— Нет, вызывали на беседу.
— И что хорошего рассказывали?
— Будем драться, сынок.
— Подмогнуть?
— Ничего, я сама.
— У меня тут есть один действующий генерал-лейтенант авиации, я ему «мерседес» позавчера латал. Вроде мы понравились друг другу. Кроме того, я ему солидную скидку сделал. Давай я ему позвоню! — предложил Костя.
— Нет, не надо. Ты лучше береги себя. Мне так или иначе понадобится надежный тыл, а ты у меня единственный верный мужчина. Я справлюсь. Ты же знаешь меня. Я не позволю переехать себя катком. Во всяком случае, буду бороться до последнего! — Она вытащила платок. — Ты откуда звонишь?
— Из машины. Домой рулю. Приедешь? Я что-нибудь приготовлю вкусненькое. Я тут откопал одно местечко, там продают парную нежирную свинину. Отбивные получатся замечательные. Нежные, как поцелуй ребенка! Я не шучу!
— Я еще не знаю, мне тут надо поговорить кое с кем, заняться делами, и потом я тебе позвоню. Но ты с ужином меня не жди и вообще на меня не ориентируйся, хорошо, Котик?
— Хочешь, я сейчас заеду?
— Нет-нет, поезжай домой! — Марта с трудом сдерживала слезы, но они все же прорвались, брызнули из глаз. — Я тебе обязательно сегодня позвоню. Ты поужинай сам, не жди меня! Слышишь? Я тебя целую, мой Котик, пока!
Марта положила трубку, закрыла лицо руками и заплакала. Она мужественно держалась все два часа, что провела в кабинете с Бобровым, но, услышав обеспокоенный голос сына, не выдержала. Словно душа переполнилась горькими обидами.
Марте вспомнилось, что последний раз она вот так же безутешно плакала у постели одиннадцатилетнего сына, внезапно заболевшего менингитом. Она не выходила из палаты, проводя там все дни, и своей верой спасла Костика, ибо врачи сомневались, что он выздоровеет и останется полноценным человеком. Оставаясь наедине с сыном, лежавшим без сознания, она заливалась горючими слезами, но при докторах, которые созывали один консилиум за другим, не зная, какие принимать врачебные меры, держалась стойко и беззаветно.
Сын заболел в Симферополе, где они отдыхали, и Марта, наблюдая беспомощность врачей, забрала его и перевезла в Киев, хотя доктора кричали, что это безумство и она доставит туда мертвое тело. Но мать привезла еще живого Костю, подняла на ноги весь город и спасла ребенка. Медицинские светила только разводили руками.
Точно так же Марта потом освободила сына от армии, дойдя до самого генерала, отвечавшего в Министерстве обороны за призыв. Тот принял ее, выслушал и собственноручно начертал на заявлении «Освободить», хотя районный военком клятвенно пообещал запихнуть Константина Олеговича Земского в такую дыру, где его быстро научат уважать честь солдата. Марта принесла эту генеральскую резолюцию и бросила майору на стол, он долго ее разглядывал, словно не верил своим глазам. Он даже позвонил в приемную генерала, и там ему подтвердили подлинность документа.