Зазвонил телефон. Подошел муж.
— Тебя, — крикнул он.
Марта никогда не любила трепаться по телефону, а после того случая вообще стала бояться ночных звонков, а потому взяла трубку с неохотой.
—Я слушаю!..
— Марта Сергеевна! — послышался бодрый голос. —Гриневич беспокоит, Марк Григорьевич! Не разбудил?
-Нет.
— Вот и славно. Я вот по какому поводу: хочу узнать, приехал ли ваш партнер, Вальтер Диц?
— Я знаю, что вы пытались уговорить его перебежать к вам, что конечно же не красит вас как добропорядочного партнера, — сразу же перешла на суровый тон Марта.
—Я никого не уговаривал! — заюлил Гриневич.
— Бросьте отпираться, Марк, я все знаю, но хочу Bac огорчить: ничего из вашей затеи не выйдет, так что не стоит тратить время и разыскивать Вальтера. Не усложняйте и без того непростые наши отношения, иначе мы можем всерьез обидеться и выставить перед вашими владельцами жесткое требование: станем сотрудничать с «Глобусом» лишь при условии вашей отставки. В любом случае ситуация сложится не в вашу пользу..
— Я не понимаю, за что вы меня возненавидели, Марта Сергеевна? Я всегда относился к вам с симпатией и восхищением!
— Я тоже отношусь к вам с симпатией, но мне не нравятся ваши поступки. Вальтер сам рассказал мне о визите вашего посредника к нему во Франкфурт о тех предложениях, которые тот делал от вашего имени, поэтому не надо отпираться, будьте мужчиной, в конце концов! И прислушайтесь к моей просьбе, я вам добра желаю!
— Спасибо, я всегда ценил людей, которые желали мне добра! — не скрывая глухого раздражения, прошипел Марк Григорьевич и бросил трубку.
— Хамло! — проворчала Марта и отключила телефон. Ее трясло от злости.
Она набрала номер Вальтера, чтобы предупредить его, но у немца никто не отвечал.
- Вот бабник! — ругнулась главбухша.
Марта бежала по рыхлому снегу, а за ней неслись пять серых волков. Она то и дело оглядывалась, видела их дикие желтые глаза, мощные клыки, шерсть, вставшую дыбом на загривках, и мчалась дальше, но ноги отказывали, она проваливалась по колено в снег, с трудом выдираясь из него. Платок на голове сбился, и силы были на исходе. Она хватала ртом мерзлый воздух, чувствуя, что не добежит до дороги, где мелькали фуры и легковушки, что еще немного, и матерый волчище, вожак стаи, кинется на нее, собьет с ног, и мощные клыки вопьются в ее горло. Страх мешал бежать, однако Марта не могла от него освободиться. Она сделала последнее усилие, рванулась, но нога застряла в снегу, главбухша упала, поползла вперед, ощущая, как над ней уже распростерлось в прыжке волчье тело, закрыла в ужасе глаза, мысленно прощаясь с жизнью, с белым светом, и вдруг проснулась. В комнате было еще темно, но через оконный проем в комнату попадали отблески горящих уличных фонарей, и Марта узрела очертания двух столов, за которыми работала, изящного ромбовидного шкафа с книгами, большого мягкого ковра на полу, и от вида этих знакомых вещей спазмы перехватили горло и горячие слезы выступили на глазах.