на баржах и вскоре захватили два судна с грузом серебра.
Флибустьерская «фирма» процветала. Теперь уже она владела двумя десятками судов. Эта хищная армада резко сократила морскую торговлю. Для защиты своих кораблей испанцы снарядили два фрегата. Пиратская флотилия была разбита (можно сказать, фирма обанкротилась). Уцелевшие суда стали действовать порознь.
…Один из наиболее жестоких беспощадных пиратов, получивший прозвище Губитель (или истребитель), родился и воспитывался в обеспеченной дворянской семье на юге Франции. Говорят, виной тому стала его любовь к чтению. По словам Ф. Архенгольца, он, «будучи еще в школе и читая о варварских поступках испанцев в Америке, воспламенился до того, что поклялся им непримиримою ненавистью».
Эту версию поддерживают едва ли не все историки пиратства. Как писал Жорж Блон: «Участвуя в любительском спектакле на школьном празднике, он едва не задушил своего одноклассника, игравшего идальго. Чуть позже, когда между Францией и Испанией началась война, он уговорил своего дядю, капитана корсарского судна, взять его к себе на борт».